—А ты взяла и все испортила,— влажно прикусывает губами плечо.
—Даже так? А мне показалось, что тебе понравилось…
—Хорошо, но мало, Торопыжка!
—Это ты про себя?
—Ну все, сейчас я тебе устрою!— угрожающе наваливается.— Будешь еще пощады просить!
—Не надо,— жалобно пищу, ощутив попой почти восстановившуюся эрекцию. Не намек, нет. Вот неожиданность, обычно Свиридову нужно минут двадцать, чтоб ожить, а тут! И правда скучал!
А вот второй раз, он отрабатывает на отлично, с огоньком, напором завоевателя и рвением к победе. Неистово, глубоко и яростно. Все, как мне хотелось.
Как он только умудрился в последний момент включить голову и выскользнуть, ума не приложу? Ювелир, блин! В сумасшедшем темпе, крышесносно кончая одновременно, мы проваливаемся в ослепительный водоворот долгожданной разрядки.
—О-у-у, ты мой герой!— глубоко дышу, пытаясь прийти в себя.— Пожалуй, я прощаю тебя!
—Ну спасибо, моя королева!— переведя дух, целует мою ладонь.— Давай вместе в душ?! Останется время на потискаться!
—Нет уж,— поднимаюсь с постели.— Я сама и первая!
—Говорю же, Торопыжка,— слышу довольное хмыканье вслед.
Глава 15
Надеюсь, Леша не заметил, что я, мягко говоря, не совсем в себе. Иначе это провал.
Все утро, суечусь, действительно, как трудолюбивая пчелка. Сырников наготовила, кашу сварила, постель перестелила, вещи в стирку закинула, и все это перед работой, усердно скульптурируя на лице безмятежность с налетом радости. Именно так, по моему мнению, я выгляжу в своем обычном состоянии.
Чтобы заглушить голос проснувшейся совести, создаю для Алексея идеальное утро. На каком-то подкорковом уровне стараюсь угодить и сделать ему приятное: приветливая улыбка, вкусный завтрак, чистота и уют вокруг. Привычными вещами стремлюсь показать, как я его люблю и жду.
Но домашние дела, не мешают мне заниматься самоедством. С одной стороны, мне стыдно, что позволила нелепой интрижке с Линцем зайти так далеко, а с другой, примешивается сожаление, что не хватило какой-то кульминации, которая должна была стать апогеем недоромана. И от этого я испытываю чувство вины. Ну не дура ли?
А еще хочется спрятаться от глаз Алексея… потому что, кажется, что он что-то подозревает.
Я, конечно, очень рада, его приезду… Рассеется соблазн, сделать шаг дальше, в сторону запрещенного… Но почему-то не верится, что Лешу так сокрушила наша последняя, причем можно сказать, заурядная ссора, что он неделю дулся, и вдруг неожиданно нагрянул под утро.
Шутка это его еще дурацкая, про Дездемону…
Наверное, впервые, я чувствовала себя в присутствии Свиридова, как нелегал в чужой стране, без документов и вида на жительство. Или как воришка, который залез в чужой карман, и каждую секунду ожидающий, что вот-вот его поймают за руку. Короче говоря, была «на измене». Но так как ни пристальных взглядов, ни каверзных вопросов, слава Богу, не прилетело, я постепенно успокоилась.
В конце концов, я ведь не сделала ничего ужасного! Некоторые вон, вообще без разбора трахаются и ничего… особо не комплексуют по поводу своего левака
Я не трахалась, пару раз поцеловалась только. Ну ладно, чуть больше пары…Но не трахалась же!
—Ну может хватит?!— врывается в мое сознание Лешин голос.
—Не поняла, что хватит?— оборачиваюсь и растерянно бормочу, домывая сковороду. Под ребрами мгновенно разгорается тревожное жжение, пульс ускоряется, наползает предательская паника.
—Остановись, что ты как заведенная все утро,— выключает воду и подает мне полотенце.— Присядь, хватит мельтишить. Садись, садись!— тянет меня за руку, усаживая. И я не сопротивляюсь. Покорно опускаюсь на стул.— Пчелка, что случилось?— заправляет мне волосы за ухо,— у тебя такой вид, будто ты что-то хочешь сказать и не решаешься…— видать, знатное у меня гнездо на голове, если Леша еще и, старательно их приглаживает.— Помнишь, как в той песне: «То поправит платье, то вздохнет некстати, то смутится, что не острые ножи…»
—Не выдумывай,— вытерев руки, наливаю себе в чашку чай, и обхватив, грею об нее, вмиг похолодевшие ладони. Нерешительно приподняв глаза, улавливаю на его лице выражение недовольства и напряжения, которое он быстро гасит, и я догадываюсь, к чему был вопрос.— Успокойся. Я не собиралась снова заводить разговор о ребенке. Не время же сейчас…— повторяю его слова.
—Ну что ты опять начинаешь…— раздраженно хмурит брови
—А что я начинаю, Леш?
Прикусываю щеку изнутри, пытаясь отвлечься от противоречивых мыслей. Вот же он, практически муж, сидит рядом с тарелкой геркулесовой каши на обезжиренном молоке с яблоком, отложив в сторону свой телефон. Привычный, как солнце за окном или белый свет. Потом он выпьет черный кофе, с одной ложкой сахара и съест три сырника. Я все про него знаю. Мы мебель и обои выбирали вместе, правда мне хотелось сделать кухню бежевой, а стены желтыми, но ведь и серое с голубым тоже неплохо?
—Заезженную пластинку про детей,— закипает он.— Сколько можно, ну что ты зациклилась?— смягчая голос, примирительно берет меня за руку.
—Может потому что за шесть лет, у нас не появилось ничего общего, кроме шампуня и зубной пасты?— взрывает меня.— Как считаешь, это должно вселять уверенность в светлое будущее?— выдернув из его хватки ладонь, обескураженно развожу руки в стороны.
—Что ты хочешь этим сказать?!
—Да ничего Леш! Только то, что твоя мать, меня при каждой встрече причесывает на эту тему. Да и мои постоянно заглядывают в глаза с немым вопросом.
—Не обращай на них внимания!
—Нет, Леш, я буду обращать!— вскакиваю на ноги, подобравшись, словно готовясь к броску.— Мне не понятно твое нежелание обсуждать эту тему!— наверное, впервые за много месяцев смотрю на него с вызовом.— Ответь мне, если ты не хочешь от меня детей, зачем мы вместе?
—Ну разве нам плохо?— нервно пропускает светлые пряди через пальцы, сжимая голову.— Чего тебе не хватает?
—Внимания. Заботы. Да в конце концов тебя каждую ночь под одеялом!
—Черт! Как же с тобой стало трудно!— с раздражением в голосе, отпихивает от себя тарелку, так что ложка брякает о край.
—Так не надо жертв!— схватив кружку подхожу к раковине, выливаю чай.— Найди ту, с кем будет легко!— нервно сполоснув ставлю ее на место, и выхожу из кухни.
Охренеть, всего пару часов, как приехал, и мы уже умудрились поцапаться!
Обида разъедает внутренности. Я, как дура, стараюсь для него: на тебя Лешенька то…не хочешь? Тогда это. Тебе чай или кофе? С лимоном? Нет? Конечно, погладила рубашку, в шкафу висит…Подстраиваюсь под него. На цирлах прыгаю. В глаза, как преданная собака заглядываю.
За шесть лет ни разу ни на одного мужика, как на мужика не взглянула, хотя возможностей было предостаточно! Как можно! У меня же Леша!..
