—Нужно нырнуть и головой протолкнуться в сомкнутое резиновое отверстие.
—Всего-то?— подпрыгиваю на месте, хлопая в ладоши.— Легкота! Или, как только я высунусь, мне ее отрежет гильотина?
—Ох, Фике…— шлепает меня по заднице.
—М? Что там?
—Ничего. Выход.
—Все что ли?— разочарованно поджимаю губы.
—Семь. Не забывай!— слышу широкие пластмассовые гребки.— Я первый. Встречу тебя.
Ловлю ногу Линца, не давая выбраться, тяну на себя. Хохочу и плюхаюсь в океан шариков, раскинув руки. Здорово же!
—Давай ко мне!
Плотная резина обтекает голову, когда просовываю ее в отверстие, стягивая резинку с хвоста. Неприятное ощущение, словно узкую медицинскую перчатку надеваешь. Виктор подхватывает меня за плечи, вытягивая наружу, как в фильмах ужаса, словно из склизкой жижи. Падает вместе со мной на спину.
—Что теперь?— отдышавшись, сажусь на него верхом, упираясь в грудь.
—Покатаемся…— обняв за талию садится.
—Опять? На чем?
—На большой черепахе!— передразнивает, помогая встать. Направляя за плечи, делаем пару шагов.
—Садись. На попу,— опускаюсь во что что-то большое, упругое, и судя по ощущениям, похожее на спасательный круг. Задница проваливается. Линц вплотную подсаживается сзади, обхватив меня ногами.
—Поехали!— резко отталкивается, и обнимает за талию.
Воздух ударяет в лицо, и мы несемся вниз. Меня от неожиданности откидывает на Рыжего, кажется, я ударяю его затылком по носу. Он прижимает меня к себе, и я в очередной раз за вечер с громким визгом зажмуриваю глаза, хотя и так ничего не видно.
Спуск на ватрушке, а это была именно она, показался практически безобидным. С Линцем не было страшно. Наоборот, я почувствовала себя в его руках надежно.
—Приехали,— выталкивая, ставит меня на ноги.— Ну что пошли дальше?— дергает за собой.— Это… это…Не знаю, как описать. Балансир. Но большой. И для взрослых…Он перед тобой. Нужно идти одновременно, держась за руки, как единое целое,— не отпуская моей ладони отходит в сторону. Наши руки натягиваются.— Давай на счет. Шаг, на каждый счет. Раз,— мы делаем шаг.— Осторожно, полотно под ногами узкое.— Два,— снова шаг вверх. Сердце начинает биться чаще.— Три, четыре…
—Пять,— считаю вместе с ним.
—Середина. Сейчас, очень короткий шаг, и замри,— командует сосредоточенно.
Останавливаемся. Слышу, как сзади взмыли, а впереди с грохотом ударились о пол, опустившиеся под нашим весом качели.— А теперь так же вниз…
—Тут высоко?
—Метров пять…
—Врешь!
—Вру! Два.
—Я сама хочу!
—Нет! Опасно, высота. Можешь случайно оступиться.
Оказавшись на полу уже с предвкушением жду следующее препятствие.
—Пригнись,— накрывает мне голову ладонью,— …залезай осторожно, пространство маленькое…
А дальше нас болтало на бешеной каруселе, как в стиральной машинке.
Раскачивало, и закручивало, трясло и валтузило из стороны в сторону по маленькой кабинке, благо фиксирующий ремень не давал вылететь.
После нее меня реально плющило и колбасило, а Виктор спокойным голосом, прижимая к себе, поглаживал мою спину и успокаивал.
Потом, был трек с неуправляемым электромобилем, в котором по закону жанра сегодняшнего треша, мы врезались в стену из легких резиновых кирпичей, и как рыцарь в белых доспехах, Линц принял град ударов бутафории на себя.
—Я тебя ненавижу! Не-на-ви-жу!— бешусь, колотя его по груди.
—Ччч,— водит губами по моей скуле.— Все…уже все…
—Слава тебе Господи!
—Остался финальный акт.
—Я там и умру…— обреченно закрываю лицо руками.— Передай сестре, что мелафон у меня.
—Не понял…
—Тебе и не надо, она поймет… Прыгать и летать больше не будем?
—Нет,— подводит меня к столу.
—Что тут?— жалобно шмыгнув носом, опустила голову.
—Не вешать нос, гардемарины…— обхватывает мое лицо, и трется кончиком носа о мой.— Там три отверстия.
—И?
—В каждом внутри что-то… эдакое… и только в одном — ключ от выхода. Ты должна достать.
—Ну уж нет!— решительно отталкивая его, делаю шаг назад.— Я знаю, там гады…
—Какие гады?
—Ползучие…
Подтягивает меня обратно и кладет руку на коробку.
—Вот чувствуешь…сверху пластик…
—Это не о чем не говорит,— отдергиваю руку.
—Я вижу, что внутри, никакой опасности нет.
—Мадагаскарские тараканы тоже не опасны…
—Клянусь, их там нет.
—И змей?
—Не знаю… ты должна довериться,— обнимает сзади и прижимает мою руку к отверстию.
—В моей смерти будешь виноват ты!— пихаю его задницей.— Подожди, дай настроиться!
Ощупываю ящики. Все одинакового размера. Наклоняюсь. Прислушиваюсь. Непонятное шевеление, только у одного. От него же и пахнет…опилками и чем-то специфичным.
—В нем кто-то живой?— тычу пальцем
—Да.
—Без вариантов. Я туда не полезу.
Засовываю руку в первый, ладонь касается чего-то гладкого, небольшого, комнатной температуры, лежащего разрозненно на песке. Овальное? Очень осторожно постукиваю по нему пальцами. Твердое.
—То, что я трогаю хрупкое?
—Да.
Двигаю рукой дальше. Рядом, на ощупь, еще одно точно такое же. Третье тоже. И четвертое. И пятое. И шестое. И седьмое.
—Это яйца?
—Да.
—Куриные?
—А черт его знает,— выдергиваю руку.
—В яйцах и у животики ключа нет,— убеждаю скорее себя.
—Остается третий проверить.
Закусив губу, просовываю руку и натыкаюсь на что-то мягкое, пушистое, приятное на ощупь… похожее на котенка? Но он же не может лежать неподвижно…подрагивающими пальцами ощупываю. Мягкое, пушистое, с длинными ушами, глаза есть…и хвостик…Господи, неужели чучело кролика? Ну писец…ребята…приплыли..
.— На чучеле ключа нет!
—На ком?— в голосе Рыжего звучит неподдельное удивление.
—Там,— указываю пальцем.
—И что будем делать?
—Даже боюсь представить.
—Фике, ты очень смелая,— обнимает меня сзади, убирает растрепанные волосы на плечо и целует в шею.— Ты сможешь,— подносит мою ладонь, к злополучному отверстию.— Я в тебя верю!
—Если я не умру от разрыва сердца, напомни мне подсыпать тебе слабительного, чтоб ты испытал, то, что сейчас чувствую я!
