—Передумала,— заканчивает мою мысль. Наверное, ему кажется, что я играю с ним. Хотя так, по сути, и получается.
—Просто…просто я запуталась…и боюсь наделать глупостей,— признаюсь шепотом.
—Трусиха…— моего виска мягко касаются горячие губы. Они движутся вниз по щеке, а потом снова возвращаются и обжигают кожу за ухом.— Не бойся жить моментом и быть счастливой. Делай то, что хочется…Поверь, жизнь состоит не только из обязательств…она может быть легкой и очень приятной.
Обнимая за талию, подталкивает вперед. И когда дверь за нами закрывается, прижимается грудью к спине, обвивает руками, будто пытается вобрать мое тело в свое. Шумно втягивает воздух, оставляя на шее влажный след, скользит губами к ключице. Медленный выдох и щекочущая струйка из собранных трубочкой губ растекается теплом по коже. По моему телу прокатывается легкая дрожь.
—Выключи внутреннего контролера, Фике,— шепчет на ухо. Широкие мужские ладони нежно обхватывают грудь, и сжимают до сладкой боли. Так, что выстреливает жаром вниз живота, плавя изнутри.— Расслабься…Пусти меня ближе…
От вкрадчивого голоса и пьянящих слов, становлюсь совершенно безвольной. Закинув голову, упираюсь затылком в его плечо, непроизвольно выгибаясь. В этот момент его пальцы осторожно пробираются мне под футболку и рисуют вокруг пупка многообещающие узоры. Такое ощущение, что мозгу не хватает кислорода, который я начинаю рвано глотать. Все как в тумане. Теснее прижимаюсь к нему, когда ласкает скулы, подставляю для поцелуев шею. И эта его мягкая щетина, и неторопливые губы, от которых сбивается дыхание … вызывают невыносимое желание опустить его руку туда где сладко ноет. Будто услышав, Виктор ведет ладонью вниз по бедру, а потом возвращает по плотной джинсовой ткани вверх, с силой сжимая. Я замираю, а он просовывает ее между моих ног, надавливает на чувствительную область, перебирает пальцами. Закручивая в животе горячую, тугую пружину.
—Мне…мне надо…в ванную — выдыхаю с напором и распахиваю глаза.
Вожу шальным взглядом по сторонам. Нужно хоть немного перевести дух. Иначе…иначе, кончу, к чертовой матери, сейчас, потому что, уже почти на грани.
Непослушное тело, которого лишили желанной ласки, только усилием воли удалось загнать в ванную.
Смотрю на себя в зеркало, широко расставив руки на раковине. Раскрасневшаяся, с расширенными зрачками и растрепавшейся прической. Делаю глубокий вдох, затем медленный выдох и нервно улыбаюсь сама себе.
Не могу я обломать нас и в этот раз. Вернее, могу, но не хочу! Ожидание накалило и обострило желание. Он хочет меня, я хочу его до дрожи. Пусть уже наконец все случится!
Суетливо перекинув на одно плечо волосы, скручиваю их в жгут и плеснув в лицо холодной водой, закрываю глаза.
Отступать уже поздно, да и не за этим мы сюда сейчас пришли. Хочу его, но сделать первый шаг, выйти и предложить себя, не смогу. ААА! Черт! Карл, ну как же быть?!
Промаргиваюсь, открыв глаза, и решительно скинув одежду, юркаю в душевую кабину.
Под струями прохладной воду, намыливаюсь апельсиновым отельным гелем, покрываясь гусиной кожей. «Веду себя как дура. Как девственница, которая мужика впервые в жизни увидела»,— ругаю себя, ополаскиваясь под душем.
Вытираясь насухо белоснежным полотенцем, я решала в голове дилемму надеть трусы или нет. И отогнав подальше мораль, накинула на голое тело, висевший тут же гостиничный халат, в котором практически утонула.
Придерживая полы, я выглянула за дверь, которая выходила в спальню. В комнате стоял полумрак. Вышла. Огляделась. В неярком свете, пробивавшемся с улицы сквозь полупрозрачные занавески, стало понятно, что моя обитель пуста.
Прислушиваясь к шорохам и звукам, я подошла к окну. Дверь на балкон была приоткрыта. Оттуда доносился запах табака. Линц сидел в кресле с тлеющей сигаретой в руках. Не курил, просто держал и смотрел на дымящейся пепел. Он повернулся и увидев меня, наклонил голову. Во всей его позе, натяжении мышц, взгляде было ожидание. Моего решения.
Я обхватила себя руками стараясь унять нарастающее волнение. Затушив сигарету в пепельнице, он буквально через секунду возник из смазанной серой пустоты у меня за спиной.
Положив руку на плечо, осторожно приспустил с него халат и нежно коснувшись, провел губами к шее.
—Черт возьми, как же вкусно ты пахнешь…— шумно повел носом и прихватил зубами мочку.— Апельсином и солнцем.
Я резко вдохнула, когда его пальцы коснулись моей груди под махровой тканью. Скользнули, чиркнув моментально затвердевший сосок. Сложились лодочкой, накрывая ее целиком.
—Ты пахнешь,— склонившись так, что я чувствовала его губы, задевавшие ухо, шептал подавляя остатки воли.
—проглоченной наспех конфетой с ванилью,
щекотной, смеющейся книжною пылью,
ты пахнешь мне вечером ярко лиловым,
чернильной запиской, и чем-то вишневым —
ты пахнешь то ссорой, то сексом, то негой,
а то тишиною…
я очень надеюсь, что скоро, когда меня нету,
ты будешь ходить по квартире одетой
в футболку, что сильно тебе велика
вдыхая мой запах,
и счастлива будешь, когда возвращаюсь неважно откуда…
Запрокинув голову, я закрыла глаза и приоткрыла губы, выпрашивая поцелуй. Но он коснулся только опущенных век, и почувствовав щекотку дрогнувших ресниц, обхватил мою шею ладонью, развернув к себе лицо.
—Забудь обо всех,— обжег кожу горячим дыханием.— Живи настоящим. Разреши любить тебя…
Его губы мягко коснулись моих. Осторожно и очень ласково.
Он целовал так бережно, будто ждал, что я передумаю, закрою руками лицо и отвернусь.
Волна мурашек промчалась по телу, когда полы халата, сдвинутые его пальцами, сместились вниз. Груди коснулась прохлада. И пока ладони согревали ее слегка сжимая, нежные касания горячего влажного языка ласкали шею.
Вздох, похожий на стон сорвался с моих губ, и повернувшись к нему, я тут же пробралась под футболку. Потянула ее вверх, снимая и откидывая.
Виктор, нет Витя…Витя, звучит мягче и теплее, а он ведь такой и есть…солнечный…снова поцеловал меня. Мучительно нежно и, медленно прошелся кончиком языка по нижней губе. Провел ладонью лаская внутреннюю часть бедра. Добрался до лобка, и так же нежно, как целовал, стал поглаживать его большим пальцем. Горячая спираль, сжатая внизу живота, зазвенела тонкой вибрацией.
—Ты везде, как бархат…— хрипло прошептал в губы.— Я очень…очень тебя хочу…
И рывком прижал к своим бедрам так плотно, что я почувствовала распирающую ширинку эрекцию.
Ласкаясь щекой о плечо, я обняла его за шею. Колкое, искристое чувство, похожее на пузырьки шампанского, рассыпалась по коже, когда напряженные соски проехались по голой груди.
