Жалея себя, я опять разревелась. Да что ж такое? Море из слез во мне скопилось что ли?
Отчаянно захотелось тепла и уюта от другого человека. Поддержки, и хоть какой-нибудь надежды на то, что дальше будет лучше и вообще может быть хорошо.
Глава 49
Новость о беременности Юли меня подкосила. В душе поселилось ощущение пустоты, никчемности, бесполезности.
У нее будет ребенок! Голубоглазый, кучерявый блондинчик. Хотя нет, темненький. Свиридовские гены, перед Юлиными, будут явно бледно- рецессивными.
В голову лезли непрошеные картинки: он прижимается ухом к аккуратному животику, чтобы послушать, как там кто-то возится. Вкладывает палец, в крохотный кулачок. Идет с кенгуряхой на пузе, с сучащим ножками малышом.
Ребенок! У него будет ребенок! У них.
Заметенные веником в угол сомнения, снова вылезли наружу, зарождая глухую тревогу. А вдруг врачи ошиблись? Что если это я не могу иметь детей?
Навалилась дикая усталость и безразличие ко всему. Организм словно впал в зимнюю спячку: есть не хотелось, разговаривать и двигаться тоже. Все воскресенье я пролежала на диване. Вечером, переломив себя позвонила Свиридову, и договорилась встретиться около «стекляшки». Мне необходимо было проветрить мозги, а просто бродить по улицам — я не умела…нужна была цель. И я ее нашла — захлопнуть дверь в прошлое, из которой еще дуло.
—Может кофе?— Свиридов кивнул на дверь кафешки. Я отрицательно покачала головой.
Вид у Алексея…был бледненький. Потрепанный что ли…Резкие складки у рта не скрывала даже отросшая щетина, волосы беспорядочно спутались, а «мешки» под глазами наглядно свидетельствовали о беспокойной ночи. Мне даже в моменте захотелось покаяться. Сказать, что тоже не «святая», чтобы не смотрел, как проштрафившийся школьник на завуча. Но я быстро себя одернула. Ни к чему бить мух на голове тигра. Свиридов просто все вывернет, и выставит меня виноватой.
—Вот,— буркнула я, вытащив ключи из кармана.
—Ты своим сказала?— он попытался задержать мои пальцы в ладони. Я выдернула кисть, машинально сжав ее в кулак.
—Пока нет. Завтра скажу, что переезжать в Питер не захотела, а у тебя там карьера…перспективы… А ты?
—Тоже пока нет,— он все-таки поймал мою руку.— Может…не стоит торопиться?
—Ты прикалываешься что ли?— обхватив себя за плечи, будто мне холодно, хотя, наверное, так и было — осень уже поздняя, я вздернула подбородок.— Давай еще сделаем вид, что ничего не было. И будем жить дальше, как ни в чем не бывало.
—Вик…
—Леш, ну зачем все это??! Ты же сам прекрасно понимаешь, что все кончено.
—Потому что я тебя люблю. И ты меня еще любишь, ты сама сказала.
—Нет, Леш, я сказала, что любила тебя. Где-то в глубине еще осталось послевкусие…
—Скажи, только честно,— он стряхнул с глаз лохматую челку, и прищурился.— У тебя есть кто-то?
Разговор принял опасное направление, которого я все силами старалась избежать. Щеки предательски вспыхнули. Слава Богу, как подтолкнуло что-то, в последний момент, когда выходила из дома, намотала на шею цветастый палантин, в который сейчас зарылась носом. Врать — не хотелось, но говорить правду не хотелось еще больше.
—Разве это теперь важно?— я с трудом проглотила тугой комок.— У тебя есть, Леш,— постаралась вложить в голос, как можно больше мягкости.— Я не обвиняю и не говорю, что это ты во всем виноват, так не бывает. Просто мы свернули не туда, и не смогли сберечь любовь. То ли волна сбилась, то ли плохо старались. Но как бы там ни было, на этом точка,— я отступила назад, твердо глядя ему в лицо.— Вместе мы больше не будем.
—А ты категорична,— он покачнулся с носка на пятку, засунув руки в карманы брюк.
—Надо же когда-то начинать жить для себя.
—Ты так говоришь, будто обвиняешь! Разве я тебе в чем-то ущемлял? Может ограничивал? Запрещал?
Жестокой быть не хотелось. Потому что ни злости, ни антипатии я не чувствовала. И потому что жизнь коротка, а идеальных людей нет. Искать виноватого — бессмысленно. Надо просто как-то пережить этот момент, ну а дальше…дальше будет видно…
—Ну что ты, Леш. Я же влюбилась в тебя без памяти. Во всем хотела соответствовать. Быть для тебя лучшей. Окружить заботой, делить радости и печали. Дурочкой глупой была, не понимала, чего хочу сама. Жила тобой, и твоими желаниями. Но я повзрослела и у меня появились свои. Наверное, поэтому все так и получилось. А ты до сих пор любишь ту наивную двадцатилетнюю девчонку, которая смотрела тебе в рот.
—Вот даже как…— он усмехнулся.— Решила уже все я смотрю?
В воздухе сгустилось напряжение. Как шаровая молния. Одно неверное движение, и взрыв. Нервно прикусив губу, вместо ответа я кивнула.
—Не передумаешь, да?
—Нет, не передумаю. Для нас обоих так лучше.
—Значит не простишь?
—Мне не за что тебя прощать, Леш. Так распорядилась жизнь. Значит, у судьбы на нас разные планы.
—В общем, Вик, валяться в ногах и уговаривать я тебя не стану,— его глаза блеснули синивой. В бегающем взгляде проскользнуло что-то агрессивное, готовое выплеснуться. Показалось, что хочет что-то добавить, но сдерживается. А вот знать, что именно он сдерживает, совершенно не хотелось.
—Ну слава Богу!— я не стала делать вид, что расстроилась.
—Судьба, значит, говоришь…— вынув руку из кармана, Алексей взъерошил волосы.— Раз все так…я продам квартиру.
Похоже, что за ночь он тоже принял какое-то решение.
—Делай, как хочешь,— я пожала плечами.— Это твоя квартира.
Мы смотрели друг на друга молча не зная, что еще сказать и как вообще вести себя дальше.
—Береги себя,— сделав шаг, Алексей прижал меня к себе и поцеловала в макушку.— Банальность может…— медленно, раздувая потоком теплого воздуха волосы, выдохнул. То ли с сожалением, то ли с облегчением,— … но все равно скажу. Ты если что, ну мало ли…обращайся…
Захотелось рассмеяться и расплакаться одновременно. Я порывисто обняла его. И вдруг почувствовала себя той, почти забытой девчонкой — влюбленной отчаянно и безрассудно.
—Ты будешь большим дураком, если профукаешь свой шанс,— я уткнулась лбом ему в плечо.— Пусть твои мечты сбудутся. Я от всего сердца желаю тебе счастья, Леш.
—Спасибо. Я тебе тоже.
—Ну все! Целоваться не будем!— отодвинув его от себя, я улыбнулась первый раз за два дня. Несколько предложений расставили все по своим местам. Я почувствовала облегчение, словно внезапно прошла долго мучившая мигрень.
—Ну пока что ли?— протянула неуверенно.
—Ну что ли, пока…
И это прозвучало так трогательно, как будто мы не прощаемся, а договариваемся о свидании. Потому что он виртуозно смешал в голосе вкрадчивость с тоном насмешки над собой,— так, что у меня невольно вырвался смешок. Обстановка мгновенно разрядилась.
