— Вовчик, ты, что ли? Заползай, чай с печеньем будешь?
Ну и дела! Шагнул за порог и растаял, будто его тут и не было! Выходит, не врал насчет того, что за ним охотятся зеленые человечки. А чего это свет погас и в ушах звенит?
Здоровенный парень с грохотом свалился возле своего поста. Придя в себя, он первым долгом удостоверился, что никто не оказался свидетелем его позорной слабости. Но не успел он этому обрадоваться, как из помещения, где никому не положено сейчас находиться, послышался звон разбитого стекла, вслед за чем отчаянно взвыла сигнализация. Напрочь забыв про штатную резиновую дубинку и схватив попавшуюся под руки швабру, охранник бросился выяснять, что же стряслось на охраняемой территории. Но, несмотря на все его усилия, обитая листами алюминия дверь упорно не желала открываться. Подоспевшие вскоре коллеги с легкостью справились с этой задачей. Наконец-то можно применить на деле то, чему так долго учили! Это тебе не учебная ситуация, это по-настоящему — проникновение в охраняемое помещение, возможно попытка кражи. Дверь, не выдержав яростного напора, распахнулась, косо вися на одной наполовину вывороченной петле.
Но ни злоумышленников, ни персонажей ужастика за дверью не обнаружилось. Окно и в самом деле было разбито, но под ним валялся один из привезенных вчера бандюганов. Еще недавно он не подавал никаких признаков жизни, что само по себе было неудивительно. Но, попытавшись поднять его и положить на место, охранники с изумлением отметили, что тот вовсе не холодный и не закоченевший, к тому же дыхание слабое, но все же прослушивается.
Растерянно переглянувшись, крутые парни принялись за отработку другой ситуации — «срочная медицинская помощь». Так как койко-мест для живых пациентов здесь предусмотрено не было, пришлось срочно вызывать «скорую» и отправлять чудом выжившего в более подходящее для него медицинское учреждение.
…Виктор Кузовков был со всеми возможными предосторожностями помещен в палату. Никогда за всю его двадцатитрехлетнюю жизнь с ним не обращались с такой заботой. Даже мама, когда еще не очень пила, или Дианка, когда клянчила деньги на очередную шмотку.
* * *
— Видишь, все оказалось гораздо проще, чем ты думаешь! Отключился как миленький!
— Он так беззащитен, неужели тебя не приводит это в восторг? Чувствуешь запах его крови?
— Тебе бы только жрать. Может, сперва все-таки делом займемся? Вот черт, и как на него упадет лунный луч, если все окна замазаны?!
Небрежно пожав плечами, некрасивая вампирша подходит к окну и ударяет ладонью по стеклу, закрашенному белой краской. Со звоном осыпаются осколки, тонкая серебристая фольга, приклеенная по периметру каждого из стекол, рвется на мелкие кусочки.
— Как непрочно все созданное людьми, — философски замечает блондинка, расправляясь тем же способом с внешней рамой.
— Ты что, сдурела совсем?! — яростно шипит ее рыжеволосая спутница. — Это же сигнализация! Сейчас сюда сбежится охрана со всей больницы, вполне возможно, что у кого-то с собой будут, в том числе и серебряные кресты. Народ сейчас продвинутый, во многих вещах шарит не хуже нас с тобой.
— Да? — В голосе ее собеседницы звучит нечто вроде веселого вызова. — Тогда не будем терять времени. Совершим все необходимое, а затем отметим его возвращение великолепной охотой. Ты права, я уже чувствую, они идут сюда, молодые и полные сил, кровь так и бурлит у них в жилах… К тому же ты как-то упоминала, что на эту службу берут, как правило, не лучших представителей людского племени. Даже он не был бы против…
— Погоди, не отвлекай. Сколько же их тут… И который наш? Так, этот точно мимо, он ему в дедушки годится, здесь вообще женщина. Ага, а вот те, которые с разборки. Ну, у них и видок…
— Они приближаются, скоро наша добыча будет здесь, а мы еще и не начинали главного!
— Это кто-то из них. Нет времени даже бирки прочесть, нацарапали как курица лапой! Ладно, была, не была, пусть вот этот. Вроде отдаленное семейное сходство проскальзывает, и волосы такие же темные. Как ты считаешь?
— У него тело простолюдина, хотя, с другой стороны, фон Штейнберги всегда имели пристрастие к мезальянсам. Кладем его сюда, под окно. Как удачно, что погода сегодня ясная. Кольцо, давай скорее кольцо!
Рыжеволосая вампирша хватает простое железное кольцо, висящее у нее на шее на кожаном ремешке, срывает его и помещает над лежащим на полу мужчиной так, чтобы тень от кольца падала туда, где скоро должно забиться сердце. Вторая придерживает тускло поблескивающую железку с другой стороны, хотя в этом нет никакой нужды. Тень в форме кольца растет, хотя подобное противоречит всем оптическим законам, область внутри него начинает слабо светиться. Женщины, которым никогда не суждено постареть, хором произносят текст на непонятном языке — текст, который намертво отпечатался в их памяти.
Стоило прозвучать последнему слову, как тень вспыхивает, превратившись во множество белых искр, и тут же появляется вновь, но уже обретя обычный размер. С мужчиной, на котором из всей одежды лишь кусочек клеенки, небрежно привязанный к ноге, начинают происходить изменения. Обычный человек ничего не разглядел бы, но для тех, кто сидит на полу рядом с ним, картина — яснее ясного. С каждым мгновением лежащий утрачивает сходство с безжизненной статуей, все больше обретая черты живого человека. Застывшая гримаса страдания на лице разгладилась, теперь можно подумать, что он просто без сознания или погружен в глубокий сон. Еще немного, и он начнет дышать…
Тяжелые шаги в коридоре возвращают женщин к действительности. Блондинка мгновенно вскакивает, как будто подброшенная невидимой пружиной. Теперь она больше походит на крысу, загнанную в угол и от этого еще более опасную. Сходство усиливают длинные острые клыки и впечатляющих размеров когти. Сейчас вряд ли кому-то пришло бы в голову пожалеть дурнушку…
— Мы не должны пустить их сюда! Надо его спасти! Он еще так беспомощен. Что ты медлишь?!
Но спутница не разделяет ее воинственного энтузиазма.
— Мало того, что шуму на всю больницу, так ты еще хочешь и побоище устроить. Боевиков, что ли, насмотрелась? Самое лучшее будет просто тихо исчезнуть. Утром заметят, что пациент ожил, и окажут ему помощь. Мы будем рядом и придем к нему в нужный момент.
— Возьмем его с собой!
— Поздно: на территории объявлена тревога, все бегают как оглашенные. Между прочим, существует такая вещь, как видеонаблюдение. Нас-то, может, и не увидят, а представь себе, заметят на мониторе покойника, который сам по себе куда-то летит. Да и куда мы, по-твоему, его возьмем, в склеп, что ли?
— Я не могу оставить его здесь!
— Сматываемся, пока не поздно! Ему мы тоже сможем помочь, только если останемся живыми… то есть такими, какие мы сейчас.
И странные посетительницы исчезают буквально на глазах, став облачком тумана и вылетев в разбитое окно. В помещении, пол и стены которого покрыты белыми кафельными плитками, остается лишь тот, кто никогда не имел даже отдаленного отношения к проклятому роду фон Штейнбергов.
