—Свободна,— ещё один грубый приказ от Геры, разрезавший тишину, на этот раз за гранью допустимого.
—Ты ополоумел, муж, так со мной разговаривать? Я тебе не подзаборная шлюха, чтобы приглашать меня для сброса напряжения, а после прогонять за ненадобностью,— обошла его немаленький стол и с противоположной стороны опёрлась ладонями о столешницу, упрямо сверля сидящего напротив неприступного мужчину глазами.
—Мира, ты сначала докажи своими поступками, что не шлюха. А то я, знаешь ли, заколебался вытаскивать счастливую и довольную жену из компании Загородневых, которых как я понял теперь двое крутятся возле тебя. Надеюсь, старший позвал младшего не поддержки ради. А то вдруг ты любительница тройничков.
—Гера, прекрати. Так нельзя.— Прижав ладони к пылающим щекам, я уставилась обескураженно на человека, которого совершенно не узнавала:— Не понимаю, почему я должна оправдываться за то, чего не делала.
—Так ты не оправдывайся. Веди себя как подобает примерной, воспитанной жене и тебе не придётся оправдываться. Неужели это сложно для тебя?
—Совершенно не сложно. Но встречи с обоими Загородневыми — полная случайность. Я не могу отвечать не за себя.
—Тебе и не нужно, с ними я разберусь сам. А ты понаблюдай за собственным поведением и взгляни на себя со стороны, прежде чем сыпать упрёками в мой адрес. Всё.— Не покидая кожаного кресла, Гера выпрямил спину и подкатился к столу. Опустевший бокал, повинуясь воле хозяина и движению руки, занял позицию на столешнице.— Довольно препирательств. Я не собираюсь в собственном доме после напряженного рабочего дня выяснять отношения. Надеюсь, у тебя достаточно мозгов, чтобы усвоить моё единственное требование,— было заметно, что разговор становился ему в тягость и рождал в нём одно лишь глухое недовольство.— Мира, пожалуйста, поднимайся в спальню, мне нужно позвонить Прохору.
—Ну, конечно. Твой обожаемый Прохор важнее семьи, которая рушится на глазах.
—Причём тут Прохор и наша семья? Я звоню ему не по личным вопросам, а по рабочим — это раз. А во-вторых, за столько лет пора бы уже вам найти общий язык. Всё-таки он не только мой партнёр, но и друг.
«Таких друзей иметь — врагов не надо»,— подумала, но вслух не сказала. Сколько можно твердить одно и тоже. Но Гера скорее поверит мерзкому Прохору, чем мне. Они ведь со школьной скамьи дружны. «Мужская дружба нерушима, Мирочка»,— любил неоднократно повторять супруг. И то обстоятельство, что я жена, не играло абсолютно никакой роли (ненавижу навязчивую мысль, вынуждающую задаваться вопросом: кого бы Гера предпочёл, поставь его в жёсткие рамки выбора — меня или Прохора? Ненавистный вопрос, на который я никогда не буду готова услышать ответ):
—Я не хочу дружить с тем, кому не доверяю, Гера. А ему я не доверю снег охранять зимой.
—Остановись, Мира,— голос мужа посуровел,— если не можешь выстроить нормальные человеческие отношения, то не стоит обвинять других в собственных неудачах. Ещё раз объясняю: мне нужно завершить дела, поэтому сделай одолжение, скройся с глаз.
Ледяная броня Геры полностью поглотила его. Он даже после доставленного мною расслабления не предпринял попытки к сближению. Все мои слова рассеивались в пыль, натыкаясь на его чёрствость. Складывалось ощущение, что семейные ценности таковыми оставались лишь для меня одной…
—Как пожелаешь,— высказалась сухо на выходе из кабинета и даже тихо прикрыла за собой дверь. Повинуясь мрачному настроению, у меня вдруг возникло иррациональное желание остаться и подслушать, но я вовремя одёрнула себя, не желая опускаться ниже своего достоинства, мне с лихвой хватало и мужниных унижений.
Глава 8
Я живу, как кукушка в часах,
Не завидую птицам в лесах.
Заведут — и кукую.
Знаешь, долю такую
Лишь врагу
Пожелать я могу.
А. Ахматова, 1911
—Как дела на работе?— я пыталась придать унылому молчаливому ужину налёт непринуждённой беседы.
—С каких пор тебя интересуют мои дела?
—Всегда интересовали. Но я согласилась не выходить на работу после окончания университета по твоей настойчивой просьбе. Помнишь?
—Не лезь куда не просят, Мира.
—На улице заметно похолодало, должно быть скоро начнётся зима.
По столовой разнёсся мелодичный звон столовых приборов о фарфор.
—Ты издеваешься?
—И не думала,— если только самую малость. Спрятала хитрую ухмылку наклоном головы, но разве я признаюсь своему злобному супругу в мелких шалостях,— о твоих делах спрашивать нельзя, моими ты вовсе не интересуешься. О чём нам в таком случае говорить, дорогой муж? Предложи свою тему для беседы, раз уж мои тебе по нраву.
—Молча поесть и отдохнуть, к примеру. Или такой вариант тобой не рассматривается?
—Кроме тебя мне не с кем общаться. Ты же не хочешь, однажды вернувшись вечером домой, застать свою жену, мило беседующую с фарфоровой статуэткой и внимательно выслушивающей ответы от неё. Мне не хватает общения Гера. Мне просто не хватает тебя.
Муж долго смотрел испытующим взглядом, который я встречала прямо и не отводила своих глаз, пока он сам не вернулся к трапезе, нанизывая на вилку кусок отрезанного стейка.
—Можем сходить куда-нибудь на выходных, выбирай на твоё усмотрение. А среди недели, к примеру, организовать ужин на двоих в ресторане. Что скажешь?— Гера внёс предложение, а я наконец-то получила желанный отклик от него.
—Я с удовольствием.— В такие редкие мгновения как сейчас, когда Гера вновь становился самим собой мне казалось, что у нас нет никаких сложностей. Что через минуту он не вспыхнет новой необъяснимой беспричинной яростью и не заставит меня сжиматься в комок от страха. Жаль, что с каждым разом подобных моментов складывалось всё меньше, а те в свою очередь становились короче.— Кстати, я видела рекламу, у нас в городе проходит мультимедийная выставка «Живые полотна». Я бы очень хотела сходить.— Посмотрела на него с надеждой.
—Мира, может на эту выставку ты сходишь вместе с Мариной, а?— он не скрывал недовольной гримасы.
—Но смысл ведь не только в самой выставке, а чтобы побыть вместе. Не можем же мы сидеть дома вечно.
—Честно говоря, я бы предпочёл включить домашний кинотеатр, лёжа на диване с тобой под боком, чем смотреть на рисованные мысли не всегда адекватных людей.
—Ха, ты оказывается умеешь быть деликатным,— я улыбнулась, как делала всегда только для него — открыто и непринуждённо, а после уточнила,— выставка в стиле модерн, а не сюрреализма или психоделики. Никакой рисованной шизофрении на полотнах не ожидается.
—И всё же, возьми на выставку Марину вместо меня.
Закончив с приёмом пищи, он подошёл ко мне и, слегка обнимая за плечи, в макушку произнёс:
