—Когда ты всё успеваешь?— не переставала изумляться тётиным талантам по части кулинарии.
—Ты же сама мне помогала тесто замешивать, неужто забыла?— наступил черёд тёти дивиться моей короткой памяти.
—Извини, теперь вспомнила,— рассмеялась сама над собой.
—Ох, молодёжь, и чем только забиты ваши непутёвые головы,— всплеснула она руками и неодобрительно цокнула.
—Должно быть жизнью, тёть Маш,— подсказала ей.
—Ты слишком молода, чтобы думать о жизни Мирушка. Доживи до моих лет, вот тогда и задумаешься. Глядишь — к тому времени как раз появится чем.
Тут даже Гера расхохотался:— Тётя, сделай одолжение, ослабь воспитательный процесс, прошу.
—Так, кто будет чай?— она ловко сменила тему.
—Я пас. Меня не заманишь ни мороженым, ни плюшками, я предпочитаю коньяк,— Гера озвучил свои пожелания.
—С тобой давным-давно всё ясно,— она подарила племяннику широкую улыбку, а после перевела взгляд на меня,— а ты, Мира?
—Я ничего не хочу, кроме, разве что, посидеть у камина.
—Тогда идите к огню, а я здесь приберу.
—Вот ещё не хватало, вместе приберём,— запротестовала. Ей от меня сегодня досталось грубых слов, немножко подлизаться лишним не будет. Когда Гера вышел, оставив женский коллектив, то на кухне стало будто холоднее.
—Иди за ним, Мира,— зашипела на меня тётушка,— видишь же, что он сегодня в хорошем настроении. Вот и лови момент раз уж не слушаешь моих советов.
Это именно то, о чём я думала буквально секунду назад, но перед тётей неудобно:— Я всё же сначала помогу тебе, а после пойду.
—И когда ты придёшь, он надумает себе невесть чего и хорошего настроения как не бывало. Иди кому говорю,— она замахнулась на меня зажатым в руке кухонным полотенцем. Посомневавшись ещё не много, я тем не менее позволила себе поддаться душевному порыву.
—Хорошо, ты права. Спокойной ночи и спасибо.
Вернувшись в каминную комнату, я застала мужа сидящим в кресле, вытянувшем расслабленно ноги, в одной руке бокал с янтарной жидкостью, веки расслаблено прикрыты. Он казался таким домашним и родным, что сердце сжалось, ощущая острую, тоскливую потребность забраться к нему на колени и прижаться к горячей груди, свернувшись калачиком. Пока я предавалась иллюзорным мечтам, Гера оказывается наблюдал за мной из-под ресниц:
—Чего застыла. Налей себе что-нибудь и садись… Хотя постой.
Я замерла на полпути, страшась непонятно чего и всего сразу.
—Присаживайся в кресло. Я сам налью. Что будешь?
Задумалась, временно растерявшись, но Гера снова ответил за меня:
—Красное вино. Для крови говорят полезно.
Через минуту мы сидели в креслах друг напротив друга, а рядом шумно потрескивали дрова в камине. После первого глотка вина в горле запершило от терпкости, но на языке расцвёл ароматный, изысканный букет, напоминая о лете, солнечным лучам и крупным, лопающимся, истекающим соком виноградинам. От наслаждения я прикрыла глаза, откидывая голову на спинку кресла и прикрывая веки. Губы почмокивали, язык слизывал несуществующие капли.
—Ты очень красивая, Мира,— густой голос с вибрацией заставил вскинуть голову и широко распахнуть глаза. Я прикусила нижнюю губу, но уже не от вкуса вина, а от вспыхнувшей нужды в поцелуе.
Ну, почему?! Почему я реагирую так, что одна единственная фраза, произнесённая голосом Геры, заставляла жаждать поцелуев.
—Хотя, когда мы познакомились, ты больше походила на лягушонка.— Его хриплый смех отозвался спазмом внизу моего живота. Я зарделась смущением на собственные желания, а вскоре и возмущением на неуместное сравнение, которое он подобрал. Сделав маленький глоток, предпочла скрыться за фужером и отвернулась к огню.
—Я вовсе не похожа на лягушку,— некоторое время спустя не удержалась от недовольной реплики.
—Сейчас, конечно, не похожа. Ты давно превратилась в прекрасного лебедя, Мира. Теперь даже слепой не назовёт тебя лягушкой.
Что происходит? Сегодня новая тактика? Я чувствовала, что моё лицо загорелось багрянцем. Но предпочла сделать вид, что провинился жар от камина, тогда как моё смущение совершенно ни при чём.
—Но в день нашего знакомства ты прыгала через лужи точь-в-точь как лягушонок,— муж продолжил меня откровенно подначивать, сверкая хитрой синевой глаз, окружённых едва заметными лучиками морщин.
—Вовсе не лягушонок,— дались ему эти лягушки, посетовала про себя,— я же не виновата, что в тот день дождь зарядил с самого утра.
—Я сидел в машине,— Гера продолжил делиться собственными воспоминаниями,— как вдруг через потёки дождя на боковом окне заметил мелкого лягушонка, который натянув на голову огромный плащ, очень старательно перепрыгивал через каждую лужу, словно опасался намочить лапки. Но выходило откровенно паршиво.
—Так я была без зонта,— невольно вспомнила тот совершенно обычный и непримечательный день, который по итогу стал самым важным в моей жизни, пожалуй, даже день нашей свадьбы не казался мне настолько значимым. Тут же воспоминания оживили проливной дождь, следом дурацкий плащ, и то насколько непривлекательно и жалко я выглядела с мокрыми, неряшливо повисшими волосами, и как с носа капала вода. Ожившая в памяти картинка заставила широко улыбнуться. Хорошее было время, беззаботное.— Я только вышла из университета, как дождь за секунду вылил на меня бочку воды, пришлось накрываться плащом, чтобы не выглядеть кикиморой болотной.
—Я опасался, что ты тараном снесёшь мою машину, спрятавшись с головой под плащом, больше напоминавшем палатку, продолжая прыгать через лужи, при этом умудряясь не смотреть по сторонам.
—А всё потому, что какой-то… хм, невоспитанный человек припарковал автомобиль в неположенном месте, перекрыв проход для студентов.
—Ну, так пробки в городе вообще-то,— Гера искренне возмутился на мою претензию,— где место свободное оставалось там и припарковался. И, между прочим, чтобы ты делала, если бы я не достал из багажника случайно забытый кем-то зонт, чтобы спасти попавшую в беду девушку.
—Да брось. То же мне рыцарь в доспехах выискался. Никакой беды не было, всего лишь маленький дождик накрапывал,— я силилась не захохотать.
—Но, когда мы поравнялись, с тебя лило в три ручья.
—А зачем ты со своим дурацким зонтом перегородил мне дорогу? Если бы не ты и твоя машина поперёк, я быстренько добежала бы до автобусной остановки.
—Ага, только добежать вряд ли получилось бы, скорее уж вплавь. В тот день наверно месячная норма осадков выпала.
Он недолго о чём-то раздумывал в тишине, прерывавшейся треском поленьев, как вдруг рассмеялся столь открыто и непринуждённо, что у меня едва слёзы не навернулись на глаза. Как же я соскучилась по его искреннему, раскованному смеху. Одной рукой потёрла грудину, потому что дыхание вдруг перехватило. Заметив моё движение, Гера перестал смеяться, а взгляд вернул утраченную на время проницательность. Но бокал с вином, который я не спешила отводить от лица, выручил меня снова.
