Добравшись до края бассейна, я развернулась спиной и отклонила голову на бортик, закрывая глаза, чтобы избавиться от непрошенных слёз. Не хватало скатиться в истерику. Это даже для меня будет перебор. На ровном месте обидеться на глупую и беззлобную шутку, если бы я была беременной списала на гормоны, но в моём случае похоже на то, когда пора обращаться к специалистам, чтобы в один невесёлый день не оказаться у них на принудительном лечении.
Горячая ладонь заскользила от бедра вверх, замерев на талии.
–Обиделась?– тёплое дыхание огладило щёку.
–На дураков не обижаются.
–Значит обиделась, прости. Но она бы от тебя не отстала.
–Поэтому ты сделал всю работу за неё,– один глаз открылся и бровь над ним приподнялась вверх, выражая моё пренебрежительное, я надеюсь, отношение.
–Я сделал то, о чём думал с тех пор, как увидел тебя входящую в коротком сарафане.
–Ты мечтал выбросить меня в бассейн?– мой скепсис можно есть ложкой. Иисус, этот мужик не может быть главным боссом, ощущение такое, будто я попала на вечеринку для пятилеток.
–А ты любишь нарываться девочка, мм?
Надо же, только заметил…, однако до тебя долго доходит.
–Мы не в офисе, чтобы мне приходилось следовать чёртовым правилам и бессмысленно расточать улыбки, демонстрируя долбаное уважение,– я и вправду нарываюсь, знать бы ещё какой будет расплата. Но у меня сегодня праздник, значит все просто обязаны выполнять мои желания. И мистер гадский босс тоже.
–Значит твоё уважение лишь напоказ, так девочка?– его приятный голос окрасился явным предупреждением, в любой момент готовым перерасти в угрозу.
–Ты вовсе не мой босс Эдриан, забыл? Мой непосредственный босс – это Джон Гилмор, глава отдела маркетинга. Так что плывите со своим уважением куда подальше мистер Сторм.
Последняя фраза была лишней. Но я это поняла слишком поздно. Шикарное обнажённое, перевитое мускулами тело вжало мою спину в стенку бассейна, угол бортика ребром впился в позвоночник, причиняя дискомфорт. Сильные руки опустились по бокам от меня, заключая в капкан. Я сглотнула, и медленно поднимала взгляд от обнажённой груди покрытой каплями воды в поисках карих глаз, но неожиданно зацепилась за плоские коричневые соски, подмечая мелкие волоски вокруг. Сглотнула ещё раз и заскользила взором выше, через выступающий кадык, подбородок с щетиной, оценить жёсткость которой захотелось кончиками пальцев. Красивые плотно сжатые губы, прямой нос. Иисус, когда я доберусь до глаз?
И наконец, карие глаза, потемневшие до черноты. Обещающие нечто такое, что даже взрослые и опытные девушки засмущаются. А я хоть и взрослая, но совершенно неопытная, к тому же слегка чокнутая. Поэтому – я тону и не хочу выплывать из глубины этих глаз. Без кислорода, он мне не нужен. Хочу погрузиться в самую глубину. И остаться там навечно.
Кажется, именно этого погружения мистер Сторм от меня и ждал, потому как в следующую секунду, одна ладонь меня притягивает за затылок, а его тёплые губы впиваются в мой рот. Я даже не успела сделать вдох. Да что там вдох, я не успела моргнуть, как мои губы оказались в плену у дикого варвара. Он не ведал жалости, не давал пощады. Брал и утверждал. Кислорода нет, я упёрлась ладонями в его грудь и не знаю на что решиться: оттолкнуть или впиться ногтями, причиняя боль. По-моему, я делала и то, и другое, потому как он зарычал в мой рот и едва не сгрыз мои несчастные губы.
«Оу, мужик полегче», чересчур агрессивный напор и боль от прокушенной губы разогнали эстрогенный флёр, навеянный моими яичниками. Я замерла, не зная, что ещё предпринять, чтобы утихомирить вошедшего в раж самца.
Но делать ничего не пришлось, ибо самец сам очнулся и открыл свои затуманенные страстью глаза. Взгляд понемногу прояснялся, приобретая ясность. Он провёл большим пальцем по моей прокушенной им же губе, смахивая каплю крови. Облизнул палец, глядя в мои глаза, со всей порочностью, на которую он был способен, но которую я была не способна выдержать.
Твою мать! Где-то здесь был выход, мне срочно нужен выход. Кажется, в бассейн забралась агрессивная и голодная акула.
–Лилиан,– хриплый голос долбанул по натянутым нервам и барабанным перепонкам, яичники пустились в пляс, разгоняя гормоны,– я-твой-босс!– резко, чётко, по слогам.– Только я! Никто не будет твоим боссом, кроме меня! И чтобы больше не произносила при мне имя Джона Гилмора или любое другое. Иначе, клянусь, последствия тебе не понравятся. Хотя,– хищный, плотоядный взгляд огладил моё лицо,– если ты любишь рисковать, то всё в твоих руках, девочка.
–Кхм, Эдриан, а ты сегодня головой не ударялся?– тяжёлый мрачнеющий взгляд сообщил, что я на краю, но моим полоумным тараканам в голове глубоко плевать.– Не помню, чтобы я нуждалась в боссах или выражала свою заинтересованность в одном конкретном боссе.
–Тебе и не нужно,– он серьёзно…?! То есть моё мнение ему не интересно априори? Что ж этого следовало ожидать от наглого босса в одночасье ставшего совладельцем RLSCP. Да полстраны наверняка свалилось с приступом бешеной зависти, изрыгая белую пену из желчных ртов. Как этому выскочке Эдриану Сторму удалось провернуть сделку века? Но я из противоположного лагеря. Я ненавижу толстосумов и всё, что с ними связано. Поэтому как бы шикарно не целовался мистер Сторм, с этим пора заканчивать и как можно быстрее. И моим яичникам, спавшим до недавнего времени праведным сном, придётся заткнуться и организовать себе новую спячку.
–Мистер Сторм,– моим голосом можно колоть лёд,– советую вам убрать от меня руки, губы и шикарное тело. И на будущее держитесь от меня подальше, во избежание лишних неприятностей.
–Не выйдет, Лили. Хочешь ты того или нет, согласна или же категорически против, но я твой самый главный и единственный босс! Так долго, как мне захочется!
Вот же говнюк! Прости засранец, но ты не оставил мне выбора.
Я облизнула свои губы языком, мужской взгляд послушно сместился. Я повторно закрепила полученный результат. Мужская грудь заходила ходуном от частого дыхания. Мои шаловливые пальчики, со всей осторожностью заскользили невесомыми прикосновениями по плечам, поднимаясь к ключицам, тёмные глаза поймали мой заполошный мечущийся пойманной птичкой серо-голубой взгляд и взяли в плен. Заставляя вновь окунуться в карий омут с головой, достать до дна и больше никогда не всплывать. Но даже не глядя на свои ладони, я продолжала порхающими движениями изучать рельеф груди. Пока в один прекрасный момент не сжала со всей силы два соска зажав между пальцами и выкручивая до боли.
Иисусе, этот взгляд отпечатался у меня на подкорке! Страсть, чёрная похоть резко сменились удивлением, неверием, затем детской обидой, будто отобрали любимую игрушку, затем окрасились болью, но ненадолго, потому как пришло обещание будущей мести. Сквозь которую даже боль была прорваться не в состоянии. Зато капкан открылся, и я довольная полученным результатом, оттолкнувшись из последних сил от бортика ступнями, рванула вплавь, активно загребая руками и помогая ногами.
