Рот Лили приоткрылся, дыхание стало более выраженным.
«Спи моя сладкая, хочу, чтобы во сне ты увидела меня!»
Собираюсь проскользить пальцем вдоль живота до впадинки пупка, но в последний момент одёргиваю руку. Не хочу разбудить. Если внезапно проснётся, то боюсь сердечным приступом на двоих мы с ней не отделаемся. Меняю свою позицию у кровати и передвигаю тело ближе к изножью, чтобы исследовать самую сокровенную сладость своей девочки.
Трусики мне мешают, но окна каждую ночь надевает их. «Со мной ты будешь спать без ничего, сладкая. Эти тряпки только раздражают».
Провожу пальцем по щёлке вверх и вниз, несколько раз, пока не почувствовал мокрое пятнышко.
Ох, девочка моя, ты меня убиваешь!
Задержав дыхание, аккуратно касаюсь её ноги, согнутой в колене и осторожно выпрямляю.
Господи помилуй! Что я творю? Чёртов извращенец.
Мне нужна долбаная передышка!
Сажусь на пятки и опускаю голову на кровать подложив согнутые в локтях руки. Но моя голова оказалась аккурат возле её бёдер и сладковатый запах моментально заполнил ноздри и ударил кайфом в мозг. Член дёрнулся.
«Блядь, я сдохну от разрыва сердца, если не дотронусь до неё…»
С силой закусил губу, ощущая, как рот наполняется кровью….
Тянусь ладонями к желанному телу, прикасаюсь к бёдрам, нежно, без нажима, чтобы привыкла к теплу моих рук, чтобы не испугалась и не проснулась. Когда мои руки свело от неудобной позы, решился. Потянул трусики вниз, осторожно…, ещё осторожнее…. Сладкая завозилась, но тем самым только помогла мне, потому как я, уловив момент и сделав рывок, стащил бельё с круглой попки, на которой ткань явно застряла. Затем по бёдрам и вдоль стройных ног спустить трусики стало делом нескольких секунд. Отбросил в сторону ненужный клочок и замер. Не мог решиться ни на вдох, ни на малейшее движение. Я как загипнотизированный смотрел туда, куда мечтал попасть уже очень и очень давно.
Наверно слюни текут с моего подбородка как у бездомного пса при виде кости. Одну ладонь кладу на лобок, приучая сладкую к теплу и весу моей руки. Ни единого волоска, кожа нежная, гладкая как шёлк. Пухлые губки манят провести между ними пальцем и собрать желанную росу. Оставив одну ладонь на лобке, пальцем второй руки осуществляю задуманное. Створки распахиваются, как будто ждали только меня, причём очень давно. Я скольжу вверх и вниз. Моя девочка течёт. Шумное дыхание стало подтверждением. Перестаю скользить и ныряю пальцем в глубину.
–Бл*-адь… твою мать…, да что б тебя!– шиплю и дёргаю тазом как паралитик, ибо член устал ждать от меня каких-либо действий и стоило моему пальцу оказаться внутри моей добычи, как я будто 16-летний пацан кончил в собственные трусы! Перед глазами пятна, по телу судороги как от разряда тока…! Но я, бл*дь, не могу пошевелить руками, чтобы не разбудить малышку!
«Какого хрена я превратился в одержимого размазню? Я должен не церемонии разводить с наглой девицей, а поставить на колени и отодрать так, чтобы несколько дней ноги свести не могла! Пока она шастает как последняя течная сучка с кобелями на свидания, я кончаю, твою мать, в трусы…!
«Чтоб тебя… Лилиан! Стерва долбаная!»
Уняв дыхание и бешеное сердцебиение после оргазма, прихожу к выводу, что моя девочка заслужила наказание.
Вытаскиваю палец из дырочки и начинаю новое скольжение вверх, несколько кругов вокруг чувствительного бугорка и обратно до входа в дырочку, кружу возле входа и вновь возвращаюсь наверх. Усмехаюсь: «Ну, милая, посмотрим сколько ты продержишься».
Бёдра заелозили, голова на подушке заметалась из стороны в сторону. Умница Лилиан, это всё, что от тебя требуется, быть послушной для папочки. Продолжаю скольжение пальцем. Выводя несколько кругов по клитору затем у входа. Палец мокрый от соков. Подношу его к носу и втягиваю запах. Слизываю весь сок и возвращаю его обратно, чтобы возобновить скольжение по сладкой щёлке. А сам закатываю глаза, смакуя и перекатывая во рту нектар моей девочки.
Вдруг раздался тихий стон. Бедра заелозили быстрее. «Умница сладкая! Сегодня я тебе помогу, чтобы не разбудить тебя раньше времени. Но больше пощады не жди».
Вставляю два пальца во влагалище и скольжу изнутри, надавливая на переднюю стенку, одновременно прижимая другую ладонь к лобку и увеличивая давление.
Ещё один протяжный стон срывается с её губ, а моя рука входит во влагалище как поршень, в одном ритме, чётко, без заминок.
Бл*дь… мне нельзя перестараться и забыть об осторожности!
В следующий раз малышка, я распробую твою сладкую киску языком. Но сейчас тебе придётся справиться так!
Усиливаю давление на лобок, одновременно продавливая пальцами изнутри, не прекращая отработанных движений. Стенки влагалища стали быстро сокращаться, с силой сжимая мои пальцы, вбирая глубже, по самую ладонь. Сладкая девочка задёргала бёдрами, засучила пятками сбивая простыни и простонала в полный голос.
Я уж думал она проснётся от громкости своих стонов. Потому как сдаётся мне, от этого порочного звука у мертвеца член колом встанет, а у кого не встанет – те покойники просто повыскакивают из могил полюбоваться на прекрасное эротическое зрелище.
Дождавшись окончания спазмов после оргазма, я осторожно вытащил пальцы из влагалища и бережно убрал вторую ладонь с гладкого лобка. Мокрой рукой, насквозь пропитанной девичьим соком, я залез в трусы и вытащил огромный, набухший, истекающий смазкой член, будто не кончил несколько минут назад самым позорным образом в трусы. Нектар моей девочки легко размазался по стволу. И я начал свои движения, не сводя жадного взгляда с мокрой ароматной киски.
Всплывшая из глубин подсознания мысль о том, что я как сталкер-извращенец дрочу, глядя на спящую малышку, за секунду вскипятила мою кровь. Я хотел одновременно и убраться отсюда к чертям, и разбудить, вставляя чертовке по самые яйца, чтобы визжала подо мной как хрюшка. Рука гуляла по члену взад и вперёд, не давая связно мыслить. Второй рукой потянулся к нижним губкам, желая приласкать напоследок. Член только этого и ждал, стоило моему пальцу зарыться поглубже между складок, как меня скрутило судорогами, поясницу прострелило, и я излился мощной струёй в кулак.
«Блядь… сладкая… я убью тебя. Просто, чтобы не мучиться!»– простонал про себя.
Отдышавшись, вспоминаю, что где-то должны быть её трусики. Оглядываюсь, напрягая зрение, и нахожу их в изножье кровати. Провожу мягкой тканью между ног своей девочки, собирая остатки влаги, затем этими же трусами обтираю свой член. И скомкав трофей, прячу в карман.
Чёрт, я и так уже превратился в извращенца, ворованными трусами больше или меньше теперь не имеет значения.
С сожалением оглядываю в последний раз любимую девочку. Расправляю откинутое тонкое одеяло и накрываю её по грудь. Лёгкий поцелуй в макушку: «Спокойной ночи, моя сладкая». И я, двигаясь словно тень, без малейшего звука удаляюсь из этой грёбаной спальни.
