Я демонстративно отвернулась, не обращая внимание на Оливию и её пышный бюст, который так и норовил впечататься в довольное лицо Эдриана. Тот же ехидно ухмылялся на мои жалкие попытки показной невозмутимости.
Когда мисс-чумовая-грудь удалилась, я шустро поменяла местами наши с Эдрианом чашки. И быстренько отпила со своей. Кофе оказался отменного качества, но другого я не ожидала. На этом этаже жизни всё отменного качества. Жаль только, что с каждым ярусом ниже понижается не только цифровое обозначение, но в первую очередь индивидуальные возможности, зарплата и прочее, что указывает на социальный статус. Мой 21 этаж, отдел маркетинга, на много-много уровней ниже, чем верхний этаж, принадлежащий Эдриану. Также и в жизни, между нами многоярусная пропасть, преодолеть которую затруднительно, а если честно – то попросту невозможно.
Громкий смех Эдриана заставил меня не только отвлечься от размышлений социального неравенства, но прежде всего подпрыгнуть на диване от неожиданности. Я успела позабыть какой фокус провернула с чашками. А вот босс забывать не собирался.
Отсмеявшись и утерев влажные глаза, он, резко переменив полярность настроения, угрожающе зарычал:
–С чего ты взяла, что Оливия решится на плевок в твою чашку?
Усмехнулась про себя, отмечая сообразительность босса. Но как известно лучшая защита – это нападение, либо полное отрицание. Поэтому я выпучила удивлённые глаза и ринулась на передовую:
–Ничего подобного, наверняка у тебя как у самого главного самый вкусный кофе, только и всего,– изображаю покер-фейс.
–Ты вообще соображаешь в чём обвиняешь моего штатного сотрудника?– босс не сбавлял обороты, видать воспитательного процесса мне не избежать.
–Не слышала, чтобы обвиняла кого-либо, это лишь твои наглые инсинуации!
–Ещё раз провернёшь подобное и будешь отшлёпана по всей строгости корпоративного кодекса.
–Кодекс RLSCP не предусматривает наказание в виде «шлёпанья»,– последнее слово выделила воздушными кавычками.
–Зато мои личные стандарты Эдриана Сторма предусматривают в отношении дрянной девчонки по имени Лили не только шлёпанье. А для тебя – напоминаю по причине твоей дырявой памяти – я единственный главный босс!
Последнюю фразу он почти проорал, яростно разбрасывая вокруг себя злые искры карими глазами. «Всё-таки странно,– задумчиво тарабаню указательным пальцем по нижней губе,– когда я успела разозлить главного босса, ведь вчера мы не виделись?»
Дикий рёв пронёсся по комнате, отражаясь от стёкол и стен, врезаясь в барабанные перепонки.
Эдриан дёрнул меня вверх, заставляя подняться с дивана. И через секунду мои губы были смяты сокрушительным поцелуем. Его небритая щетина больно колола щёки, лёгкие жгло от нехватки воздуха, а мистер звериный босс и не думал сбавлять напор. Я думала он сгрызёт мои губы, напоследок откусив язык. Так сильно и яростно он засасывал то одну губу, то другую, затем переключался на язык. Одной ладонью он удерживал мой затылок со всей силой вдавливая в себя, второй таким же манёвром действовал на пояснице. Мои пальцы цепляли плечи, сначала в попытке удержаться, потом чтобы стать ближе, но, когда кислород кончился вечность назад я царапала и тарабанила его в бесплотной попытке отстраниться.
Иисусе, я же задохнусь! Отчаянно замычала ему в рот…. Хвала небесам, дикарь отстранился! Я складываюсь пополам в попытке отдышаться, но один раз приподнимаю тело, чтобы врезать наглецу кулаком по твёрдой груди:
–Ты больной? Я чуть не задохнулась!– хотела наорать, а получился хрип, за рёбрами нестерпимо жгло, как будто мои лёгкие окунули в жидкую лаву,– придурок,– добавляю мстительно. Но этот гад и не думал обижаться. Стоял себе спокойно, засунув руки в карманы брюк, и посмеивался надо мной:
–Лили, ты слишком слабенькая. Надо почаще тренироваться.
–Тренируйся со своей дамочкой как-там-её из фотографии в журнале или вон у тебя чудная секретарша имеется, за которую ты стоишь горой,– знаю вышло плаксиво, а предполагалось язвительно. Но это не самая большая из моих проблем. Пока я, наклонившись вперёд, делала вдохи, за своими колкими словами позабыла, что хорошо бы временно попридержать язык или хотя бы проследить за сменой выражения лица главного босса. Но порочный поцелуй выбил из меня всё здравомыслие быстренько заменив на похотливые мыслишки. Посему Эдриану ничего не стоило вновь меня проучить. За мгновение он схватил меня ручищами разгибая мою спину и цепляя пальцами подбородок. Карие глаза высекали молнии, мои в испуге таращились. Что-то мистер главный босс сегодня чересчур буйный, а я слишком беспечная, рановато расслабилась в присутствии властного мужика… хм, сексуального властного мужика, подсказали мои яичники.
–Ли-ли-ан,– как же порочно и греховно он растягивает моё имя, влагалище сжалось, сетуя на пустоту,– ты слишком неопытна, чтобы играть со мной во взрослые игры. Я спишу неуважительное отношение на вспышку ревности.– Мой рот открылся, ибо в мозгах готовность номер один – изрыгать проклятия в ответ на беспочвенные обвинения в ревности.– Но если это была не ревность, а дерзость…,– он сделал паузу, иронично вздёрнув бровь,– то прямо сейчас я начинаю воспитательные действия.
Мой рот закрылся, а глаза вопили: «За что?». Эдриан правильно расшифровал мой немой вопрос:
–У тебя было предупреждение номер один за выходку с чашками кофе. Не прошло и десяти минут, как ты вновь позволяешь себе оскорбления в мой адрес. Если ты оказалась плохо воспитанной девочкой я не возражаю, но тебе придётся принять все последствия своего дурного поведения.
–Но…,– мои мозги отказывались работать в новой искажённой реальности. Сознание буксует на полную, увязнув колёсами намертво. Я не понимаю, как мне себя вести. Почему я вообще должна фильтровать своё поведение рядом с этим типом? «Может потому что он действительно твой самый главный начальник?»– первые проблески ума не внесли ясности, зато добавили раздражения. Не могу воспринимать его как своего босса, он постоянно нарушает мои личные границы, хватает, целует, теперь ещё и командует моим поведением. Только как разобрать на составляющие ужасную мешанину в своих мозгах и чувствах я не знала.
–Лилиан,– его голос казалось смягчился, но глаза оставались сердитыми, поэтому я продолжала молчать, решительно не поддаваясь чарующему до мурашек тембру,– для тебя многое в новинку. Я понимаю. Ты можешь не знать, как вести себя со мной, и это я тоже понимаю. Со временем мы узнаем привычки друг друга и обоим станет легче. Но ты должна прямо сейчас запомнить одну истину. Никогда и ни при каких обстоятельствах ты не будешь мне хамить. Я на многое закрою глаза: на твою неопытность, на твой дерзкий язычок, на твои страхи, которые мешают не только тебе, но и мне. Но глотать твою грубость я не намерен. Лучше тебе прямо сейчас вспомнить о манерах, чтобы не доводить ситуацию до того, как мой ремень окажется на твоей белоснежной сладкой попке.
«Господи Иисусе, святая Мария, Иосиф, куда я вляпалась? И куда делась привычная Ана?». По-моему, от шока я проглотила язык.
