«Да, и преданный католик. Однажды его послали на переговоры с Джеймсом, когда он еще был королем Шотландии, просить о помиловании английских католиков — то, что Джеймс обещал и с тех пор отменил. Ярость Тома велика, и когда он подслушал, как двое людей Сесила в таверне обсуждали ордер, который он убеждал короля подписать, у него возникли подозрения. У Кейтсби есть информаторы во дворце, и он немедленно связался с ними. Когда они выяснили, что ордер на ваш арест выдан, Кейтсби послал своего самого доверенного человека сообщить нам, затем Энн Клиффорд прошептала мне о вашем планируемом заключении под стражу прошлой ночью, и Эдмунд предложил этот план.»
«Одеть меня как мужчину?»
«В мужской одежде вы будете выглядеть моложе — ваш гладкий цвет лица заставит любого, кто взглянет на вас, предположить, что вы еще не достигли зрелости, и они не обратят на вас внимания. Это идеальная маскировка».
Когда они ввалились в комнаты Арбеллы, их встретила бурная деятельность. Другие фрейлины Арбеллы были уже готовы, и когда Эмилия переступила порог, ее увели, чтобы превратить в подобие Арбеллы. Тем временем Арбелла сидела перед своим зеркалом, в то время как леди Фрэнсис Киртон начала завивать волосы в тугую сетку, а Маргарет Байрон рылась в кожаной сумке, которую бросила ей Эмилия, извлекая сначала короткий каштановый парик, затем бриджи, сапоги, рубашки и жилеты.
Арбелла наблюдала в зеркале, как с нее сняли платье, застегнули пряжки и зашнуровали одежду пажа. Худощавый юноша с каштановыми волосами уставился на нее в ответ, и даже она с трудом узнала себя.
«Я мальчик», - удивленно сказала она. Позади нее появилась женщина, и Арбелла моргнула. «Эмилия?»
«Почему нет», - ответила ее подруга голосом, настолько похожим на ее собственный, что Арбелла развернулась к ней лицом. «Я леди Арбелла Стюарт».
«Но что произойдет, когда солдаты поймают тебя?»
«Ничего, потому что они меня не поймают. Когда мы прибудем в дом Уильяма, я вернусь к своему обычному состоянию, и мне не придется отвечать на обвинения. К тому времени мы отвлечем охрану Сесила настолько, чтобы у тебя, Генри и Энни было время сбежать.»
«Ты бы подвергла себя такой опасности ради нас?»
Темные глаза Эмилии смягчились. «Ты моя королева; я поклялся защищать тебя и настоящую королевскую семью».
Две женщины уставились друг на друга, затем, когда опасность ситуации захлестнула их, они обнялись.
«Уильям сообщил вашему человеку Хью Кромптону, что персонал должен отрицать, что Генри когда-либо был здесь», - сказала Эмилия, отстраняясь. «Они скажут, что вы были здесь на прошлой неделе, когда нанесли короткий визит, но уехали с намерением вернуться в Лондон. Все таинственным образом забудут, где именно вы намеревались остановиться, и никто не упомянет Генри.»
«Вы все рискнули бы своей свободой и жизнями ради меня…» Арбелла начала с благоговения.
«Миледи, мы верны вам», - сказала леди Киртон. «Как вы всегда заботились о нас, наших семьях, наших детях. Ты рискнул бы всем ради любого из нас, и мы защитили бы тебя с равной яростью. А теперь, миледи, скачите быстро, стремительно и правдиво. Мы будем молиться за вас».
Арбелла еще раз поблагодарила Эмилию, затем вывела ее из комнаты через коридоры для прислуги на конюшенный двор, где ее ждали Маркхэм, Эдмунд и Генри вместе с наездниками из людей Маркхэма и многими из ее собственного мужского персонала.
«Мама, тебя не узнать», - крикнул Генри, его голос дрожал от смеха. «Это такая прекрасная шутка дяди Эдмунда».
Джон Гуд помог Арбелле сесть на лошадь, затем он сел на огромного охотника и сунул свой кремневый пистолет в седельную сумку, ведя лошадь рядом с ней.
«Если вас перехватят,— сказал Маркхэм, подъезжая к Арбелле,— Джон защитит вас и Генри. Отправляйся за матерью Эдмунда — она тебя спрячет. Если вас поймают, откажитесь от своей личности. Допустим, вы убегаете от жестокого хозяина, который слишком часто порол вас. Ложь не продлится долго, но это может дать нам достаточно времени, чтобы спасти вас».
«Хватит, Уильям», - сказала Арбелла, ее нервы уже были на пределе. «Поехали. Я защищу Генри, вы все защитите меня, и, с Божьей милостью, мы перехитрим людей Сесила и вскоре будем в безопасности на корабле, отплывающем во Францию».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
«Туда, девка», - усмехнулся мужчина, его грубые руки швырнули ее в сырую каменную камеру.
Арбелла вскрикнула от боли, когда потеряла равновесие на скользких булыжниках, ударившись о грязный пол, и ее плечо приняло на себя основную тяжесть удара. Крыса шмыгнула прочь в темноте, и она проглотила всхлип, угрожавший вырваться из ее пересохшего рта.
Глядя на свое мрачное жилище, она содрогнулась. Если ее поместили в эту вонючую дыру, что случилось с остальными? Образы пыток и жестокости пронеслись в ее голове, и она молилась, чтобы ее спутники спаслись. Ее утешало знание того, что Генри в безопасности. Они прошли всего несколько миль в своем путешествии, когда поняли, что их преследуют солдаты. Решив разделить их партию, чтобы попытаться избавиться от этих незваных гостей, Генри посадили в седло Эдмунда, и он сбежал. Эдмунд всегда был отважным наездником и оттачивал свои акробатические таланты верхом на лошади для развлечения театралов и гуляк по всему Лондону. Отважные навыки верховой езды потребовались Эдмунду, чтобы спасти маленького мальчика.
Маркхэм пытался отправить Арбеллу с ними, но она знала, что ее присутствие замедлило бы их побег, а жизнь Генри была для нее важнее, чем ее собственная. Вместо этого она указала на небольшую группу мужчин, которые должны были сопровождать ее, сказав остальным рассеяться и спастись, затем она поскакала, спасая свою жизнь, зная, что это вопрос времени, когда дикие лошади охранников Джеймса догонят их. Погоня длилась много миль, и от возбуждения от поездки у нее перехватило дыхание. Когда капитан гвардии, наконец, поймал ее, угрожая пистолетом, ее реакцией было поставить свою лошадь на эффектный дыбы, ее копыта рассекали вечерний воздух, прежде чем позволить мужчинам окружить ее. «Возьми меня,» приказала она,» но эти люди здесь по принуждению, ты не должен с ними ссориться».
Это не сработало, и последнее, что она видела Уильяма Маркхэма, Джона Гуда и друга Маркхэма, сэра Джеймса Крофта, было то, что их заставили встать на колени в грязи, склонив головы и связав руки за спиной.
«Один твой звук, и ты пожалеешь, что родилась на свет», - ухмыльнулся тюремщик, возвращая Арбеллу в настоящее. «Переодевание в мальчика не помешает мне и моим людям показать вам…»
«Хватит, Фолуэлл», - отрезал холодный голос из тени. «Оставьте заключенную и возвращайтесь к другим своим подопечным».
«Да, сэр», - пробормотал Фолуэлл и растворился в темных капающих глубинах коридора.
Арбелла приняла сидячее положение и посмотрела на Роберта Сесила прищуренными сердитыми голубыми глазами. «Слова легки, как ветер; верных друзей трудно найти»,— сказала она, ее голос искрился яростью.
