1 – Ороферн, царь Каппадокии; 2 – АриаратV Евсевий Филопатор, царь Каппадокии; 3 – Александр (Балас); 4 – ДеметрийII Никатор (в молодости); 5 – ДеметрийII Никатор (после возвращения из Парфии); 6 – АнтиохVI Дионис; 7 – Трифон; 8 – национальный македонский шлем на монетах Трифона; 9 – Александр (Забинат); 10 – АнтиохVII Эвергет (Сидет); 11 – он же
Все эти процессы по обеим сторонам Эгейского моря привлекали пристальное внимание селевкидского двора. Случайная заметка историка показывает нам, что, хотя СелевкIV и не мог активно вмешиваться в дела Запада, в любом случае был озабочен тем, чтобы поддерживать близкие дипломатические отношения с государствами Греции. Полибий описывает встречу ахейской ассамблеи, которая состоялась на следующий год после вступления на престол Селевка: посланники явились туда, чтобы возобновить дружеские отношения, которые сохранялись между ахейцами и домом Селевкидов. Ахейцам были подарены десять военных кораблей
[1369] (это произошло в 187–186 до н.э.). Дружбу возобновили, но от кораблей ахейцы отказались
[1370]. Несомненно, только недостаток данных не позволяет отметить аналогичные посольства, которые трудились с тем, чтобы имя их повелителя продолжало звучать в других греческих государствах.
Безусловно, симпатии дома Селевка были на стороне противников Рима. И поскольку антиримское движение определялось все больше и больше в годы, следующие за битвой при Магнесии, вполне могло случиться так, что Селевк отказался бы от своей нейтральности. Когда в Малой Азии разразилась война между Фарнаком и другими тремя царями (183–179 до н.э.), Селевк, казалось, в какой-то момент готов был вмешаться в конфликт на антиримской стороне. Он отправился в поход со значительной армией к перевалам Тавра, но у него не хватило смелости сделать решающий шаг
[1371]. Он позволил Фарнаку спуститься с гор, не оказав ему помощи перед Эвменом и его союзниками. Примерно в то же самое время Тит Фламинин прибыл ко двору Селевкидов в качестве посланника, и его присутствие мы можем связать с неудачными планами Селевка
[1372].
Как мы уже сказали, надежды всех, кто в греческом мире хотел избавиться от римского бремени, были связаны с Македонией и с Персеем, который наследовал своему отцу Филиппу в 179г. до н.э.; могло показаться, что в урочный час явился герой. Македония вооружилась до зубов, и Персей без передышки старался собрать все средства, чтобы победить. Конечно, там не было открытой враждебности по отношению к Риму, но все знали, за что именно выступает Персей. Поэтому очень значимым для настроений в Восточном Средиземноморье в целом оказался тот факт, что Селевк Филопатор при вступлении Персея на престол поторопился навязать ему руку своей дочери Лаодики; при этом родосцы препроводили новую македонскую царицу к супругу с настоящим парадом своих кораблей
[1373].
Возможно, именно из-за подозрений, которые питали по отношению к Селевку в Риме, его брата Антиоха, которого с 189г. держали в заложниках, до 175-го обменяли на царского сына Деметрия
[1374]. Следует заметить, что само имя Деметрий теперь впервые появляется в доме Селевкидов наряду с Селевком и Антиохом. Безусловно, это была декларация родства с домом Антигонидов – через Стратонику, дочь великого Деметрия. Дав царевичу это имя, дом Селевкидов мог преследовать две цели. Оно могло служить признаком дружеского отношения к македонскому кузену в тот час, когда две династии должны были объединиться против чужеземцев; аможет быть, Селевкиды хотели дать миру понять, что раз у царствующего Антигонида есть только один законный сын, то цари, которые правят в Антиохии, являются его следующими наследниками по крови
[1375].
Относительно внутренней администрации Селевка Филопатора мы знаем только, что необходимость времени сделала его первейшей целью пополнение пустой государственной казны. Военные контрибуции, которые пришлось ежегодно выплачивать Риму, постоянно вытягивали средства. Стране теперь пришлось платить по счетам за грандиозные предприятия АнтиохаIII, и она была выжата досуха в тот момент, когда не могла найти утешения даже в мечтах, представляя себе своего царя в ореоле военной славы. Впервые жители Сирии увидели, что селевкидский царь год за годом сидит дома. За такого царя и не стоило платить, и тем не менее он заставлял их платить больше, чем они когда-либо платили раньше. «На место его восстанет некий, который пошлет сборщика податей пройти по царству славы, но и он после немногих дней погибнет, и не от возмущения, и не в сражении»
[1376].
Казалось, что правительство – это лишь огромная машина для выжимания денег, и все эти дела были в руках главного министра Гелиодора, сына Эсхила, гражданина Антиохии. Надпись на базе статуи говорит, что некогда это была статуя Гелиодора, воздвигнутая в Делосе ассоциацией купцов из Лаодикеи в благодарность за сотворенные им блага
[1377]. Это может показывать, что администрация Гелиодора умело поощряла коммерцию; конечно, это могло значить и всего лишь то, что купцы пытались завоевать его расположение такими почестями. Иудейское сочинение показывает нам, как Гелиодор разъезжал по городам Палестины в сопровождении своих телохранителей (дорифоров)
[1378]. Его выдающееся положение стало искушением: Гелиодор стал надеяться забраться еще выше. Он вступил в заговор против царя, и в 176–175гг. до н.э. Селевк Филопатор внезапно был убит в своем мирном царстве
[1379]. С Селевком и сам мир подошел к концу.
