Празднества еще не закончились, и из Антиохии еще не разъехались веселящиеся толпы, когда на сцене показался зловещий персонаж – римский посол. Тиберий Семпроний Гракх возглавлял миссию, которая – после всех парадных представлений – прибыла, чтобы посмотреть, что происходит на самом деле. Послы искали какого-либо признака недоброжелательства селевкидского царя, какой-то холодности в приеме. Но Антиох никогда не был более щедрым и милым. Он предоставил в их распоряжение свой собственный дворец и окружил римлян царскими почестями. Они вернулись, заявив, что не верят, что у этого человека могут быть какие-то серьезные планы. Мало было тех, кто мог прикрывать столь смертельную ненависть столь обезоруживающими манерами
[1453].
Глава 24
Антиох – явление божества
Когда Рим ограничил активность Антиоха в роли завоевателя, для него осталось широкое поле деятельности в качестве сияющего защитника и покровителя эллинизма, как в пределах его собственных владений, так и за рубежом. Он поддерживал этот образ за границей, одаряя великолепными подарками древние центры эллинизма в Малой Азии и в Греции и предлагая греческим художникам и ремесленникам выгодную работу в Сирии. Мы можем задаться вопросом, был ли хоть какой-то крупный город, который не хотел какого-нибудь нового украшения, храма, алтаря, колоннады, которое провозглашало бы вовеки славу и щедрость царя Антиоха. Его любимым Афинам, конечно, была уготована особая честь. К юго-западу от Акрополя стояли благородные фундаменты храма Зевса Олимпийского, который примерно за 360 лет до того запланировал Писистрат и оставил недостроенным. Антиох решил заменить его новым и более великолепным храмом. По его поручению римский архитектор Децим Коссутий начал постройку гигантского храма, окруженного двойной колоннадой из коринфских колонн, не каменных, как у Писистрата, но из пенфелейского мрамора – «один из крупнейших греческих храмов в мире»: сохранившиеся колонны, которые стоят одинокими и голыми, даже и сегодня являются одной из главных примет Афин. Однако Антиох не дожил до завершения начатого. Его храм также 300 лет стоял недостроенным – чудо света,– пока его не завершил и не открыл император Адриан (130 н.э.)
[1454]. Еще одним знаменитым подарком Антиоха Афинам была позолоченная голова Горгоны на золотой эгиде, которая сверкала на южной стене Акрополя, над театром
[1455]. В Сирии афинским гражданам были предоставлены особые привилегии
[1456].
Из подарков Антиоха другим городам известны следующие: вДелосе – несколько статуй у алтаря
[1457]; вОлимпии – занавес с восточной вышивкой
[1458]; вМегалополе – стена (не полностью достроенная) вокруг города; вТегее – мраморный театр (также неоконченный); вКизике – золотая пластина, покрывавшая один из столов в городском зале
[1459].
В пределах его собственных владений деятельность Антиоха на пользу эллинизма могла быть более разнообразна. Помимо того, чтобы тратить свои сокровища на украшение уже существующих греческих городов, он мог создавать и новые. Он также мог изменять конституции и формы городского устройства, чтобы они были ближе к эллинскому идеалу.
Столице, естественно, он уделял большое внимание. Он добавил новый квартал – Эпифания, который взбирался по склонам горы Сипил за старой Антиохией, и включил в его стены обрывы и бурные ручьи. Это сделало Антиохию комплексом из четырех городов – тетраполисом. Каждый город был отделен от другого внутренней стеной, в то время как одна внешняя стена обходила весь комплекс, восходя на крутые откосы горы и пересекая пропасти
[1460].
Театр, остатки которого все еще можно увидеть, находился в тех же местах. Возможно, он существовал и до Антиоха Эпифана, только города вокруг него не было. Здесь же был и дом сената, построенный, несомненно, Антиохом и украшенный портиками и картинами, описанными Либанием
[1461]. Высоко в новом городе, близ цитадели, которая, как уверяла традиция, была местом доисторического греческого поселения, Антиох воздвиг храм Юпитера Капитолийского – одновременно удовлетворив страсть к роскоши и продвигая свою политику. Он ничем не уступал другим его великолепным постройкам: там был не только обычный золоченый потолок – все стены были покрыты золотыми пластинами
[1462].
Есть свидетельства, что из всех греческих божеств наибольший энтузиазм у Антиоха вызывал Зевс Олимпийский. Антиох построил для него не только обширный храм в Афинах, но теперь этот бог появился и на его монетах, где он перестал фигурировать со времен СелевкаI. В Дафне, в храме Аполлона, было его изображение, поставленное Антиохом
[1463]. По форме, материалу и размерам это была почти точная копия великой хризоэлефантинной статуи Фидия в Олимпии. Ника, которую он держал в руке, была золотой
[1464]. Конечно, Дафна, как и Олимпия, была местом спортивных состязаний: стадион, видимо, находился где-то поблизости от храма, и Зевса должны были почитать там как подателя победы.
