Антиох достиг удовлетворительного результата, нанеся минимум ущерба. Селевкидская власть завоевала уважение, и иудейское государство стало безобидным, а его религиозная и внутренняя свобода остались неприкосновенны. О величии Антиоха как государственного мужа свидетельствует факт, что тот самый царь, который сломал иудейскую державу и захватил Иерусалим, получил от иудеев прозвище Евсевий – Благочестивый
[1754].
К сожалению, мы не можем проследить работу Антиоха по реорганизации и устроению в других провинциях его царства, кроме Иудеи. Теперь те, кто был верен дому Селевка в дни беды, получили свою награду. Верный город Селевкия стал «священным и неприкосновенным» (ἱερὰ καὶ ἄσυλος) начиная со вступления на трон АнтиохаVII
[1755].
Около 134г. посланники Антиоха были в Риме. Засвидетельствовано, что они были нагружены великолепными подарками для Сципиона Эмилиана, который тогда осаждал Нуманцию в Испании,– подарками, которые вместо того, чтобы получить их тайно, как в таких случаях поступали другие сенаторы, он публично передал государству
[1756].
В 130г.
[1757] Антиох посчитал, что реорганизация селевкидского правления в Сирии уже является достаточной, чтобы взяться за возвращение восточных провинций.
Деметрий все еще оставался пленником при парфянском дворе в Гиркании. Он более-менее превратился в парфийского князя – даже отрастил себе бороду, как было принято у варварских царей. Митридат даже (перед тем как он скончался в 138г.) помог ему завести свой двор и выдал за него свою дочь Родогуну; он нередко говорил со своим пленником о том, как выгонит Трифона с помощью парфянского оружия и вернет трон Деметрию. Мы уже слышали такие обещания, которые давались изгнанному царю, и вполне понятно, в каком смысле они должны были выполняться. Митридату наследовал его сын ФраатII. После этого Деметрий попытался сбежать. Ему помогал самый верный из его друзей, некто Каллимандр, которого, когда он отправился на Восток, он оставил в Сирии. Когда позднее пришли новости о том, что царь попал в плен, Каллимандр решил присоединиться к нему, как бы трудно это ни было. Он нашел каких-то арабов, которые за определенную сумму взялись препроводить его в Вавилон пустынными тропами, и, когда отряд прибыл в Вавилон, Каллимандр переоделся в парфянина. Оттуда он пробрался в Гирканию и открылся Деметрию. Он считал, что сможет обратить свой опыт в этом полном приключений путешествии им на пользу, проделав весь путь в обратном направлении – вместе с Деметрием. Они отправились в путь, но до того, как они достигли границы, их перехватили всадники, посланные за ними вслед, и их привели обратно к парфянскому царю. Каллимандра Фраат мог только похвалить, и он существенно вознаградил такой замечательный пример верности; но Деметрия он сурово осудил и отправил его обратно к его парфянской супруге. Его заключение стало более суровым. Однако, когда Родогуна родила ему детей, стали думать, что Деметрий уже пустил корни в Парфии, и охрану ослабили. Но Деметрий опять попытался бежать вместе с Каллимандром, и снова их остановили и вернули у границы. Фраат в насмешку послал Деметрию в подарок золотые игральные кости – чтобы вернуть ему интерес к жизни, которая, судя по всему, казалась ему неприятной. Однако возможная полезность Деметрия как орудия в Сирии уберегла его от худшего обращения
[1758].
Каковы бы ни были намерения Антиоха по отношению к его брату, первоочередной необходимостью было вырвать его из рук парфян. Он отправился с армией из 80000 человек, которая по большей части была набрана в самой Сирии – очевидный знак и результат восстановленного единства. Даже Иудея предоставила свой контингент под командованием самого первосвященника Гиркана
[1759]. Армию, согласно дурному восточному обычаю, сопровождали женщины и дети из царского дома: влюбом случае с Антиохом в 129г. был его юный сын Селевк и дочь Деметрия.
Появление Антиоха оказалось – как это было и с Деметрием – сигналом для сбора всех элементов, недовольных парфянским господством. Мелкие царьки и вожди со своими разнообразными последователями постоянно прибывали в его лагерь: они жаждали выступить против дома Аршакидов. Антиох, судя по всему, столкнулся с оппозицией раньше, чем Деметрий. Пришлось участвовать в трех сражениях до того, как он овладел Вавилонией
[1760]. В одном из них он одолел парфянского полководца Индата на реке Лик
[1761] (современный Великий Заб)– регион, где Александр одержал свою последнюю победу над персами при Гавгамелах. Парфяне эвакуировали Вавилонию, и их полководец Эний – предположительно парфянский сатрап Вавилонии – нашел жуткий конец в руках жителей Селевкии
[1762]. Антиох вынудил врага отступить в Иран. Тут же мятеж против их правления стал всеобщим. Когда наступила зима 130г., ближний Иран снова присоединился к селевкидскому царству. Власть Аршакидов, которая фактически была просто военной оккупацией, прекратилась, за исключением северных долин, которые составляли саму Парфию. Нельзя было и желать более внушительного результата для этой первой кампании
[1763]. Антиоха, как завоевателя Востока, начали уже называть, как и его предка, великим царем
[1764].
Однако судьба пожелала так, чтобы зимний отдых разрушил все результаты этой кампании. Проблема размещения на зимние квартиры и питания огромной армии и ее еще более многочисленных спутников на зиму, без сомнения, была сложной. Антиох прибег к следующему средству: он распределил свои войска отдельными отрядами по нескольким городам. Это было слишком сильным испытанием для их верности. Один из его полководцев, Афиней, еще усилил это бремя своей беспричинной наглостью
[1765]. Верность греческих городов дала Антиоху выгоду: их отчуждение заставило чашу весов склониться не в его пользу.
Мидийская весна 129г. до н.э., ознаменовавшаяся необычайно пышным цветением садов, началась для Антиоха с трудноразрешимых вопросов. Фраат осознал, что позиция завоевателя изменилась к худшему, и попытался договориться. Но Антиох пришел, чтобы восстановить империю, и он не хотел условий, которые не сделали бы Аршакидов плательщиками дани. Антиох мог позволить Фраату сохранить свою власть в Парфии, но он непреклонно настаивал на трех условиях: 1) что аршакидский царь должен оставить все, кроме Парфии; 2) что он должен постоянно платить дань и 3) должен выдать Деметрия. Фраат отказался от переговоров и стал готовиться продолжать войну. То, что он, несмотря на изменение настроения в городах, все-таки считал конфликт опасным, показывает тот факт, что, чтобы вызвать сложности в тылу у Антиоха, он отказался от такого ценного орудия, как Деметрий. Деметрия послали на запад с парфянским эскортом, чтобы он снова утвердился в Сирии
[1766].
