Во время его первого царствования Деметрия держали на коротком поводке. Сейчас у него появилась возможность продемонстрировать свои истинные качества. Больше всего сейчас Сирия нуждалась в периоде абсолютного покоя, нужно было время, чтобы опомниться, чтобы заполнить пустоту, оставшуюся после утраты 300000 человек. Но как только Деметрий оказался на троне, он тут же начал разрабатывать планы завоевания Египта! Его теща, царица Египта Клеопатра
[1779], прибыла в Сирию; ее изгнал из страны ее брат Птолемей Эвергет. Теперь она просила Деметрия вернуть ей корону и обещала, что если он это сделает, то, безусловно, добавит Египет к своим владениям
[1780]. Деметрий действительно отправился в поход, чтобы это сделать, но дошел не дальше Пелусия, поскольку здесь путь ему преградили войска Эвергета, а Сирия, едва он успел повернуться к ней спиной, подняла против него восстание. Антиохия и Апамея уже отреклись от Деметрия – те же самые регионы, которые откололись при Трифоне
[1781]. Недовольство, как оказалось, распространялось и на армию, которую Деметрий повел с собой
[1782]. Ему пришлось возвращаться, чтобы восстановить порядок в своем собственном царстве.
Чтобы довершить эту ситуацию, не хватало только другого претендента на престол – но на этот предмет уже шли переговоры между Антиохией и царем Египта. Эвергет очень хотел посадить на трон своего ставленника, чтобы противостоять махинациям своей сестры в Сирии. Он выбрал юношу, который якобы имел отношение к роду Селевкидов
[1783] и был приемным сыном всеми любимого Антиоха; на самом деле (согласно враждебному рассказу) он был сыном Протарха, какого-то египетского грека из торгового класса
[1784]. Антиохия приняла его, и с поддержкой египетских войск он был коронован как царь Александр. Люди придумали ему прозвище на местном арамейском языке – Забина, то есть «купленный»
[1785]. Ситуация снова стала очень похожа на ту, что была до пленения Деметрия: законный царь удерживает берег с базой в Селевкии, а узурпатор владеет Антиохией и средним Оронтом. Но хотя иудеи были приверженцами Александра, он не был так силен в Келесирии, как Трифон. К примеру, Деметрий сохранил Птолемаиду.
Конечно, в Иудее работа АнтиохаVII немедленно развалилась с его гибелью. Гиркан вернулся в Иерусалим до роковой весны 129г. до н.э. Когда пришли новости о катастрофе, он снова почувствовал себя независимым князем и вернулся к схемам расширения своей власти, которые Хасмонеи стали строить, как только обеспечили себе независимость. Он отодвинул границы иудейского государства во всех направлениях – через Иордан, завоевав территорию набатеев на плато к северу от Аррона, над которым господствовала Медеба, в Центральной Палестине – за счет Самарии (он даже захватил соперничающее святилище на горе Геризим), в то время как в Идумее он не только занял новую территорию, но и вынудил завоеванных принять иудаизм или быть изгнанными. Это было началом того распространения Израиля по Палестине с помощью насильственного прозелитизма, которое стало одним из великих трудов хасмонейских князей
[1786].
Решительное сражение между ДеметриемII и Александром Забиной состоялось близ Дамаска – на одной из дорог, по которой проходило сообщение между долиной Оронта, где утвердился Александр, и Келесирией, которой, видимо, владел Деметрий (если она не была независимой). Деметрий потерпел серьезное поражение и отошел в Птолемаиду, где он оставил Клеопатру и своих детей. Однако Клеопатре он надоел, и она закрыла перед ним ворота. Селевкидский царь оказался в Сирии изгнанником, и даже его жизнь уже не была в безопасности. Он решил занять святилище в храме Геракла (Мелькарта) в Тире, но, пока он был на борту корабля в гавани Тира, его убили по приказу правителя города. Почти несомненно, что сам этот правитель действовал по приказу царицы Клеопатры
[1787] (126–125)
[1788].
Она потеряла всякое терпение с этим жалким существом, при котором селевкидское царство начало разваливаться. Сама Клеопатра была дочерью Птолемея Филометора, и в ней текла кровь Селевкидов, так что среди этой толпы ничтожеств она надеялась взять силу в свои руки. Селевк, старший из ее двух сыновей от Деметрия, принял диадему после гибели своего отца, не склоняясь перед ее высшей властью, и она быстро приказала его убить
[1789]. С детства с ней обращались как с вещью, желания ее сердца не принимались во внимание – она была всего лишь пешкой в политической игре. Что удивительного в том, что Клеопатра стала бессердечным политиком?
Царствовала ли она когда-нибудь только от своего имени, мы не знаем
[1790]. Но не прошло еще и нескольких месяцев с гибели Деметрия, как она заключила союз со вторым из сыновей Деметрия, Антиохом, прозванным Грипом – «крючконосым», который получил образование в Афинах
[1791]. Конечно, он должен был во всем ей подчиняться. Его и ее имя вместе появлялись на монетах, и ее голова иногда помещается вместе с его головой и впереди нее
[1792]. В то время АнтиохуVIII было около шестнадцати
[1793].
