Безусловно, мы находим здесь аристократию, но это не та аристократия, которая могла сдержать власть царя. Это не была знать великих семейств, власть которых основывалась на землевладении и влиянии на местах,– знать «баронов», какую мы видим у древних македонских царей, у персидских царей и у королей Англии. Речь идет об аристократии, созданной при дворе, и положение этих аристократов зависело от личных связей с царем. Мы посмотрим на это поближе, когда будем говорить о придворной жизни. В той свите вождей, которые стали царями после гибели Александра, видимо, было множество представителей древней македонской аристократии; они и их наследники после них могли быть влиятельными людьми при новых дворах, но, конечно, они были оторваны от родной почвы и потеряли всякую независимую власть, с помощью которой они могли бы действовать против царя. Скорее всего, они вскоре смешались с новой знатью, которая состояла из людей, возвысившихся благодаря милости монарха. Видимо, именно из такой семьи происходил Ахей, от нее произошла и мать АтталаI, и супруга СелевкаII.
Как в древнейшем Риме, так и в Македонском царстве при Филиппе – отце Александра – представление о народе и армии совпало. Армия действовала как македонский народ, призванный к оружию. И во время карьеры Александра армия отнюдь не оставалась пассивной: она судила македонцев, обвиненных в предательстве, и ее воля, даже выраженная неформальным образом, стала фактором, с которым Александру приходилось считаться.
Римское народное собрание действовало прежде всего при передаче царской власти для избрания нового царя. Так, в момент кончины Александра мы видим, что македонская армия избрала Филиппа Арридея. В первые годы беспорядочной борьбы мы постоянно слышим о том, что армия действует как политический институт. Регент Пердикка выносит вопросы перед «общим собранием македонян»
[1868]. Пердикка обвиняет Птолемея перед этим собранием, и его оправдывают
[1869]. После смерти Пердикки именно македонская армия по предложению Птолемея выбирает Пифона и Арридея, которые должны были занять его место
[1870]. Затем она выносит смертный приговор Эвмену и другим сторонникам Пердикки
[1871]. Когда Пифон и Арридей отказались от власти в Трипарадисе, они сделали это перед собранием, и «македонцы» выбрали Антипатра регентом
[1872]. В последующие дни македонская армия перестала быть единым целым. Она раскололась между разными вождями. Однако мы все еще видим, что Антигон следует старой практике в 315г. до н.э. исобирает македонские войска перед Тиром, чтобы выслушать его обвинения в адрес Кассандра и объявить его общественным врагом
[1873].
Видим ли мы в царстве Селевкидов хоть какие-то следы аналогичного собрания? Даже если бы у нас не было упоминаний о собрании, мы не могли бы использовать такой аргумент от противного, притом что наши источники столь несовершенны. Но на самом деле у нас есть множество свидетельств, которые, судя по всему, указывают на то, что такая практика сохранилась,– и происходит это как раз в такие моменты, в которые мы можем этого ожидать исходя из того, что происходило раньше: когда речь идет о передаче или делегировании царской власти. СелевкI, решившись сделать своего сына Антиоха царем восточных провинций, созывает «армию», или, как выражает это Плутарх, «собрание всего народа» (πάνδημος ἑκκλησία), чтобы оно это одобрило
[1874]. Именно армия вызывает Антиоха из Вавилона, чтобы тот занял трон после убийства СелевкаIII
[1875]. Опекуны ребенка – АнтиохаV, как говорят, были даны ему «народом»
[1876]. Трифон, собираясь объявить себя царем и свергнуть династию Селевкидов, добивается избрания у «воинов»
[1877] или «народа»
[1878].
