Мы не знаем, была ли в то время, когда здесь была основана Антиохия, какая-то альтернативная дорога до главного пути к югу от Султан-Дага, оставлявшая основную дорогу у Икония и соединявшаяся с ней в Апамее, или же Антиохия была скорее конечным пунктом дороги, шедшей из Апамеи, форпоста селевкидской власти, выдвинутого к писидийским холмам. Антиохия в Писидии была одним из тех городов, которые наследовали древнему религиозному центру фригийцев – в этом случае святилищу бога Луны, обладавшему крупной собственностью: землями и рабами. Новые колонисты, размещенные здесь, возможно, каким-нибудь селевкидским царем, чтобы образовать ядро греческого города, были переселены из Магнесии на Меандре
[459]. Еще одна дорога входила в Апамею из Селевкии, прозванной Железной (Σελεύκεια σιδηρᾶ), которая была построена на западной стороне озера Эгирдир (ее название все еще сохраняется в форме «Селеф»). Возможно, она должна была господствовать над Сагалассом и писидийскими городами дальше на юг
[460]. Еще западнее мы находим город, о времени основания которого говорит его название – Темисоний (современный Караюк-Базар): это было в царствование АнтиохаII. Сюда можно было попасть по скалистому перевалу из Лаодикеи на Лике; город смотрел через долину Инда на горное государство Кибира. О существовании гарнизона охраны или «полицейского участка» (φυλακῖται) и поселений военных колонистов (возможно, селевкидских) ниже в долине по дороге в Кибиру, в Эризе (близ Дере-Кеви), говорит надпись
[461].
Идя дальше на запад, мы видим дорогу, связывавшую Траллы-Антиохию на главной дороге с гаванями Южной Карии: Фиском и Кавном. Важность дороги через Карию была в том, что она связывала эти гавани с таким великим торговым государством, как Родос, который действительно владел ими, как подчиненными территориями. Дорога проходила через древние центры карийского племени – через Алабанду и мимо храма Зевса Хрисаорея, религиозного центра карийского народа, где собирался федеральный парламент, состоявший из делегатов из различных групп деревень
[462].
В обоих местах селевкидское правительство основало новые поселения. Алабанда на некоторое время стала Антиохией
[463]. Около храма Зевса Хрисаорея возник новый македонский город, Стратоникея, несомненно основанный АнтиохомI в честь его жены. Македонские поселенцы принимали участие в национальных собраниях и культах в соседних храмах
[464].
Чтобы найти другие колонии, которые определенно являются селевкидскими, мы должны пойти на север, к дорогам, связывающим столицу, Сарды, с Троадой,– большой дороге между Сардами и Европой – и с Пропонтидой
[465]. Те, кто путешествовал в обоих направлениях, должны были ехать вместе до места примерно в десяти милях от горного хребта, отделяющего воды Герма от вод Каика. Затем дорога разветвлялась: один путь вел в долину Каика и шел по ней к Пергаму, другой – пересекал долину выше и входил в холмы, к Кизику. Именно в этом месте колония македонцев захватила местный город Тиатира
[466]. Эти македонцы утверждали, что основателем колонии является великий Селевк, однако историю, которую они рассказывали о происхождении города, опровергает современная этимология, и настоящим основателем мог быть АнтиохI
[467].
Дорога из Тиатиры вниз, по долине Каика, была основным путем между Сардами и Пергамом; она продолжалась за Пергамом на прибрежной дороге Троады. Здесь мы не находим ни Антиохий, не Селевкий. В этом регионе более ранние селевкидские цари могли терпеть авторитет правителей Пергама. Уже в правление АнтиохаI возникли Филетерия под Идой и Атталия
[468].
Разрыв между дворами Сард и Пергама должен был разорвать сообщение между селевкидским правительством и Геллеспонтом по естественной дороге, шедшей вдоль Каика. При таких обстоятельствах дорога, которая шла на север из Тиатиры в область современного Балыкесира
[469], откуда, идя на запад, можно было попасть в Троаду, видимо, стала очень важной. Именно на этой дороге, там, где она пересекает долину Каика, мы видим Стратоникею
[470]. Остается лишь заметить, что в самой Троаде город Кеберны, как доказывают его монеты, также называл себя Антиохией. Видимо, он приобрел независимое существование после того, как Антигон перевел его население в Илион, возможно благодаря благорасположению селевкидского царя
[471].
