И здесь, как и в Белуджистане, люди иранского происхождения (афганцы), которые являются тут господствующей расой, появились поздно. Во времена Александра население долины Кабула были индийцы, гандары; холмы, как и сейчас, тогда удерживали свирепые, воинственные племена, которые доставили Александру множество неприятностей по пути в Индию. Именно их соседство, как и соседство с курдами в Мидии, видимо, привело к умножению новых поселений, которое, как нам кажется, мы видим в Паропанисе. Главное из них, Александрия на Кавказе
[911], судя по всему, стояло в одной из боковых долин, которые вели из Кабула в перевалы к Бактрии
[912]. В старых буддистских книгах Аласанда считается главным городом ионов (ионийцев, греков)
[913]. Среди других городов упомянуты
[914] Картана, которую потом стали называть Тетрагонидой
[915], Кадрусы
[916] и Астерусия, поселение критян, названное в честь горы на Крите
[917].
К северу от Гиндукуша лежал последний регион, прилегавший к пустыням Центральной Азии, которым до прихода греков правили иранцы. За ним была внешняя тьма туранского варварства. Пока великие реки, Окс (Амударья) и Яксарт (Сырдарья), сопровождаются выступами гор, откуда они берут свое начало, страна вокруг них может кормить оседлое население. Эта холмистая область между песчаными пустынями на западе и горами на востоке образовывала лежавшие вдали провинции Бактрия и Согдиана. Фактически Бактрия лежала на низких склонах Гиндукуша близ Окса, а Согдиана представляла собой страну между этими двумя реками.
В любом случае в обеих этих странах правящая раса была иранской. Они были не только неотъемлемой, но и самой блистательной частью Ирана. Согласно одной точке зрения, они представляли собой древнейшую колыбель иранской цивилизации. Колыбель зороастрийской религии, может быть, находилась в этом регионе; влюбом случае здесь была ее цитадель. Нигде более иранцы не оказывали такого отчаянного сопротивления Александру. Снова и снова такие города, как Кирескета на Яксарте, поднимали восстания. Поскольку эту страну также пересекали отроги высоких гор на юге и востоке, она предоставляла великим князьям, таким как Оксиарт, укрепленные крепости, расположенные высоко на опасных скалах, где они долго могли сопротивляться македонцам. Эти две провинции были похожи по своему физическому характеру и по населению. Судя по всему, в Согдиане, как этого и следовало ожидать, имелась некоторая примесь туранских элементов. При ахеменидских царях правителем этой провинции, как правило, был сын Великого Царя или царевич королевской крови. Несмотря на это, огромные ресурсы страны и ее отдаленное местоположение были для правителей Бактрии и Согдианы искушением поднять мятеж и отделиться от центральной власти почти при первой возможности. Ситуация не изменилась, когда Ахеменидов заменили Селевкиды.
Бактрия (северная часть княжества Афганистан), хотя и содержит некоторые неплодородные участки земли, а низины у реки печально известны своими малярийными болотами, в целом удивительно одарена природой. Страбон говорит, что там имеется все, кроме оливок, и цитирует Аполлодора из Артемиты, который называл ее «гордостью всего Ирана» (πρόσχημα τῆς συμπάσης ̓Αριανῆς)
[918]. Ее восточный конец, современный Бадахшан, богат минералами, рубинами и лазуритом. Однако особенно во все времена она славилась своей породой коней. В древнеиндийском эпосе мы слышим о туранских (то есть бактрийских) скакунах, и сегодня кони из Андхоя славятся по всей Азии
[919]. Древняя столица, Зариаспа, самим своим названием (açpa – «лошадь») напоминает о том, какую выдающуюся роль играли лошади в жизни бактрийцев. Бактрия извлекала свое богатство не только из почвы: она занимала выгодное положение для торговли, будучи одной из стран, связывавших Индию с Западом. Ибо помимо дороги, которую мы уже видели, проходившей вдоль южной стороны афганских гор и доходившей до долины Кабула через Кандагар, была и еще одна дорога, из Александрии Арион (Герат) через Бактрию и проходы Гиндукуша
[920].
Страна на другой стороне Окса, именовавшаяся Согдианой, делилась на три полосы двойной цепью гор, которые выступают из массива Центральной Азии и тянутся по всей ее длине. Южная полоса спускается вниз, к Оксу, и совпадает с современной Бухарой, северная – к Яксарту, и между ними лежат параллельные горные цепи: получается нечто вроде «корыта», через которое река Политимет (современный Зеравшан) течет к пустыне, где она и исчезает. Эта срединная область, долита Политимета – самая плодородная в провинции. Здесь лежала ее столица Мараканда, которой под именем Самарканда предстояло принести самые прекрасные плоды мусульманской учености.
В этих двух провинциях, которые играли такую важную роль благодаря своим ресурсам и своему характеру пограничных провинций у рубежа страны скифов и которые было так трудно удержать из-за их отдаленности и гордого духа обитателей, Александр поселил множество греков. Страбон
[921] говорит, что там было восемь греческих городов, Юстин
[922] – двенадцать. Однако самыми поразительными являются цифры численности армии, образованной этими колонистами, когда после кончины Александра они попытались вернуться,– более двадцати тысяч пехотинцев и 3000 всадников
[923]. Имена большинства этих новых городов уже невозможно узнать. Мы знаем про Александрию Эсхату на Яксарте (современный Ходжент), которая смотрит через реку на безграничную глушь
[924],– последний дальний форпост эллинизма. На ее рынке в века, наступившие после Александра, греческий торговец с Запада увидел индийские караваны, перешедшие заснеженные уступы гор Тянь-Шань: они везли с собой новый товар – шелк и рассказы о великих городах страны шелка, которая лежала в неведомом краю далеко на Востоке. Нам рассказывают также об Александрии Оксиане
[925], об Александрии у Бактры (κατὰ Βάκτρα)
[926] и, может быть, о другой Александрии Эсхате у верховьев Окса, близ Памира
[927], и об Антиохии в Скифии
[928]. Наконец, столица южной провинции, Зариаспа, или, как ее называли греки, Бактра, скорее всего, была занята греческими колонистами еще до того, как в этих областях возникло отдельное греческое царство, когда Бактра действительно была царской столицей
[929], укрепленной так мощно, что осада ее Антиохом стала одной из величайших осад того времени
[930].
