Все еще прижимая ладонь к лицу, Вал осторожно вернулся на тропинку. Остановившись чуть поодаль, он почему — то не спешил ко мне подходить.
—Оно тебя успело ранить?— спросила тоном профессионального целителя.— Дай посмотрю!
—Не оно, а ты,— обиженно пробормотал Валентайн и, с опаской поглядывая на мою палку, наконец убрал ладонь.
—Ой!..
Смущенно прикусив губу, я быстро отвела взгляд от здоровенного синяка под левым глазом Вала.
—Вот тебе и «ой»,— буркнул друг.— Между прочим, я это растение видел! Оно угрозы не несло! Я — мужчина и маг, и именно я тебя должен защищать! А не ты меня!
С самым невинным видом я опустила взгляд на палку, которую все так же крепко сжимала в руках. Хотелось многое сказать Валу… но синяк под его глазом красноречиво намекал на то, что и я бываю не права. Быстренько отшвырнув свое оружие, отряхнула ладони и посмотрела на друга.
—Пойдем?— спросила примирительно.
Укоризненно глянув, Вал, бросив печальный взгляд на злосчастную недоисследованную пирамиду, крепко сжал мою ладошку, и мы пошли дальше по все так же петляющей меж густо растущих кустов тропинке. Стояла тишина, лишь Валентайн, изредка поглядывая на едва виднеющиеся в зарослях пирамиды, горько вздыхал и, дотрагиваясь до своего синяка, морщился.
—Не сердись,— шмыгнув носом, не выдержала молчания я и сочувственно посмотрела на друга.
—Да понимаю я,— беззлобно откликнулся Вал, останавливаясь.— Нервы и все такое…
Повертев ладонью в воздухе, он повернулся и подмигнул целым глазом. Потершись щекой о его плечо, я благодарно улыбнулась.
—В голове каша,— призналась тихонько.— Тут такая жуткая тоска кругом… Я ее чувствую, и становится тошно. А еще это непонятное растение!— смущенно пожав плечами, покаянно опустила взгляд.— На самом деле, не в острове проблема — то, а в том, почему он перестал им быть. Если все изменилось… то как же я? Что будет с малышами?!
—Не кисни, Птичка. И родишь, и воспитаем!— одобряюще улыбнувшись, Вал несильно сжал мою ладонь, и мы продолжили движение.
«Что же тут случилось — то?!» — подумала снова и, ощутив, как очередная порция тоски тисками сжала сердце, нежно погладила живот. Малыши вели себя на удивление тихо. Лишь изредка и словно говоря, что с ними все нормально, мягко толкались изнутри.
Мы прошли примерно еще шагов сто, когда, плавно повернув, тропинка обогнула громадное дерево и, похоже, закончилась.
—Оба — на!— неожиданно весело хмыкнул Валентайн.— Птица, ты посмотри, чем наши занимаются! Вот как, оказывается, эти пирамиды открываются!
Друг рассмеялся, а после отодвинул нависающую над нами ветку, мешающую обзору.
* * *
Я ошиблась: тропинка не закончилась, она просто перестала извиваться. Словно стрела, вымощенная камнем дорожка стремилась к центру поляны, густо заросшей высокой травой, и обрывалась у подножия очередной пирамиды.
Это строение отличалось от остальных так же, как внешне отличаются друг от друга дети разных рас. Упираясь вершиной в нежно — лиловое небо, пирамида казалась воистину громадной! Сделанная из белоснежного, матово поблескивающего камня, она занимала большую часть поляны.
Принявший истинный облик Вася нависал глыбой над копошащимся в траве Итаном, однако на фоне белоснежной красавицы съякс был словно малая букашка.
—Что они там делают?
Я вытянула шею, привстав на цыпочки, но как ни старалась, не могла увидеть то, что видел высокий и глазастый Валентайн.
—Итан какого — то зверя в траве щупает,— сообщил друг с некоторым сомнением в голосе и после секундной паузы добавил: — Вася просто смотрит.
Грозно поджав губы и машинально поглаживая живот, я попыталась справиться с раздражением. Как так можно?! Я вся на нервах, а он ничего не сказал! Бросил меня, и какой — то ерундой занимается! Нельзя было вместе сюда прийти?
—Пирамиду открывают,— продолжая смотреть вдаль, абсолютно уверенно заявил юноша.— Идем к ним!
Привычно взяв меня за ладошку, Вал быстро пошел по тропинке. Едва поспевая за его широкими шагами, посеменила рядом. Усталость уже давно давала о себе знать, и, не понимая оставившего меня супруга, я все больше и больше злилась.
Объятый жгучим любопытством исследователя, Валентайн почти летел. Смотря только вперед, он буквально тащил меня за собой, поэтому оставшиеся метры я уже не шла, а просто бежала. Наконец мне это надоело.
—Все, хватит!— зло блестя глазами, сквозь зубы прошипела я, резко остановившись, и выдернула ладонь из руки Вала.— Я не могу бегать! Понимаешь?! Не могу!— хотела прокричать, но получилось лишь просипеть. Тяжело дыша, утерла с лица пот.
—Птица, ты чего? Там же интересно!— остановившись, c искренним удивлением спросил юноша.
—Не нарывайся!..
Обняв живот, я прикрыла глаза, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь успокоится. Но получалось на редкость плохо. В руках почувствовалось легкое покалывание. Приоткрыла веки и усмехнулась: обе мои ладони пылали алым пламенем. Причем оно не успокаивалось: постепенно разгораясь, безвредный для нас с детьми огонь перемещался все выше и выше по рукам. Через несколько секунд яростное пламя охватило меня с ног до головы.
Испуганно отпрянув, Вал тут же окружил себя защитным полем.
—Птичка, не злись,— прошептал друг, пятясь от меня.
«Кому — то сейчас сильно не поздоровится. И, похоже, этим «кем — то» будет мой собственный муж!» — про себя прошипела я, в буквальном смысле пылая праведным огнем.
Усмехнулась, и, не обращая внимания на прижавшегося к ближайшему дереву Валентайна, не спеша пошла к Васе и Итану.
Съякс увидел меня первым. Повернув голову, он широко распахнул янтарные глазищи и отступил на пару шагов. Упершись спиной в пирамиду, плюхнулся на попу и, обвив хвостом лапы, испуганно захлопал веками.
Итан же, казалось, был полностью поглощен ритуалом. Не обращая внимания ни на что, он смотрел исключительно на монолитный камень, а возле его ног лежала туша громадного мохнатого зверя.
—Имхом, прими наш дар! Открой проход!— долетел до моих ушей спокойный и почему — то хриплый голос супруга.
—Дары, значит приносим? Пирамидки открываем?— спросила я, кипя от ярости.
Замерев от звука моего голоса, Итан медленно повернулся. Увидев меня, объятую пламенем, ошарашенно заморгал и непроизвольно сделал шаг назад. Споткнувшись о тушу неведомого зверя, шлепнулся на него спиной и, не произнося ни слова, так и остался лежать.
Неотрывно глядя в любимые и удивительно спокойные глаза, всегда напоминающие мне безбрежное море, злобно прищурилась. Сейчас взгляд Повелителя эльфов на меня не действовал: успокоиться не получалось, яростный огонь бушевал внутри и требовал выхода. Даже если бы очень сильно захотела, я уже не смогла бы его погасить.
