В глубине души я ее решение одобряла, но комментировать не собиралась: каждый делает выбор самостоятельно.
Внезапно Света тяжко вздохнула и тихо промолвила:
— Яр, прости меня, — ее голос дрогнул. — Я тебя подставила.
— Это ты сейчас о чем? — я удивленно смотрела на поникшую сестру.
— О том, что вчера стоило сразу уйти из ресторана, а я… — она с силой сжала кулаки. Затем, судорожно сглотнув, продолжила: — Максим сказал правду. Я действительно полтора года была любовницей его старшего брата Сергея.
Видя, как сильно нервничает девушка, я быстро подалась вперед, положила руку на ее побелевшие от напряжения пальцы.
— Ну была и была, — шепнула успокаивающе.
— Тут другое, — Света покусала губы. — Максим стал очень похож на Сергея, и не только внешне. Даже тембр голоса такой же, — в глазах девушки заблестели слезы. Быстро вытащив руку из-под моих пальцев, она стерла соленую влагу. — Я любила Сергея. Без памяти, без оглядки. Побежала бы за ним на край земли. Он же… Через полгода стал поднимать на меня руку. Говорил, что искренне любит, но наказывает за непослушание. Бил, а потом убирал синяки. И так по кругу. Родители об этом и не подозревали, — ее голос звучал едва слышно. — Впрочем, они и о Сергее не знали. Мама догадывалась, что у меня кто-то есть, но я не спешила делиться. Стыдно, — сестра замолчала.
Не двигаясь, я терпеливо ждала продолжения. В душе заворочалась ненависть. Не удержавшись, тихонько скрипнула зубами. Вот ведь урод!
Печально улыбнувшись, жизнелюбивая девушка посмотрела с тоской и ошарашила откровением:
— Я даже думала, что сама виновата в его агрессии. Старалась стать для Сергея лучшей, только не выходило. А как расстались, долго восстанавливалась, — она горько усмехнулась. — Когда Максим рявкнул, я словно в прошлое вернулась. От страха мозг выключился. Надо было тебя уводить, а я послушалась и села, — в ее голосе отчетливо звучала злость на саму себя.
Стремительно встав, я крепко обняла сестру. Бедняжка моя, натерпелась. В душе клокотала ненависть. Высокородный дворянин, мужчина, чтоб его! Как, ну как такое возможно — признаваться в любви, потом избивать, а после залечивать раны, и снова по кругу? Подобное просто не желало укладываться в голове.
Сострадание затопило душу, однако тут же пришло понимание: жалость Светлане совершенно не нужна.
Тем временем, уткнувшись мне в халат, девушка едва слышно прошептала:
— Я подвела тебя. Прости.
— Хватит, — строго оборвала ее. — Испугаться может каждый. Ничего ужасного ты не сделала. Я вообще поражаюсь твоему самообладанию, — и тут меня осенила догадка. Не откладывая, спросила в лоб: — Ты из-за этого урода так просто и без вопросов согласилась ехать в Японию?
Света по-детски шмыгнула носом.
— В основном из-за тебя. Как одну-то отпустить? — она подмигнула. — Но врать не имеет смысла: все здесь напоминает о нем, о моих ошибках и о беспросветной глупости. Давно хотела куда-нибудь уехать.
— Значит, сегодня твое желание осуществится, — бодро заявила я.
Краем уха услышав легкие шаги, быстро обернулась, прикрыла зареванную Свету спиной. Встав в дверях столовой, воин из личной охраны Дэйчи мне низко поклонился и на японском произнес:
— Госпожа, к вам посетитель. Боярин Галицкий просит о встрече. Как и подобает его статусу, он ожидает в гостиной. Его высочество отдал приказ на подобный случай: не оставлять вас во время беседы наедине. Какие будут распоряжения?
Я занервничала.
«Что главе боярского рода от меня надо? Еще и спозаранку? — заметались испуганными бабочками мысли. Опустив взор, призвала себя к порядку. — Дэйчи предвидел подобное. Побеспокоившись о моей безопасности, одновременно предоставил право действовать самостоятельно. Хорошо, продемонстрирую возлюбленному, что не только физически, но и словесно могу за себя постоять».
Ничуть не сомневаясь, что охрана принца знает русский, тем не менее спокойно ответила на японском:
— Сейчас выйду, — проводив мужчину взглядом, посмотрела на напряженную Свету. Машинально поправила волосы, а после невозмутимо пояснила: — Нас посетил боярин Галицкий собственной персоной, он очень желает меня видеть.
Света отреагировала молниеносно:
— Ярка, ты ведь в халате!
— Угу, — кивнув, я с досадой поморщилась. — Выход из столовой только в гостиную. Пройти незамеченной не получится. Бегать туда-сюда с вещами ты не будешь, — на корню пресекла порыв девушки рвануть за одеждой. — Гость без предупреждения, незваный, а учитывая вчерашнее намерение меня убить и не особо желанный. Изображать радушие я не собираюсь.
Поправив полы халата, покрепче затянула пояс, гордо подняв подбородок, выпрямила спину и неспешно пошла на выход из столовой. Проводив до двери, Света предусмотрительно не стала показываться. Оно и правильно: заплаканное лицо может вызвать у боярина ненужные домыслы.
Элегантно одетый мужчина вольготно устроился в одном из кресел в гостиной. Не обращая внимания на застывшую статуями охрану, он, закинув ногу на ногу и покачивая начищенной до блеска туфлей, о чем-то размышлял. На полу около кресла стояла внушительная корзина с цветами. Старший Галицкий красноречиво давал понять, что пришел с миром. Причина визита теперь стала более-менее ясна.
Бесшумно пройдя по пушистому ковру, я остановилась неподалеку.
— Доброе утро, — поприветствовала довольно холодно. Быстро подняв взгляд, мужчина несколько долгих мгновений меня изучал. А я, не двигаясь с места и не сменив тона, поинтересовалась: — Чем обязана вашему неожиданному визиту в столь ранее время?
Поднявшись слитным движением, боярин едва заметно улыбнулся.
— Доброе утро, Ярослава. Отлично выглядите, — осмотрев меня с ног до головы, он многозначительно усмехнулся. — Рад видеть вас в добром здравии.
— Полностью разделяю вашу радость, — ответила ледяным тоном и замолчала.
— Ярослава, отчего вы так неприветливы? — в голосе боярина послышался укор. — Вы же умная девушка, и наверняка догадываетесь, почему я лично, — он сделал акцент на этом слове, — к вам пришел.
Я демонстративно посмотрела на корзину с цветами, усмехнулась.
— Могу предположить, что вы пришли лично, — тоже сделала красноречивую паузу, — чтобы принести извинения за недостойное поведение вашего наследника. Не исключаю, вы сожалеете о том, что практически утратили контроль и, не разобравшись в ситуации, пожелали меня убить. Считайте, ваши извинения приняты. Что-то еще? — вопросительно изогнула бровь.
Желваки заиграли на скулах мужчины. Да, мои слова резки. Но я не собиралась делать вид, словно произошедшее вчера в ресторане лишь досадное недоразумение. Интуиция внезапно активизировалась и принялась нашептывать: Галицкий явился спозаранку не только для того чтобы извинятся, им движет что-то еще. И будет лучше, если он скажет об этом прямо сейчас.
