Мурашки страха пробежали по коже Кати. Боясь пошевелиться, она вместе с остальными присутствующими продолжала стоять, ожидая дальнейших распоряжений.
Меж тем светлейший князь обвел зал пронзительными ярко-васильковыми глазами. Дождавшись, когда юноша установит шар на специальной подставке рядом со столом суда и отойдет, Разумовский сухо обронил:
— Прошу садится. Княжеский суд объявляю открытым.
Под аккомпанемент шуршания одежды и скрипа стульев Катенька села. Выпрямив спину, вновь сильно переплела пальцы. Переместившейся вниз страх больше не стоял комом в горле, но сводил живот.
Тем временем, пошелестев документами в папке, судья, сидящий справа от Разумовского, деловито произнес:
— На рассмотрение княжеского суда поступило дело в отношении дворянина Егора Николаевича Потемкина, обвиняемого в применении магии разума с целью получения собственной выгоды, — не отрывая глаз от текста, он быстро зачитал: — В служебном кабинете начальника отдела опеки городской администрации Тамары Прокофьевны Власовой состоялось заседание комиссии по вопросу об опеке над несовершеннолетними боярынями Изотовыми, Елизаветой и Александрой. На опеку претендовали двое — вассал рода Изотовых Екатерина Федоровна Тимирязева и супруг скоропостижно скончавшейся боярыни Изотовой Егор Николаевич Потемкин. Изучив анкеты кандидатов и выслушав мнение несовершеннолетних боярынь, Власова приняла решение отдать опеку вассалу рода Тимирязевой. Тогда Потемкин с возгласом «Не бывать этому!» бросился к столу потерпевшей и, используя силу магии разума, попытался оказать на ту воздействие. Его преступные действия были пресечены прибывшими сотрудниками спецотряда. Потемкин на месте арестован и помещен в изолятор временного содержания, — судья сделал паузу и сухо обронил: — Потерпевшая Тамара Прокофьевна Власова, вам слово.
Тотчас поднявшись, защитник начальницы отдела опеки подбадривающе улыбнулся своей клиентке. Затем, обведя внимательным взглядом зал, спокойно заговорил:
— Я являюсь доверенным лицом Тамары Прокофьевны и представляю ее интересы. Меня зовут Андрей Дмитриевич Рязанов.
Слушая пролетевший по залу одобрительный гул и перешептывание за спиной, Катерина не отводила взора от юриста. Его имя ей ни о чем не говорило, но из долетающих обрывочных фраз стало понятно — он настоящий профессионал.
— Уважаемый суд, без сомнений, вы ознакомились с материалами дела. Буду краток, — все так же спокойно продолжил юрист. — Как вам известно, глава рода Изотовых, восемнадцатилетняя боярыня Софья Сергеевна Изотова, после двух месяцев брака с Егором Николаевичем Потемкиным скоропостижно скончалась. Законными наследницами и фактически единственными представителями древнего рода остались две несовершеннолетние девочки, сестры-близнецы, — примолкнув, Рязанов дождался сокрушенных вздохов и перешептываний. — Обвиняемый претендовал на опеку над несовершеннолетними, очень обеспеченными наследницами. Однако, узнав об отказе, решил, что имеет право применить мерзкую, запретную силу мага разума, и кинулся на беззащитную женщину, — юрист многозначительно замолчал, нахмурился и внимательно осмотрел зрителей. Неодобрительный ропот пролетел по залу. Выждав нужный момент, Андрей Дмитриевич с искренним негодованием произнес: — Движимый корыстью, Потемкин желал подчинить несчастную женщину. А ведь та не могла оказать ему ни малейшего сопротивления! Он действовал точно так же, как всегда поступали маги разума, те, кого за их жуткие злодеяния мы до сих пор называем, — на миг примолкнув, с гневом отчеканил: — Нелюди, ибо другого слова они не заслуживают, — услышав это, толпа заволновалась, гул в зале усилился, раздались гневные выкрики в адрес треклятого мага разума и пожелания смерти. Дождавшись, когда шум стихнет, Рязанов хорошо поставленным голосом торжественно заявил: — Но заслуженная кара всегда настигает преступивших закон, — обведя строгим взглядом притихших зрителей, юрист повернулся к членам суда. — Прошу светлейшего князя применить к Потемкину Егору Николаевичу исключительную меру наказания и вынести смертный приговор.
Громкие аплодисменты и одобрительный рев взорвали воздух, демонстрируя настрой народа. Тихонько выдохнув, Катенька осмелилась вновь взглянуть на суд.
Откинувшись на высокую спинку кресла, Разумовский бесстрастно рассматривал людей в зале. Судья, сидящий от него слева, перебирал какие-то бумаги и задумчиво жевал губами.
«Интересно, о чем князь думает? Почему прямо сейчас не примет решение? Ведь все понятно уже!» — заметались мысли в голове девушки. Плотно прижавшись к спинке стула и желая хоть немного унять тревогу, она с силой скрестила ноги в лодыжках.
Судья, что говорил ранее, предупреждающе поднял ладонь, прося тишины. Через несколько мгновений шум стих.
— Предоставляется слово обвиняемому Потемкину Егору Николаевичу, — деловито сообщил он.
Встав из-за стола, находящегося поблизости от клетки с обвиняемым, темноволосый молодой мужчина в гнетущей тишине бодро произнес:
— Добрый день, уважаемый суд. Меня зовут Константин Леонидович Александров. Я доверенное лицо Егора Николаевича Потемкина и представляю его интересы, — не реагируя на неодобрительный гул в зале, юрист невозмутимо продолжил: — Андрей Дмитриевич напомнил нам о тех, кого ненавидят до сих пор — нелюдях. Без сомнений, за свои жуткие преступления они заслуживают смерти, — замолчав, мужчина спокойно посмотрел на присутствующих. Шепот удивленных людей пролетел по залу.
Повернув голову, Катя с изумлением разглядывала Александрова, искренне не понимая его действий. Он же вроде должен защищать клиента? Что вообще происходит?!
— Да вот только представитель потерпевшей, видимо, позабыл, что суд выносит решение на основании фактов и доказательств, а никак не по голословным обвинениям, — нарочито озабоченным тоном сообщил молодой юрист. — Суду не предоставлено ни единого подтверждения того, что Егор Николаевич Потемкин вообще владеет магией разума, — ошарашил зрителей Константин Леонидович. — Моим коллегой очень красочно описаны действия моего клиента в администрации. Для подтверждения даже приглашен в суд свидетель — вассал рода Изотовых Екатерина Федоровна Тимирязева.
Встретившись с защитником Потемкина взглядом, Катенька до боли стиснула побелевшие пальчики. Стараясь сохранить самообладание под прицелом многочисленных видеокамер, девушка держалась из последних сил. Ей казалось — еще чуть-чуть, и она просто упадет в обморок от напряжения.
Тяжко вздохнув, юрист понизил тон и уверенно заявил:
— Екатерина Федоровна потомственная дворянка. Лгать ей не по чести. Но девушка может рассказать суду только то, что видела. И это будет, конечно же, правдой. А видела она, как мой доверитель после сообщения об отказе в опеке устремился к столу потерпевшей со словами «Не бывать тому!», — Константин сокрушенно пожал плечами. Неторопливо пройдясь возле своего стола, остановился и проникновенно сказал: — Вина Егора Николаевича, безусловно, есть, — в напряженной тишине его голос слышался во всех уголках зала, — но лишь в том, что не сдержался, как подобает дворянину, сделал пару шагов к столу начальника опеки. Вина Егора Николаевича в том, — Александров выдержал долгую паузу, привлекая внимание и суда, и зрителей, — что выкрикнул, видимо, по мнению обвинения, жуткую фразу: «Не бывать этому!», — с удовлетворением отметив озадаченность на лицах людей, он с непритворным негодованием поинтересовался: — И за нее карать смертью?!
