МАЛЫШКА-ЛЕДИ
«Сегодня – день, когда на свет она пришла!»– слов лучше нет. Любой спешит послать привет Малышке-леди нашей. Пусть та, кто только что пришла, себя еще не назвала, но повод нам она дала – и мы поем и пляшем!
В дому веселье, между тем мгновенно стало ясно всем: нет бриллианта ярче, чем Малышка наша леди! И пусть бессолнечный сезон, нас огорчить не сможет он – свет Той, Кто только что Рожден, посветит и соседям!
Тсс! Сладко та сопит во сне. Танцуют тени на стене. Лишь ангел в этой тишине крылом над нею машет. Малышка…– Слово говорит: пусть много лет свеча горит. Ее свеча! Благословит Господь малышку нашу!
13.19
Сэр Дэвид Гоуэр, начальник управления «Кромарти-групп», поглядел сквозь стекла своих узеньких очков в золотой оправе на стоявшего перед ним невысокого, но весьма уверенного в себе молодого человека. Тот не проявлял никаких признаков беспокойства или страха, что само по себе было необычно. Сэр Дэвид привык, что просители и соискатели несколько робели, попадая в просторный, роскошно обставленный кабинет и преодолевая долгий путь от двери к письменному столу под пристальным взором его крупного хозяина.
–Садитесь,– наконец сказал он.
Хареш занял средний стул из трех, стоявших напротив стола сэра Гоуэра.
–Я прочитал записку Пири Лолла Буллера, а потом он мне даже позвонил. Не ожидал, что вы явитесь так быстро, но вы здесь. Стало быть, ищете работу? Какая у вас квалификация? И где вы раньше работали?
–Прямо напротив, сэр Дэвид.
–Вы имеете в виду «КОКК»?
–Да. А до того я учился в Миддлхэмптоне, изучал обувное производство.
–Почему вы хотите работать у нас?
–«Джеймс Хоули»– прекрасная фабрика с четко отлаженными производственными процессами, в которой у такого человека, как я, есть будущее.
–Другими словами, вы хотите улучшить свои карьерные перспективы?
–Можно и так это сформулировать, да.
–Что ж, в этом нет ничего дурного,– произнес сэр Дэвид низким рокочущим голосом.
Несколько секунд он молча разглядывал Хареша, а тот гадал, о чем он думает. Казалось, он совсем не обращает внимания ни на его одежду – сорочка слегка пропиталась пóтом, пока он ехал сюда на велосипеде,– ни на аккуратно причесанные волосы. Впрочем, и в душу ему заглянуть он как будто не пытался, а внимательно изучал его лоб.
–Что вы можете нам предложить?– через некоторое время спросил начальник управления.
–Сэр, результаты моей учебы в Англии говорят сами за себя. А здесь я за короткий промежуток времени помог поставить «КОКК» на новые рельсы и получить несколько выгодных заказов.
Сэр Дэвид Гоуэр приподнял брови.
–Хм, ничего себе заявление! Я думал, директор там Мукерджи. Что ж, полагаю, вам следует пообщаться с нашим директором – Джоном Клейтоном.
Он взял в руки телефонную трубку.
–А, Джон, ты еще не ушел! Хорошо. Посылаю к тебе молодого человека, некоего мистера…– он заглянул в записку,– мистера Кханну… Да-да, того самого, насчет которого при тебе звонил Пири Лолл Буллер. В Миддлхэмптоне… Ну да, как скажешь… Нет, оставляю решение за тобой.– Он положил трубку и пожелал Харешу удачи.
–Спасибо вам большое, сэр Дэвид.
–Как вы поняли, Клейтон будет решать, принимаем мы вас на работу или нет,– сказал сэр Дэвид Гоуэр и с этими словами отпустил Хареша, тут же выбросив его из головы.
В понедельник утром пришло письмо из «Джеймса Хоули» за подписью управляющего Джона Клейтона. Он готов был взять Хареша на весьма выгодных условиях: оклад 325 рупий в месяц плюс 450 рупий – «надбавка за дороговизну», то есть пособие, выплачиваемое в связи со стремительным ростом цен. Тот факт, что хвост оказался длиннее собаки, удивил и порадовал Хареша.
Несправедливость, которую он вынужден был терпеть в «КОКК», подлость Рао, интриганство Сена Гупты, беззлобная некомпетентность Мукерджи, самодурство далекого Гоша – все это заставило его задуматься о своем будущем, которое теперь представлялось очень даже светлым. Быть может, однажды за этим огромным столом красного дерева будет сидеть он сам. С такой приличной и перспективной работой (не то что его нынешние барахтанья в грязном болоте «КОКК») он со спокойным сердцем может создать собственную семью.
Вооружившись двумя письмами, Хареш отправился на встречу с Мукерджи.
–Господин Мукерджи,– сказал он, когда оба сели,– я счел своим долгом сообщить вам о своих дальнейших планах. Я обратился по вопросу трудоустройства на фабрику «Джеймс Хоули», и меня приняли. После событий минувшей недели мне, как вы понимаете, нелегко здесь работать. Возможно, вы посоветуете мне, как быть?
–Господин Кханна,– удрученно проговорил Мукерджи,– мне очень жаль это слышать. Полагаю, вы подали заявление уже давно?
–В пятницу. Работу мне предложили в течение часа.
Господин Мукерджи не поверил своим ушам, но раз Хареш так сказал, значит это правда.
–Вот письмо о том, что они берут меня на работу.
Директор фабрики изучил бумагу и сказал:
–Что ж, я все понял. Вы просите моего совета… Я могу сказать лишь одно: мне очень жаль, что у вас отняли заказ, над которым вы столько работали. Но у меня нет полномочий подписать ваше заявление прямо сейчас, сперва я должен обо всем сообщить в Бомбей.
–Уверен, что господин Гош не станет возражать.
–Конечно,– кивнул господин Мукерджи, приходившийся Гошу зятем.– И все же такие решения принимает он, мне надо получить от него добро на ваше увольнение.
–Как бы то ни было, заявление я вручаю вам сейчас.
Когда господин Мукерджи позвонил Гошу с вестью об уходе Хареша, тот пришел в бешенство. Хареш был ценным сотрудником, от которого напрямую зависел успех канпурской фабрики, и он не мог его отпустить. В ближайшие дни Гошу предстояло ехать в Дели, заключать правительственный контракт на производство обуви для армии, и он велел Мукерджи придержать Хареша Кханну до тех пор, пока он, Гош, не сможет лично явиться в Канпур.
Приехав, он тотчас вызвал к себе Хареша и в присутствии Мукерджи устроил ему выволочку. Глаза его лезли из орбит, он рвал и метал, но изъяснялся более чем внятно:
–Я предоставил вам первую работу, мистер Кханна, когда вы только вернулись в Индию. Если помните, вы заверили меня, что проработаете на фабрике как минимум два года – при условии, что будете нам нужны. Так вот, вы нам нужны. Вы нанялись на другую фабрику за моей спиной. Я неприятно удивлен такой подлостью с вашей стороны и отказываюсь вас отпускать.
Хареш побагровел от слов и поведения Гоша. Слово «подлость» подействовало на него, как красная тряпка на быка. Но Гош был старше его, и Хареш всегда восхищался его деловым чутьем. Кроме того, он действительно принял его на работу.
