–Такой мебели и в Калькутте много,– сказала она.– Если вам нравится старина, загляните, к примеру, в «Торговое бюро Чорингхи». А если что-то посовременнее – в «Музумдар». Там мебель чуть менее…– она помедлила, подбирая слово,– громоздкая. Но, конечно, это дело вкуса. Какие восхитительные пакоры!– добавила она, чтобы немного подсластить пилюлю, и взяла себе еще одну штучку.
Ее мелодичный смех зазвенел над фарфором, хотя шутить она и не думала.
–Да, но мне кажется, что качество дерева, которое использует мастерская Камдара, выше всяких похвал,– сказала госпожа Кханделвал, испуская приветливость и радушие.– А качество исполнения просто непревзойденное.
И качество расстояния, подумала Минакши. Живи они в Бомбее, мебель покупали бы в Калькутте, к гадалке не ходи. Вслух же она произнесла:
–Безусловно, Камдар – это Камдар.
–Выпейте еще, госпожа Мера,– сказала госпожа Кханделвал, услужливо подливая чай.
Она была невероятно гостеприимна и обаятельна, полагая, что людей – и женщин в том числе – нужно завоевывать. Прошлое давало о себе знать, и госпожа Кханделвал втайне чувствовала себя неполноценной, но агрессии к окружающим не проявляла. Лишь когда великодушие и ласка не помогали, она позволяла себе выпустить пар.
Господину Кханделвалу не сиделось на месте. Вскоре он извинился и вышел, сказав, что хочет глотнуть воздуха. Несколько минут спустя он вернулся – очень довольный и пахнущий кардамоном.
Госпожа Кханделвал окинула мужа подозрительным взглядом, но вид у него был совершенно невинный и безобидный.
Внезапно в гостиную с яростным лаем влетели три немецкие овчарки. Хареш от потрясения едва не пролил чай. Арун подскочил. Кханделвал был озадачен: как собаки сумели сюда пробраться? Только женщины сохраняли спокойствие. Минакши давно привыкла к злобному Пусику и вообще любила собак. А госпожа Кханделвал тихо и повелительно зашипела на питомцев:
–Сидеть! Сидеть, Кассий, сидеть, Кристал! Сидеть, Джалеби!
Собаки уселись в ряд, молча дрожа. Каждая знала, что за ослушание хозяйка беспощадно выпорет их прямо на месте.
–Ой, ну вы посмотрите, какой он несчастный, мой Кассий,– запричитала госпожа Кханделвал,– мой зайчик! Он не хотел никого напугать.
–Вы знаете,– сказал Арун,– моя супруга сейчас в весьма деликатном положении, такие встряски ей не на пользу…
Госпожа Кханделвал в ужасе напустилась на мужа.
–Господин Кханделвал,– проговорила она страшным, властным тоном,– ты понял, что натворил? Имеешь хоть малейшее представление?!
–Нет,– выдавил ее муж. Он уже трясся от страха.
–Ты не закрыл дверь! Вот как эти твари сюда попали. Выведи их немедленно и закрой дверь.
Избавившись от собак и мужа, она с притворным и приторным волнением обратилась к Минакши:
–Ах, бедная госпожа Мера! Мы так виноваты, просто нет слов! Съешьте еще пакору. Нет, две. Вам сейчас нужны силы.
–Очень вкусный чай, госпожа Кханделвал,– храбро вставил Хареш.
–Выпейте еще чашечку. Нам привозят этот купаж прямо из Дарджилинга,– сказала госпожа Кханделвал.
13.31
Последовала тишина, и Хареш решил влезть прямиком в логово зверя.
–А вы, должно быть, брат Латы,– обратился он к Аруну.– Как у нее дела?
–Очень хорошо,– ответил Арун.
–А у вашей матушки?
–Прекрасно, спасибо,– не без заносчивости проговорил Арун.
–Как себя чувствует ребенок?
–Ребенок?
–Ваша племянница.
–Уверен, у нее все замечательно.
Все вновь замолчали.
–У вас есть дети?– спросил Хареш у Минакши.
–Да. Дочка,– ответила та.
Этот сапожник, решила она, в подметки не годится Амиту.
–Скажите, чем именно вы занимаетесь, господин Кханна?– спросил Арун Хареша.– Как я понял, вы устроились в «Прагу» на какую-то должность. Руководящую, полагаю?
–Ну, не совсем руководящую,– ответил Хареш.– В данный момент я контролирую деятельность персонала, хотя на предыдущей работе был руководителем, да. Я решил устроиться в «Прагу», потому что здесь у меня есть будущее.
–Контролируете?
–Я бригадир.
–А! Бригадир. Понятно.
–В «Праге» все начинают простыми рабочими, даже в бригадиры с улицы никого не берут.
–Хмм.– Арун отпил из чашки.
–Меня приглашали на руководящую должность на фабрику «Джеймс Хоули»…– начал было Хареш.
–Я никак не возьму в толк, почему «Кромарти групп» до сих пор не перебралась в Калькутту,– отвлеченно проговорил Арун.– Зачем сидеть в провинции? Загадка. Впрочем, это их дело.
Минакши показалось, что Арун слишком неприветлив с Харешем.
–Вы ведь родом из Дели, верно, господин Кханна?– спросила она.
–Верно. Я учился в колледже Святого Стефана.
–А потом, насколько я поняла, вы поехали в Англию. Оксфорд или Кембридж?
–Миддлхэмптонский технологический.
На несколько секунд воцарилась тишина, которую прервал господин Кханделвал, вернувшийся к гостям в совсем уж солнечном расположении духа. Дело в том, что он был в сговоре с привратником, который всегда держал у себя в сторожке бутылку виски и стакан для хозяина. Господин Кханделвал навострился, выходя «подышать», ровно за пять секунд заглатывать стакан любимого напитка.
Арун продолжал допрашивать Хареша:
–Какие спектакли вы там посмотрели, мистер Кханна?– Арун перечислил несколько свежих лондонских постановок.
–Спектакли?
–Ну, вы ведь приехали из Англии. Наверняка вы при любой возможности посещали театры.
–Я жил в центральных графствах и не имел возможности ходить в театры, зато я посмотрел много фильмов.
Арун никак не прокомментировал услышанное.
–Уж Стратфорд вы должны были посетить, это ведь недалеко от Миддлхэмптона.
–Да, там я бывал,– с облегчением ответил Хареш; учиненный Аруном допрос был хуже, чем разговор с Новаком, Гавелом и Куриллой вместе взятыми.
Арун завел беседу о реставрации дома Энн Хатауэй и от провинции постепенно перешел к послевоенным восстановительным работам в Лондоне.
Минакши рассказала о своих друзьях, которые сейчас занимались переоборудованием старинной конюшни недалеко от Бейкер-стрит.
Оттуда разговор плавно перетек к теме отелей. При упоминании гостиницы «Кларидж» господин Кханделвал, всегда останавливавшийся в Лондоне именно там, сказал:
–О, «Кларидж»! У меня с ними давняя дружба. Метрдотель всегда меня спрашивает: «Всем ли вы довольны, господин Кханделвал?» А я отвечаю: «Да, я всем доволен».– Он улыбнулся, словно над какой-то известной ему одному шуткой.
