Кабир пытался объяснить ему, почему у них с Латой так странно складываются отношения. Они вместе играли на сцене, часами репетировали в одном помещении, но при этом не разговаривали. Страстная влюбленность, казалось Кабиру, сменилась у Латы ледяной холодностью. Он не мог поверить, что это та же девушка, которая была тогда с ним в лодке. Их окружал серый туман, она была в сером свитере, а глаза ее светились любовью.
Да, конечно, в обществе их лодка плыла против течения, но должно же было существовать какое-то решение проблемы. Может, им надо было сильнее грести или, наоборот, поддаться течению? Может, нужно было найти другую реку, а может, изменить направление течения той, по которой они плыли? Может, надо было выпрыгнуть из лодки и плыть самостоятельно? Поставить мотор или парус? Нанять лодочника?
–Или просто выбросить ее за борт,– предложил Хашим.
–На съедение крокодилам?– рассмеялся Кабир.
–Да,– сказал Хашим.– Она, наверное, совсем тупая или бесчувственная девушка, раз ей нравится заставлять тебя мучиться, бхай-джан. Мне кажется, тебе не стоит тратить на нее время. В этом нет никакого резона.
–Я понимаю. Но, как говорится, невозможно урезонить человека, если он совершает что-то без всякого резона.
–И что ты на ней зациклился? Полно девушек, которые тащатся от тебя. Кусачая Чикса, например.
–Сам не знаю,– признался Кабир.– Наваждение какое-то. Это началось, когда она улыбнулась в книжном магазине. Вроде ничего особенного, а не могу забыть. Я даже не уверен, что она мне улыбнулась. А ты можешь сказать, почему Саида-бай прицепилась к тебе на последнем празднике Холи? Мне рассказали, как это было.
Хашим покраснел до корней волос, но объяснения дать не смог.
–Или взять аббу и амми. Такая была идеальная пара. А теперь…
–Я пойду с тобой в этот четверг,– кивнул Хашим.– Вчера я хотел, но просто не мог.
–Ну хорошо… Но знаешь, Хашим, не делай этого через силу. Я не уверен, что она замечает, кто навещает ее, кто нет.
–Но ты говорил, что она вспоминала Самию.
–Да, похоже, она думает о ней.
–Абба махнул на нее рукой. Он не заботится о ней, забыл про нее, как чужой.
–Ну, абба есть абба, бессмысленно жаловаться на это.– Кабир зевнул.– Я, кажется, действительно устал.
–Ложись спать, бхай-джан. Спокойной ночи.
–Спокойной ночи, Хашим.
14.12
Через неделю после Ракши наступил Джанамаштами, день рождения Кришны. Госпожа Рупа Мера не отмечала этот день (она относилась к Кришне неоднозначно), но для госпожи Капур это был праздник. В саду поместья Прем-Нивас рос ничем не примечательный харсингар с его грубыми листьями – дерево, которое, согласно легенде, Кришна украл с небес царя богов Индры для своей жены Рукмини. До его цветения оставалось еще два месяца, но госпожа Капур задержалась около него на минуту, воображая, что дерево покрыто ароматными маленькими белыми с оранжевым цветами звездчатой формы, которые жили всего одну ночь, а утром роняли лепестки на землю. Вернувшись в дом, она позвала Вину и Бхаскара, которые вместе со старой госпожой Тандон переселились в Прем-Нивас на несколько дней. Кедарнат, воспользовавшись застопорившимся производством обуви в Брахмпуре во влажный сезон, уехал на юг договариваться о заказах на будущее. «Вечно он где-то разъезжает»,– жаловалась Вина матери.
Госпожа Капур выбрала час, когда мужа не было дома, чтобы совершить свои религиозные обряды. Войдя в маленькое помещение – собственно, альков на веранде, отделенный от нее занавесом, где госпожа Капур общалась с богами,– она поставила на пол две скамеечки, на одну из которых села, а на другую поставила глиняную масляную лампу, низкий медный подсвечник со свечой, поднос, маленький бронзовый колокольчик, серебряную чашу, наполовину наполненную водой, и более плоскую чашку с горсткой сырого риса и щепоткой темно-красного порошка. Напротив нее на узком выступе стены над невысоким шкафчиком стояло несколько бронзовых статуэток Шивы и других богов и рядом с ними прекрасный портрет, изображавший Кришну ребенком, играющим на флейте.
Она смочила красный порошок, взяла капельку на палец и, наклонившись вперед, прикоснулась им сначала ко лбу каждого из богов, а затем, закрыв глаза, к собственному. Тихим голосом она произнесла:
–Вина, спички.
–Я принесу, нани,– сказал Бхаскар.
–Ты оставайся здесь,– ответила его бабушка, собиравшаяся прочесть специальную молитву за него.
Вина принесла с кухни огромный коробок спичек. Госпожа Капур зажгла лампу и свечу и поставила их на поднос. По веранде ходили, громко разговаривая, люди – в Прем-Нивасе постоянно гостил кто-нибудь,– но она не обращала на них внимания. Держа в левой руке колокольчик и тихо позванивая им, правой она взяла поднос и стала водить им в воздухе перед портретом Кришны, описывая не круги, а более сложную фигуру, словно воспроизводила воображаемый образ, стоявший у нее перед глазами. Затем она, кряхтя, с трудом поднялась на ноги и повторила операцию со всеми стоявшими на выступе богами и с разбросанными вокруг постерами, на которых были изображены статуя Шивы, Лакшми с Ганешем и маленькой мышкой, грызущей ладду, а также другие божества. Присутствовал там среди прочих и постер фирмы «Парамханс и компания. Аптекарские товары» сРамой, Ситой, Лакшманом
[119] и Хануманом; на земле перед ними сидел Вальмики
[120], записывавший на свитке их историю.
Госпожа Махеш Капур помолилась им всем, прося не за себя; она молилась о здоровье членов семьи и долгой жизни мужа, просила благословения для внуков и покоя для ушедших в мир иной. Она беззвучно шевелила губами, забыв о присутствии дочери и внука, и тихо позванивала колокольчиком.
Наконец пуджа была завершена, госпожа Махеш Капур убрала все использовавшееся для службы в шкафчик, села и обратилась к Вине:
–Бете
[121], соедини меня с Праном и скажи ему, что я хочу посетить вместе с ним храм Радхакришны на противоположном берегу Ганги.
Это был тонкий ход. Если бы она сама позвонила Прану, тот постарался бы увильнуть от посещения храма. А Вина, знавшая, что он чувствует себя достаточно хорошо для поездки, заявила брату, что он не может отказать матери в день Джанамаштами. И вот в скором времени вся компания – Пран, Вина, Бхаскар, старая госпожа Тандон и госпожа Махеш Капур – переправлялась на лодке через реку.
–Знаешь, аммаджи,– сказал Пран, раздосадованный тем, что его оторвали от работы,– если подумать о характере Кришны и о том, что он делает – флиртует налево и направо, совращает чужих жен, ворует,– то…
