За последние месяцы в мыслях Латы поселилось много новых людей, о которых писал Хареш. Она даже жалела, что Хареш на этот раз не упомянул Симран – очевидно, боясь ранить ее чувства. Однако она вдруг осознала, что, как бы ей ни нравился Хареш, к Симран она его не ревновала.
Но что это за люди? С Харешем более-менее ясно – великодушный, уверенный, оптимистичный, амбициозный, ответственный, он обосновался в Прагапуре так же прочно, как пара туфель с рантом Гудиера, с любовью глядел на нее со страниц своего письма и говорил ей, как умел, что ему без нее одиноко.
Однако в отличие от самого Хареша все остальные – дядя Умеш, приемный отец, Симран и другие – могли оказаться совсем не такими, как ей представлялось. А все эти консервативные кхатри, его родственники из Старого Дели,– разве сможет она общаться с ними с той же легкостью, что и с Куку, Дипанкаром, судьей Чаттерджи? И о чем она будет говорить с чехами? Но, с другой стороны, было бы довольно интересно окунуться с головой в этот незнакомый мир в компании с человеком, которому она доверяла, который нравился ей все больше и был глубоко ей предан. Она представила себе Хареша без пана, улыбавшегося ей своей открытой улыбкой; мысленно она усадила его за стол, чтобы не видно было его пестрых туфель, слегка взлохматила ему волосы – и убедилась, что он вполне привлекателен. Он ей нравился. Возможно, со временем она даже полюбит его, если повезет.
Днем пришло письмо и от Аруна, которое помогло Лате разобраться в своих чувствах.
Дорогая Лата!
Надеюсь, ты не будешь возражать, если я, воспользовавшись прерогативой старшего брата, обращусь к тебе по вопросу, чрезвычайно важному как для твоего будущего, так и будущего всей семьи. Наша семья, как известно, очень сплоченная, и, возможно, смерть папы сплотила ее еще больше. Если бы папа был жив, я, например, не взял бы на себя такой ответственности, какую сейчас несу. Варун, вероятно, не жил бы у меня, и я не чувствовал бы себя обязанным заботиться о том, чтобы он нашел свою стезю – чего он, предоставленный самому себе, боюсь, не стал бы делать без понукания. И у меня не было бы ощущения, что я, так сказать, нахожусь in loco parentis
[248] по отношению и к тебе тоже.
Ты, наверное, уже догадалась, о чем я. Достаточно сказать, что я всесторонне рассмотрел этот вопрос и не согласен с позицией, занятой ма. Поэтому я и пишу тебе. У ма есть тенденция слишком поддаваться влиянию сантиментов. У нее развилось какое-то неразумное обожание Хареша и одновременно – разумная или неразумная – антипатия ко всем другим претендентам. Нечто похожее наблюдалось при моей женитьбе, а наш брак, вопреки ее ожиданиям, оказался счастливым, основанным на взаимной любви и доверии. Я считаю, что благодаря этому я могу более объективно оценить выбор, стоящий перед тобой.
Не считая твоего временного увлечения неким молодым человеком в Брахмпуре, о чем лучше лишний раз не вспоминать, у тебя почти нет опыта ориентировки в дремучем лесу жизни, и ты не имела возможности выработать критерии оценки и выбора разных предлагаемых жизнью альтернатив. Исходя из этого, я и предлагаю свои советы.
Я считаю, что Хареш обладает некоторыми превосходными качествами. Он трудолюбив, добивается всего, можно сказать, своими силами и получил образование – или, по крайней мере, свидетельство об образовании – в одном из лучших индийских колледжей. Он, судя по всему, компетентен в избранной им профессии. Он уверен в себе и не боится высказать свое мнение. Надо отдать ему должное. При всем при том, однако, я могу выразить уверенность, что он не будет ценным приобретением для нашей семьи – по следующим причинам:
1.Хотя он учил английский язык в колледже Святого Стефана и прожил два года в Англии, его владение английским оставляет желать лучшего. И это не пустяк. Разговоры между мужем и женой – стержень, вокруг которого строится брак, основанный на истинном взаимопонимании. Они должны понимать друг друга, быть, как говорится, на одной волне. А Хареш настроен на волну совсем другой длины, нежели ты – да и все мы, если уж на то пошло. И дело тут не только в его акценте, который сразу дает понять, что английский совсем не его родной язык, а во всей манере выражаться и даже в понимании того, о чем говорится. Я рад, что меня не было дома, когда разразился этот смехотворный скандал по поводу слова «жлоб», но ма подробнейшим образом изложила мне со слезами все происшедшее, как только мы с Минакши вернулись домой. Если ты решишь, что матери виднее, и обручишься с этим парнем – будешь то и дело попадать в подобные неприятные и абсурдные ситуации.
2.Вторая причина, связанная с первой, заключается в том, что Хареш никогда не возвысится до нашего круга. Мастер на производстве – это не полноценный сотрудник, работающий по договору с предприятием, а «Прага»– далеко не «Бентсен Прайс», в нее въелся запах сапожной кожи. Чехи, на которых он работает,– не выпускники лучших британских университетов, а технари, плохо владеющие английским. Избрав после окончания Святого Стефана ремесло вместо достойной профессии, Хареш в определенном смысле деградировал. Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, что я говорю так откровенно,– это слишком много значит для твоего будущего. Нельзя игнорировать общество, а оно требовательно и жестоко; тебя не будут принимать в определенных кругах просто потому, что ты будешь госпожа Кханна.
Происхождение Хареша и его манеры не могут стереть логотип «Праги». В отличие, например, от Минакши или Амита, чей отец, как и дед,– судья Высокого суда, его родные – мелкие служащие из Старого Дели, ничего, прямо скажем, собой не представляющие. Конечно, ему делает честь, что он добился положения, которое занимает, но это породило в нем самодовольство и излишнюю самоуверенность. Я замечал, что это часто наблюдается у людей небольшого роста. Наверное, отсюда у него развилась определенная агрессивность. Я знаю, что ма считает его неотшлифованным алмазом. Я могу только сказать, что в алмазах ценятся огранка и полировка. Люди не вправляют неотшлифованные или щербатые алмазы в обручальное кольцо.
Говоря откровенно, происхождение Хареша сказывается во всем: вманере одеваться, в пристрастии к нюхательному табаку и пану, в том, что, несмотря на пребывание в Англии, он не умеет вести себя в обществе. Я предупреждал ма о Капурах, когда Савита была обручена с Праном, но она не желала меня слушать, и в результате мы имеем позорную связь семейства судьи с семейством уголовника – через нас. Это еще одна из причин, по которым я чувствую себя обязанным обсудить все с тобой, пока не поздно.
3.Доходы вашей семьи, скорее всего, не позволят вам послать детей в какую-нибудь приличную школу вроде Святого Георга или Святой Софии, Джхила или Мэйо, Лорето или Дуна, где будут учиться наши дети. И даже если вы сумеете позволить себе это, у Хареша могут быть совершенно не такие, как у тебя, взгляды на воспитание детей и на то, какую часть семейного бюджета можно тратить на их образование. Что касается мужа Савиты, то он занимается преподавательской работой, и потому этот аспект их семейной жизни меня не беспокоит, чего не могу сказать относительно Хареша. Я хочу, чтобы наша семья оставалась сплоченной, и даже чувствую свою ответственность за это, а различия в воспитании и образовании наших детей неизбежно разведут нас со временем в разные стороны, не говоря уже о том, что будут для тебя душевной травмой.
