Увы, никто так и не узнал, каких действий, по его мнению, было недостаточно. Неподалеку остановилась повозка с репродукторами, рекламировавшая масло для волос «Седьмое небо». Минуту было тихо, а потом загремела такая оглушительная музыка, что всем присутствующим пришлось зажать уши. Бедный Нетаджи прямо позеленел от боли и стиснул ладонями голову, после чего все вывалились на улицу, дабы прекратить окаянный шум. Однако в это самое мгновение Нетаджи заметил в толпе высокого молодого человека в «сола топи», пробковом шлеме: лицо незнакомое и какое-то бесхарактерное. ГПА Рудхии – а это в самом деле был он, чутье никогда не подводило Нетаджи – недовольно взглянул на источник шума, но двое полицейских поспешно повели его прочь, в направлении вокзала.
Когда эти головы (два тюрбана по бокам, шлем посередине) замелькали в толпе и исчезли, Нетаджи в панике схватился за усы: добыча уходит!
–На вокзал, на вокзал!– завопил он, начисто забыв о головной боли, да так громко, что даже оглушительные мелодии из репродукторов не смогли заглушить его крик.– Поезд, поезд, вы же все опоздаете! Хватайте сумки и бежим! Скорей! Скорей!
Все это прозвучало весьма убедительно: никто даже не усомнился в правоте Нетаджи. Десять минут спустя, проталкиваясь сквозь толпу, потея и вопя, бранясь и слыша брань в ответ, делегация из Дебарии прибыла на вокзал. Там они узнали, что поезд прибудет только через час.
Медведь раздраженно взглянул на Нетаджи:
–И зачем ты нас поторопил?!
Глазки Нетаджи нервно забегали по перрону. Вдруг его лицо расплылось в улыбке.
Медведь нахмурился. Склонив голову набок, он посмотрел на Нетаджи и повторил вопрос:
–Зачем, а?
–Что? Что ты сказал?– рассеянно переспросил Нетаджи. В дальнем конце перрона, рядом с будкой начальника станции, он приметил заветный пробковый шлем.
Медведь, досадуя на Нетаджи и на самого себя, отвернулся.
Предвкушая новое полезное знакомство, Нетаджи схватил Мана за грудки и в буквальном смысле слова потащил его за собой. Ман от неожиданности и потрясения даже не стал сопротивляться.
Нетаджи без всякого стеснения подошел прямиком к молодому ГПА и с апломбом заговорил:
–ГПА-сахиб, очень рад познакомиться. Не покривив душой, скажу, что это огромная честь для меня!
Из-под полей «сола топи» показалось озадаченное и недовольное лицо чиновника с маленьким безвольным подбородком.
–Да?– сказал ГПА.– Чем могу помочь?
На хинди он говорил вполне сносно, но с бенгальской интонацией.
Нетаджи продолжал:
–Ну что вы, ГПА-сахиб, вопрос следует ставить иначе: чем вам могу помочь я? Вы ведь гость в нашем техсиле
[6]. Я – сын заминдара из Дебарии, меня зовут Тахир Ахмед Хан. Все здесь меня знают. Тахир Ахмед Хан, запомните. Я из Конгресса, занимаюсь делами молодежи.
–Понятно. Рад познакомиться,– безрадостно ответил ГПА.
Такой прием не обескуражил Нетаджи. Тот мигом извлек из рукава козырную карту:
–А это мой добрый друг, Ман Капур,– эффектно произнес он, подталкивая угрюмого Мана вперед.
–Хорошо,– столь же равнодушно произнес ГПА, потом медленно нахмурился и сказал:– Кажется, мы где-то встречались…
–Так это же сын Махеша Капура, нашего министра по налогам и сборам!– с нескрываемым, прямо-таки агрессивным раболепием воскликнул Нетаджи.
ГПА удивился. Потом вновь сосредоточенно нахмурил лоб.
–Ах да! Нас познакомили около года назад, на приеме в доме вашего отца,– уже добродушнее проговорил он по-английски (таким образом исключая Нетаджи из разговора).– У вас ведь дом неподалеку от Рудхии, если не ошибаюсь? Рядом с городом то есть.
–Да, у отца там ферма.– Ман вдруг вспомнил про отцовскую просьбу.– Вы мне напомнили: надо будет на днях туда наведаться.
–А что вы здесь делаете?– спросил ГПА.
–Да так, ничего особенного. Приехал погостить к другу.– Помедлив, Ман добавил:– Он на другом конце перрона стоит.
ГПА вяло улыбнулся:
–Что ж, я сегодня как раз собираюсь в Рудхию. Если хотите посетить ферму отца и не боитесь тряской поездки на джипе, приглашаю составить мне компанию. Я приехал отстреливать волков, хотя, должен признать, никакой подготовки у меня нет, да и должной сноровки тоже. Но положение обязывает: народ должен видеть, что я самолично взялся за устранение угрозы.
Глаза Мана вспыхнули.
–Охота на волков?! Вы серьезно?
–Разумеется, серьезно,– ответил ГПА.– Начинаем завтра утром. Вы любите охоту? Не желаете присоединиться?
–Еще как люблю! И желаю!– с жаром воскликнул Ман.– Но у меня с собой только курта-паджама.
–Это нестрашно, мы вас принарядим, если понадобится,– сказал ГПА.– Да и вообще это не светское мероприятие. Будем отстреливать волков-людоедов, открывших охоту на жителей моего подокруга.
–Что ж, я поговорю с другом.– Ману пришло в голову, что он получил сразу три подарка судьбы: возможность заняться интересным делом, отвертеться от неприятной поездки и вдобавок исполнить сыновний долг. Он обратил на нежданного благодетеля самый дружеский взгляд и сказал:– Сейчас вернусь. Простите, вы, кажется, не назвали свое имя…
–Ох, и правда, виноват! Меня зовут Сандип Лахири,– сказал ГПА, тепло пожимая ему руку и не обращая никакого внимания на обиженного и негодующего Нетаджи.
10.3
Рашид ничуть не расстроился, что Ман не поедет с ним в деревню к жене, и был рад, что его непутевый ученик так загорелся визитом на отцовскую ферму.
ГПА тоже был рад – все-таки вдвоем охотиться на волков куда веселее. Они с Маном договорились встретиться через пару часов. Закончив дела на салимпурском вокзале – связанные с транспортировкой препаратов в рамках программы вакцинации местного населения,– Сандип Лахири присел на диванчик в будке начальника станции и достал из сумки роман «Говардс-Энд» Форстера
[7]. Он еще читал, когда пришел Ман, и они сразу отправились в путь.
Поездка на джипе в южном направлении в самом деле оказалась очень тряской – и пыльной. Впереди сидели водитель и полицейский, сзади – Ман и Сандип Лахири. Они почти не разговаривали.
–А ведь полезная штука!– в какой-то момент сказал Сандип, сняв пробковый шлем и окидывая его восхищенным взглядом.– Я не верил, что он спасает от солнца, пока не начал тут работать. Думал, это просто очередной бессмысленный атрибут униформы пукка-сахиба.
