–Конечно, будь как дома,– ответил Фироз, улыбнувшись фразе про «все остальное».– Хорошо. Пойду кликну Гуляма Русула, чтобы отнес сумки в твою комнату – ну, ту, где ты обычно живешь.
–Спасибо,– сказал Ман.
–Надеюсь, ты побудешь у нас подольше. Извини, если тебе показалось, что я не рад: просто я не ожидал, что ты захочешь жить здесь, а не дома. Здорово, что ты приехал. Заходи. Умойся, и будем ужинать.
Однако Ман упросил его отпустить.
–Ой, извини. Я не подумал. Ты ведь еще и дома не был.
–Ну… Вообще-то, я не домой рвусь.
–А куда?– удивился Фироз.– Ясно. Понял.
–Какой неодобрительный тон! Ну не будь таким букой, я весь как на иголках! С ума схожу!
–Я действительно не одобряю твоего поведения,– серьезно проговорил Фироз.– Первым делом ты должен пойти домой. Кстати, твое письмо она получила, я позаботился,– продолжил он тоном человека, который не желает развивать тему.
–Да ты, наверное, сам влюбился в Саиду-бай и поэтому меня к ней не подпускаешь!– Ман посмеялся над собственной шуткой.
–Нет-нет…– не слишком убедительно сказал Фироз. Он не хотел сейчас долгих разговоров о Тасним, перед легкими и нежными чарами которой он оказался бессилен.
–Так в чем дело?– оживился Ман, увидев на его лице целый набор сложных эмоций.– А, в той девушке!..
–Нет-нет…– еще менее убедительно протянул Фироз.
–Что ж, твое сердце покорила либо она, либо ее старшая сестра… ну, или горничная – Биббо!– Представив эту картину – Фироза с Биббо,– Ман невольно расхохотался.
Друг обнял его за плечо и повел в дом.
–Ты от меня что-то скрываешь,– пожаловался Ман.– А я тебе рассказываю все, как на духу!
–Ты всем все рассказываешь,– с улыбкой заметил Фироз.
–Не все,– возразил Ман, поглядев на друга.
Тот слегка зарделся.
–Да, наверное. Я не все тебе рассказываю, но многое. Просто я не слишком откровенный человек. Тебе известно то же, что и остальным. И хорошо, что не больше,– это не слишком радостные вести.
–Для меня?
–Да… для тебя, меня, нас, Брахмпура… для Вселенной,– уклончиво ответил Фироз.– Наверное, ты хочешь помыться с дороги?
–Да,– кивнул Ман.– Но почему ты так настаиваешь, чтобы я не ходил к Саиде-бай?
–О… Я не настаиваю. Просто… как ты сказал?.. не одобряю, что ты не хочешь сперва повидать родных. Хотя бы мать. На днях я встречался с Праном, и он сказал, что ты куда-то исчез – дней десять нигде не появлялся, даже в деревне тебя потеряли. И что твоя мама очень волнуется. Потом я подумал о твоем племяннике, и…
–Не понял,– перебил его Ман.– Савита уже родила? Преждевременные роды?
–Нет-нет, о другом племяннике – который математик. Ты разве не слышал?
По лицу Фироза Ман понял, что дело плохо.
–Ты про лягушонка?– Он приоткрыл рот от волнения.
–Какого еще лягушонка?
–Про сына Вины – Бхаскара!
–Ну да. Других племянников у тебя вроде нет. Он пострадал в давке на Пул Меле. Ты разве не знал?– изумленно спросил Фироз.
–Мне никто не сообщил!– сокрушенно и сердито воскликнул Ман.– А потом я ушел в поход и… Как у него дела?
–Сейчас уже лучше. Не волнуйся, он правда пошел на поправку. Видимо, у него было сотрясение мозга, частичная потеря памяти. Мозг не сразу восстановился. Может, оно и правильно, что тебе не сообщили. Ты ведь очень его любишь, да?
–Да,– ответил Ман, охваченный тревогой за Бхаскара.– Наверное, это дело рук моего папаши! Он побоялся, что я сразу примчусь в Брахмпур… И я бы примчался!– в ярости сказал он и осекся.– Фироз, а ты-то почему не написал?
–Не подумал,– ответил Фироз.– Извини. Я решил, что родственники тебе сообщили. Мне и в голову не пришло, что они могли это скрыть. Зачем такое скрывать? Вроде не семейная тайна. Мы все были в курсе.
Внезапно Мана посетила не имеющая к делу мысль.
–Ты случаем не тайный поклонник Саиды-бай?– спросил он друга.
–Нет, конечно!– озадаченно ответил Фироз.– Ну, то есть я восхищаюсь ее талантом…
–Вот и славно,– с облегчением сказал Ман.– Куда мне тягаться с навабзадой! Ах да, эта история с отменой системы заминдари… Я слышал новости. Сразу подумал о тебе. Хм-м, одолжи-ка мне трость. Сегодня мне лучше чем-то занять руки. И одеколон. И чистую курта-паджаму. Трудно возвращаться к цивилизации после дикарской жизни.
–Моя одежда тебе не подойдет. У тебя плечи слишком широкие.
–Вещи Имтиаза подошли. Когда я гостил в форте Байтар.
–Ну да, они должны быть впору,– согласился Фироз.– Хорошо, скоро принесу все в твою комнату. И полбутылки виски.
–Спасибо!– Ман взъерошил другу волосы.– Глядишь, вернуться к цивилизации будет не так уж и трудно.
12.15
Отмокая в горячей ванне и наслаждаясь восхитительными, давно забытыми ощущениями, Ман думал о том, что скоро его ждут еще более восхитительные ощущения – объятья возлюбленной. Он завернулся в махровый халат, который ему принесли, и вышел в спальню.
Там, однако, его посетили более трезвые мысли. Он вспомнил про племянника: тот страшно обидится, если узнает, что Ман-мама вернулся в город и не примчался его проведать. Упав духом, Ман все же решил сперва повидать Бхаскара. Он налил себе виски, быстро выпил, плеснул еще, снова выпил, а бутылку взял с собой, сунув в карман имтиазовой курты.
Он решил не ловить тонгу, а пройтись до Прем-Ниваса пешком – Фироз сказал, что Бхаскар временно живет там.
Гулять по Пасанд-Багху было одно удовольствие. Ман впервые в жизни заметил, что на большей части улиц стоят фонари. Даже просто ступать по ровной, прочной поверхности было приятно – не то что месить грязь проселочных дорог. Ман постукивал тростью по мостовой и крутил ее в руках. Вскоре, однако, он погрустнел – видеть отца совершенно не хотелось, да и мать не очень-то. Она уж найдет способ омрачить его радость: велит остаться на ужин, потом завалит вопросами о здоровье, о жизни в деревне… Ман, сам того не замечая, уже еле волочил ноги. Возможно, в этом было виновато виски: он уже несколько недель не пил спиртного.
Дойдя до развилки неподалеку от места назначения, он поднял глаза к звездам: получить бы какой-нибудь знак! Затем он стукнул тростью по мостовой, повернулся сперва в одном направлении, затем в другом, не в силах принять решение, и наконец двинулся вперед по улице, уходившей вправо – к дому Саиды-бай, прочь от Прем-Ниваса. На душе моментально повеселело.
«Так будет лучше,– говорил он себе.– Если я пойду домой, они меня упросят остаться на ужин, а я не могу. Да и Бхаскар все поймет. Он расстраивается, когда я не подкидываю ему примеры, а как я могу придумывать примеры в таком состоянии? Все мысли сейчас о другом. И вообще, он болен и наверняка уже спит, больным детям нельзя ложиться поздно. Нет, в самом деле, так лучше. Завтра с утра первым делом навещу Бхаскара – он не будет злиться».
