–Нас переводят в другой сад,– со слезами на глазах сказал один из младших садовников.– К другому министру и другой мемсахиб! Они не будут так добры к нам, как вы.
–Ну что вы, конечно будут,– сказала госпожа Капур. Она была доброй и мягкой женщиной, никогда не поднимала голос на работников, пеклась об их семьях и по возможности помогала, а те в ответ очень ее любили.
–Как же вы без нас, мемсахиб?– спросил второй.
–Может, вы сможете работать в Прем-Нивасе по паре часов в день? Так вы не потеряете сад, в который вложили столько сил.
–Да… Часик-другой по утрам можно… Вот только…
–Конечно, я буду вам платить,– заверила работников госпожа Капур, разгадав причину их неловкости и уже прикидывая возможные расходы.– Но мне нужен кто-то на полный рабочий день. У вас нет никого на примете?
–Мой брат может вам подойти,– сказал один из работников.
–У тебя есть брат? Я и не знала!– удивленно воскликнула госпожа Капур.
–Не родной… двоюродный.
–Хорошо. Пусть сперва поработает месяц, испытаем его,– если Гаджрадж останется доволен, возьмем.
–Спасибо, мемсахиб. В этом году вы получите первый приз за лучший сад, точно вам говорю!
Этот приз из года в год от нее ускользал, и госпожа Капур представила, как приятно будет его получить. В своих способностях она сомневалась, а вот честолюбие работников вызвало у нее улыбку.
–Было бы здорово.
–Вы не переживайте, что сахиб больше не министр! Мы вам достанем растения по сходной цене – из правительственного питомника и из других мест.
Хорошие садовники знали, где можно незаметно подкопать растение-другое, а еще порой выпрашивали друг у друга излишки рассады.
–Хорошо,– сказала госпожа Капур.– Попросите Гаджраджа подойти ко мне. Хочу обсудить с ним новый расклад, пока есть время. Если сахиб снова станет министром, я опять буду целыми днями поить чаем его посетителей.
Работникам понравилось ее не слишком почтительное высказывание о работе мужа. Главный садовник пришел и какое-то время беседовал с госпожой Капур. Перед домом уже отрастал новый газон, посеянный аккуратно и ровно – травинка к травинке,– и дальний угол лужайки издалека выглядел изумрудным. Все остальное было покрыто грязью – кроме мощенной камнем садовой дорожки, по которой они прогуливались.
Госпожа Капур рассказала главному мали, что думают остальные про цветочную выставку. Он поделился своими соображениями насчет причин того, почему ее сад всякий раз получал второй приз. Основных причин, на его взгляд, было две. Достопочтенного судью Бейли (чей сад три года подряд удостаивался первого приза) жена заставляет тратить на растения уйму денег – половину дохода семьи. У них дюжина работников. Во-вторых, сроки посадки каждого кустика и цветка они определяют исходя из дат проведения февральской выставки: чтобы самое пышное цветение приходилось аккурат на середину февраля. Гаджрадж может это устроить – если госпожа Капур пожелает. Разумеется, он понимал, что такой подход ей не по душе. Да и неровность боковой лужайки делу не помогала.
–Нет-нет, что ты! Какой же это будет сад?– возразила госпожа Махеш Капур.– Нет, зимние растения высаживаем по старинке – чтобы они цвели в разное время и всегда было на что полюбоваться. А на месте того нима надо посадить ашоку. Погода сейчас подходящая.
Два года назад госпожа Капур с большим прискорбием согласилась спилить старый ним: аллергия взяла свое. Образовавшееся пустое место теперь смотрело на нее с неотступным немым укором. Но убрать второй ним под окном Мана, по которому он любил лазить в детстве, рука у нее так и не поднялась.
Гаджрадж скрестил руки на груди. То был щуплый, невысокий человек, босой, в простых белых дхоти и курте. При этом он держался с достоинством и напоминал скорее жреца этого сада, нежели простого садовника.
–Как скажете, мемсахиб.– Через минуту он добавил:– Что думаете про кувшинки в этом году?– Ему казалось, что они заслуживают отдельного обсуждения, а госпожа Капур ни словом про них не обмолвилась. Видимо, ей хватало других забот.
–Пойдем-ка еще раз на них взглянем.
Гаджрадж удовлетворенно кивнул и зашагал бок о бок с хозяйкой. Та неспешно шла по дорожке и на минутку остановилась у дерева помело. Наконец они подошли к пруду. В мутной воде шныряли туда-сюда головастики. Госпожа Капур полюбовалась круглыми листьями и не до конца раскрывшимися бутонами кувшинок: розовыми, красными, голубыми и белыми. Над ними уже гудели пчелы.
–Желтых в этом году нет?
–Нет, мемсахиб,– ответил Гаджрадж, упав духом.
–Они прекрасны,– сказала госпожа Капур, не отводя глаз от кувшинок.
Сердце Гаджраджа радостно забилось.
–Да, в этом году они хороши как никогда,– осмелился заметить он.– Вот только желтые, видимо, погибли, не знаю почему.
–Не страшно,– успокоила его госпожа Капур.– Моим детям нравятся яркие, красные и голубые. Бледно-желтые любим только мы с тобой. Но если они погибли, можно ли в следующем году где-то их купить?
–В Брахмпуре вряд ли, мемсахиб. Два года назад вам их привозила подруга из Калькутты.
Вообще-то Гаджрадж имел в виду подругу Вины, молодую женщину из Шантиникетана, которая пару раз гостила в Прем-Нивасе. Ей очень понравился сад, и госпоже Капур была приятна ее компания, хотя порой та вела себя странновато. Во второй раз она привезла желтые кувшинки – посадила их в ведро с водой и так и ехала с ними в поезде.
–Очень жаль,– сказала госпожа Капур.– Но голубые тоже очень хороши.
13.6
По грязной поверхности будущей лужайки расхаживали птицы – кустарницы, украшенные чибисы и майны,– выклевывая из земли все, что попадется. В сезон дождевых червей лужайка была усыпана кучками их помета.
Небо потемнело, издалека доносились утробные раскаты грома.
–Змей в этом году видел?– спросила госпожа Капур.
–Я нет,– ответил Гаджрадж.– А вот Бхаскар одну видал. Кобру. Он меня позвал, но я не успел добежать, она сразу спряталась.
–Что?– Сердце госпожи Капур так и заколотилось в груди.– Когда?
–Да вчера.
–Где он ее видел?
–Играл вон на той куче кирпичей и строительного мусора, запускал с нее воздушного змея. Я предупреждал, что там могут гнездиться змеи, но…
–Вели ему сейчас же подойти. И позови малышку Вину.
Старые слуги дома до сих пор называли Вину малышкой, хотя она и сама уже стала матерью.
–Нет,– передумала госпожа Капур.– Лучше я сама вернусь в дом и выпью чаю на веранде. Кажется, собирается дождь. Вина,– обратилась она к дочери, когда та вышла на веранду,– твой сын весь в тебя, очень своеволен! Вчера играл на куче мусора, а там полно змей.
–Да!– радостно закивал Бхаскар.– Я даже одну видел!
