Клиенты ещё больше отличались друг от друга. Никогда ещё Катрин не видела столько разнообразных нарядов в одном месте. Она словно находилась в театральной гримёрке, куда согнали всех актеров из пяти различных спектаклей, назначенных на одно и то же время. За одной барной стойкой умещались деловые, выглаженные до боли в зубах, костюмы и обычные спортивные трико. Некоторые люди молча потягивали горячий чай, сидя в шортах и сланцах; другие обмахивались тарелками, обливаясь по́том из-за тяжёлых шерстяных свитеров и шуб, попивая что-то с огромным количеством льда. Были здесь и национальные одежды: за стойкой сидели люди, обёрнутые в яркие тряпки, простыни, расписанные узорами рубашки и бархатистые юбки в пол. Катрин показалось, что она заметила в толпе мужчину и женщину в одних лишь набедренных повязках.
Трудно было представить другое такое место, где бы собралось столько иностранцев, разве что стадион во время Олимпийских игр, но люди сюда пришли явно не ради спорта.
Помимо барной стойки, здесь стояло примерно полсотни столов, забитых до отказа. Помещение вибрировало от неумолкаемого гула голосов, смеха, стука и звона посуды, словно Катрин оказалась в большом улье.
Как она узнала позже от Веры, это место так и называется – Улей. От шума у Катрин быстро разболелась голова. Точнее это была не боль, а, скорее, неприятный зуд. Девочка торопливо вошла внутрь, боясь потерять в потоке слоняющихся туда-сюда людей свою единственную знакомую, которая двигалась уверенно и быстро.
Дверь Веры оказалась одной из многих, что были врезаны в длинную стену. Эти двери без конца открывались и закрывались, из них каждую секунду выходили люди, другие тут же исчезали за ними. Без конца слышались звуки щёлкающих замков. Люди за столами тоже менялись достаточно быстро, словно каждому столику отводилось не более десяти минут.
–Не отставай,– скомандовала Вера.– Если потеряешься здесь, то можешь случайно оказаться на чёрной стороне рынка, где тебя продадут каким-нибудь некромантам, а эти ребята горазды на выдумки. Я лично знакома с парочкой – люди неплохие, но дела у них, мягко говоря, не самые приятные.
–Рынка?– удивлённо спросила Катрин, когда они протолкнулись к барной стойке, где Вера протянула одному из барменов какую-то невзрачную безделушку – очередной аккумулятор.
–Ну да, рынка. Sordida foro переводится как «грязный рынок». Здесь можно купить практически всё, в том числе и людей. Так что лучше не теряйся.
–Что ты дала этому человеку?
–Пошлину. Если хочешь иметь собственный вход на рынок, а не пользоваться общим, то нужно платить. Кстати, всё это будет вычитаться из твоих доходов,– подмигнула ведьма своей юной помощнице.
Зуд в голове нарастал. Он начинал изрядно бесить, Катрин пыталась чесать голову, но это не давало особого эффекта. Свербело так, что хотелось почесать внутри черепной коробки.
–Ты чего такая нервная?– спросила Вера, стоя спиной к барной стойке и изучая толпу взглядом.
–Голова болит. Ужасно чешется, как будто…
–Волосы растут внутрь?– перебила её Вера.
–Да!– охотно ответила Катрин.
Ведьма так точно описала эти ощущения, что Катрин не смогла бы лучше. Вера прищурилась, словно выискивала среди посетителей вора, нос у неё нервно задёргался. Она обернулась и подозвала бармена, подняв вверх палец.
–Одну шипучку,– попросила она у высокого черноволосого парня, который на вид был ровесником Катрин.
–Виски, ром, джин, водка?
–Без алкоголя.
Тот отошёл к стенке с бутылками, банками и другой стеклотарой, наполненной различным алкоголем и чем-то ещё, чего в обычном баре, наверняка, не встретишь. Смешав и взболтав что-то в коктейльном шейкере, бармен достал большой прозрачный бокал и кинул в него кубики льда. Затем он перелил туда же содержимое шейкера и спросил:
–С каким вкусом?
Катрин смотрела на него, глупо моргая и не зная, что ответить.
–Сделай с черникой,– попросила Вера, не дожидаясь, пока её помощница сможет принять решение.
Бармен пододвинул бокал к Катрин, а затем бросил в него одну чёрную ягодку. Внутри всё забурлило и зашипело, вода приобрела тошнотно-красный оттенок. Катрин поднесла бокал к лицу, в нос тут же залетели пахучие пузырьки, сразу захотелось чихнуть. Сдержавшись, девочка сделала глоток. Шипучка оказалась очень сладкой и тягучей. Катрин ела чернику лишь раз в жизни, но сразу узнала этот вкус. Напиток был насыщенным, словно туда кинули не одну ягодку, а целую банку варенья. Катрин выпила половину и почувствовала, как зуд начал отступать.
–Что в этом напитке? Аспирин?– спросила она у бармена, но тот протирал бокалы, даже не думая отвечать.
Катрин продолжила пить, не дождавшись ответа. Открыть секрет рецепта решила Вера:
–Листья незабудки, цикламен, дикий ямс, волчья слюна, менструальная кровь…– девочка поперхнулась, и попавшая не в то горложидкость вызвала дикий кашель. Вера начала хлопать её по спине, помогая выгнать жидкость из лёгких:– Ладно, про кровь я пошутила.
Нахмуренные брови на раскрасневшемся от кашля лице Катрин говорили о том, что шутка не удалась.
–Допивай быстрей, я не хочу, чтобы кто-то копался в твоей голове,– строго сказала Вера, глядя по сторонам.
Катрин допила коктейль и, вытерев губы рукавом, переспросила:
–Копался в голове?
–Разумеется. Ты здесь новенькая, значит, ещё ничего не знаешь. Тобой можно быстро и легко воспользоваться, а меня такой расклад не устраивает.
–Это средство блокирует такие проникновения?
–Соображаешь,– саркастически заметила Вера и вдруг схватила за рукав проходящего мимо человека, облачённого в какой-то мешок, перевязанный на поясе бечёвкой.
Он сопровождал тощего мальчишку лет двенадцати и толстого усатого мужичка. Мужичок был одет так, словно всегда носил с собой миллион долларов: весь в украшениях и мехах. Мальчишка был самым обычным ребёнком: светленький, худенький, в обычной пацанячьей одежде на вырост.
–Мне нужно к Вереску,– негромко сказала Вера, глядя на мужчину в мешке.
Тот обернулся, и перед Катрин предстало невероятно худое лицо, кожа на котором буквально просвечивала, обтягивая череп. Сказать, что вид у человека был болезненным, значит, неудачно пошутить – это был ходячий труп. Белки́ глаз были пепельно-серыми, с кровавой паутиной лопнувших сосудов по краям. Тёмные синяки под глазами занимали бо́льшую часть лица. Губ практически не было, а брови и вовсе отсутствовали, как и вся растительность на голове, но при этом человек держался на ногах вполне уверенно и явно мог защищаться в случае нападения.
Мальчишка и толстяк стояли неподвижно, словно под наркотическим кайфом или гипнозом. Глаза были полузакрыты и смотрели исключительно вперед. Катрин показалось, что эти двое не дышат. Первое, что пришло ей в голову – зомби.
