Договорить форситу не дали. Из-за бесформенной груды завала вынырнул военный – небритый мужчина с окровавленной повязкой на голове – и хрипло кинул Марику:
–Идут! Пока держи проход!
Портовый страж кивнул и указал одному из подопечных на вершину баррикады. Серохвостый паренёк, оступаясь, вскарабкался по завалу и сверху крикнул:
–Громил нет! Наш отряд…– он посчитал с некоторым усилием,– человек десять!
–Карликов этих там без счёта,– зло сплюнул военный.– Прут и прут.
–Может, баррикаду заморозим?– тихо предложил Никонов и подмигнул.– Ну, чтоб крепче была и врагам не пробиться.
–Так и свои же забраться не смогут…
–А мы с той стороны.
–Вы чего там шепчетесь?– прищурилась Нарсу.
–Идут!– крикнул сверху серохвостый парень.
Следом за военным с перевязанной головой в оставленный проход шли его товарищи. Одного несли на плечах.
–Эй! Куда?!– успел только крикнуть военный с повязкой на голове.
Сашка проскочил мимо него наружу.
Аня рванула следом. Чья-то большая ладонь крепко сжала ей предплечье:
–А ну стой, воробей! Хватит мне одного самоубийцы!– усатый Марик снова смотрел на неё сверху вниз. Только на сей раз в его глазах теплилась почти отеческая забота.
–Тогда я наверх! Сашка же там один совсем!
–У них же луки, детка!– попытался урезонить её кто-то из защитников.– Мы сейчас сами заберёмся. Попробуем твоего паренька отбить.
–Он не мой…– тихо возразила Аня.
Белькара вздыбила шерсть на загривке и, застрекотав, почти без разбега в пару прыжков взобралась на баррикаду. Там выхватила метательный кинжал и ощерилась. Где она брала новые взамен тех, которые уже метнула во врагов, Аня до сих пор так и не поняла.
В этот момент с запада донёсся вопль. Ревело что-то большое, и ему вторили голоса испуганных форситов. Над доками показалась уже знакомая голова с бивнями.
Марик, конечно, отвлёкся – и Аня кинулась на завал. Оскальзываясь и почти срываясь, даже, кажется, занозив руку, она всё-таки добралась до верха. Только бы успеть! Сероухий форсит удивлённо взглянул на неё, но не сказал ни слова.
Сашка, не скрываясь, торчал посреди улицы, от усердия высунув кончик языка. От подножия баррикады, покрывая толстой коркой доски, бочки, жгуты канатов, с тихим треском поднимался лёд.
Наверное, удивившись такой наглости, нестройная шеренга мелких бледнокожих существ, одетых кто во что горазд, от кольчуги до плохо выделанной кожи, остановилась. Задние ряды, недовольно квакая, напирали. В воздухе стояло звяканье разномастного оружия. Вот один, мерзко хихикнув, натянул тетиву кургузого лука.
Сашка!
Волна холода поднялась в груди, затопила глаза – всё вокруг подёрнулось инеем. Ой! Не время пугаться! Аня направила холод в вытянутые вперёд ладони. За баррикадой разразился снежный буран. Первый ряд противников смелоˊ, вдавив в задние ряды. Крики и лязг металла тонули в гудении разгневанного северного ветра.
Следом за холодом в голову шибануло веселье: «Ай да я!» Представилось, как она в одиночку уничтожает вражеские отряды. Ну, может, Сашка немного помогает. И Фир на подхвате…
Холод иссяк. Аня чувствовала его вокруг, но не внутри. Стало пусто и тепло. Даже душно. В глазах потемнело. Что происходит?.. Она потрясла руками. Зрение вернулось в норму. Буран улёгся, но Никонов успел закончить свою работу и юркнул в оставшийся до сих пор открытым проём. Туда тут же подкатили здоровенную бочку, и Сашка принялся замораживать её изнутри.
Смятые было ряды гоблинов начали приходить в себя. Недовольно квакая и что-то хрипло выкрикивая, они ринулись к завалу. Нарсу дёрнула девочку за куртку – и вовремя: вних уже летели стрелы. Что-то мимо, а что-то… Аня вздрогнула, когда одна из них воткнулась туда, где она только что сидела. Сероухий форсит, видимо, слез с баррикады ещё раньше.
–Ну ты даёшь!– сердилась белькара.– Аж глаза побелели! Ты ж вылитая Вит сейчас была…
–Почему я больше не могу колдовать?
–Почём я знаю? Может, оно и к лучшему, чем вот так.
Их бережно приняли на руки внизу завала. Марик аккуратно поставил Аню на землю.
–Дела-а-а,– с удивлением и восхищением почесал он в затылке.– Кабы я знал, что вы так можете,– не стал бы вас на «Сокол» отсылать.
–Ань… это… спасибо!– смущённо поблагодарил Никонов, пробившийся к ним с Нарсу.
–Считай, мы квиты. Саш, а почему я…
Её перебили. Военный с перевязанной головой влез на завал так, чтобы видеть, что творится за ним:
–Передышке конец! Эти твари, кажется, сообразили, что можно топить лёд огнём!
Действительно потянуло гарью.
–Артиллерия!– рявкнул Марик.
Человек шесть достали из-за пазухи оружие, чем-то похожее на пистолет Тофы.
–Луки бы привычнее или арбалеты,– проворчал один из стрелков – невысокий, жилистый, с рыхлым лицом.
Дождавшись передышки в обстреле, артиллеристы полезли наверх. Оказалось, оружие стреляет не только огнём. Были и водяные шлейфы, и тонкие воздушные вихри – один, кажется, даже мелкой галькой стрелял.
С запада доносился рёв, крики и лязг металла. На востоке пока было спокойно – только надолго ли.
–Идём!– Никонов бросился на баррикаду, где уже скакала Нарсу, провоцируя врагов, но каждый раз удачно уворачиваясь от стрел.
Аня снова попыталась нащупать внутри холод. И нащупала. Тоненькая ниточка вилась вдоль желудка, но максимум, что смогла выжать из себя девочка, это слабенький снегопад на ладони. Этого было мало. Очень мало.
–Перетрудилась?– участливо спросил Марик.– Ничего. Видал я такое. Скоро снова сможешь колдовать. День-два – и будешь в норме.
День-два?! Но ведь нужно-то сейчас!
Что же делать?
Никонов увлечённо швырял во врагов ледяные сгустки. Кажется, он и думать забыл об Ане. Марик готовил сменную команду. Форситы на баррикаде отбивались изо всех сил.
Аня посмотрела на запад. Толпа беженцев притиснулась к самому краю пирса, чтобы оказаться подальше от боя и разъярённого великана. Кто-то срывался в воду почти под днищем «Сокола».
На баррикаде шло жаркое сражение: ревело пламя, обрушивались потоки воды. А на самой верхотуре, подняв здоровую руку, стоял Фир. Его же сейчас… Даже не крикнуть – слишком далеко. Где же Тофа?!
Рядом с юным форситом выросла вторая хвостатая фигурка. Дети Тоффина и умереть готовы вместе.
Да что ж такое?! А она ничем не может помочь!
–Кора-а-абль!– ворвался в её сознание крик портового служащего.
Действительно, в гавани объявилось новое судно. Неуклюже заваливаясь на бок, оно шло к пристани.
