Воспользовавшись раздорами французов, Генрих V, поощряемый королевой, продолжил победоносное продвижение по французской земле. Став хозяином почти всей Нормандии, он осадил Руан, столицу провинции. Руанцы запросили помощи, и власти под предлогом оказания помощи немедленно ввели новый налог, который, будучи собран, тотчас растворился в сундуках уже известных нам двух пиявок; помощь до жителей Руана так и не дошла.
Герцог Иоанн, сумевший собрать шестьдесят тысяч солдат для войны против своего государя и отечества, не нашел никого, кто бы захотел встать на защиту и государя, и отечества.
Мы не всегда можем понять поведение герцога. Без сомнения, в его интересах было остановить победоносное продвижение англичан, ибо их могущество вскоре могло превзойти его собственное, однако он почему-то прилагал гораздо больше усилий, чтобы преградить путь дофину, в окружении которого преобладали арманьяки.
«Если бы он выступил против врагов монархии, — говорит один из официальных историков, — он бы развязал руки своим врагам; и, чтобы этого не случилось, он не стал распылять собственные силы».
С одной стороны, он вызывал раздражение Генриха тем, что поддерживал его врагов, с другой — Генрих нанес урон его чести, сделав достоянием гласности позорное соглашение, заключенное в Кале. Будучи более воином, нежели политиком, Бургундец не разгадал маневр англичанина, поэтому королеве, не упускавшей из виду ничего и никогда, пришлось разъяснять ему, в чем попытались ущемить его интересы, а заодно и ее собственные. Сия храбрая и необычная женщина иногда совершала добрые дела, однако причиною их выступало либо желание послужить злу, либо личные соображения, либо выгода.
Переговоры с английским королем возобновились; на словах Генрих желал мира, но действия его говорили об обратном, а чтобы еще более уязвить герцога Бургундского, английский король сделал вид, что склоняется к заключению союза с дофином, хотя в глубине души он всегда над ним смеялся. Переговоры в кабинете короля также ни к чему не привели.
Хитроумная Изабелла применила в переговорах с англичанами проверенное средство. Через кардинала Дезюрсена она передала им портрет Екатерины, шепнув на ухо кардиналу, чтобы тот не забыл сказать королю, что она готова отдать ему самую красивую и самую любимую дочь, но при условии, что свадьба состоится в Париже.
Взглянув на портрет, Генрих V изумился красоте принцессы. Стрелы Амура оказались сильнее копий Марса, и теперь герой мечтал только о том, чтобы поскорее сложить к ногам возлюбленный лавры, увитые миртом.
Осада Руана удерживала его вдали от Парижа. Никто не предполагал, что город окажет столь ожесточенное сопротивление; если бы не предательство подкупленного герцогом Бургундским Ги Бутелье, руанцы, наверное, никогда бы не сдали город. Начавшийся голод и его страшные последствия способствовали осуществлению честолюбивых планов Генриха. Мужество отважных защитников города было поколеблено, и тогда гарнизон решил избавиться от всех бесполезных для обороны жителей, дабы не кормить лишние рты. Солдаты выгнали за ворота женщин, стариков и детей, и те, не понимая, куда им деваться, двинулись к лагерю противника; когда же англичане не пропустили их, они повернули обратно и, рискуя жизнью, кинулись в окружавший город ров, дабы перебраться через него и вернуться в свои дома. Но защитники города не хотели их возвращения, а потому принялись стрелять и бросать факелы в тех, кто, преодолев водную преграду, хотел выбраться на берег.
Все эти ужасы породили злоба одной женщины и человеконенавистническая политика одного негодяя.
Руан вновь попросил помощи у герцога, и тот наконец послал на подмогу отряд из восемнадцати сотен человек, который Генрих истребил за один день.
В отчаянии осажденные отважились на вылазку, полагая, быть может, что им удастся разбить врага, но предатель Бутелье, исполняя указ королевы, подпилил мост, по которому отряд выходил из города, и половина гарнизона утонула во рву с водой. Руанцы снова обратились с просьбой о помощи, но герцог опять нашел тысячу причин отказать им; в конце концов Бургундец посоветовал горожанам сдаться на возможно более почетных условиях — увы, условия оказались суровыми. И все же отрадно отметить благородство Генриха: он обязал горожан в течение всего года кормить своих оставшихся в живых сограждан, коих во время осады солдаты выгнали из стен города; так лютый враг Франции проявил больше благородства, нежели французские правители, ставшие причиной бесчеловечного поступка осажденных; англичане, как могли, исправили их жестокость.
Фортуна благоволила к англичанам: Руан стал английским; впрочем, фортуна часто бывает несправедлива.
Хотя события в Руане заставили нас слишком отклониться от темы нашего повествования, мы тем не менее посчитали необходимым рассказать о них, ибо они добавляют несколько важных штрихов к неприглядному портрету нашей героини.
Осада Руана и плачевное ее завершение повергли парижан в ужас. Они стали уговаривать короля как можно скорее вернуться в столицу. Воспротивившись, герцог Бургундский заявил, что Карл может вернуться, только когда все опасности останутся позади.
Дофин решил начать переговоры с английским королем, однако Изабелла и герцог Иоанн изо всех сил препятствовали ему.
Чтобы напугать юного Карла, герцог открыто заявил о своем союзе с Генрихом и одновременно сам пригласил англичанина на встречу. Решающему объяснению предстояло произойти в местечке между Меланом и Понтуазом, но у французского короля начался очередной приступ безумия, и он не смог присутствовать на переговорах.
Герцог Бургундский и Изабелла приехали вместе с Екатериной.
Встретиться постановили на просторном поле, обнесенном двойной изгородью: с одной стороны выстроились английские воины, с другой — французские. Когда все заняли свои места, герцог и королева, за которыми следовала принцесса Екатерина, проследовали в переговорную палатку, поставленную в середине поля.
Екатерина в избытке вооружилась кокетством, оружием, блистательно применявшимся ее матерью. Переговоры, началом которых можно считать получение Генрихом портрета его избранницы, завершились успешно, и английский король, преклонив колена перед будущей супругой, поклялся победить.
Но ловкая Изабелла, подмечавшая все и всегда, почла за лучшее запретить дочери появляться на других заседаниях. Генрих не позволил себя одурачить, и во время второй встречи обе стороны являли исключительно гордость и надменность; впрочем, соглашение заключили, хотя итоги его герцога не слишком удовлетворяли. Но вскоре отношения между англичанами и герцогом вновь испортились, Бургундец решил вступить в переговоры с дофином. Местом встречи избрали Пуйи-ле-Фор.
Как утверждают историки, невозможно разгадать причину преступления в темном лабиринте ушедших веков, однако они уверены, что на встрече в Пуйи герцог вел интригу, подсказанную ему женщиной, в которую он считал себя влюбленным. Но это неверно. Встречу устраивал Танги Дюшатель, верный сторонник дофина, сделавший все, чтобы унизить герцога перед своим господином; Иоанн, всегда лелеявший свою гордыню и ни перед кем не склонявший головы, в Пуйи выказал притворную готовность признать главенство дофина только для того, чтобы успешнее осуществить собственный замысел. Поведение Танги Дюшателя в Монтеро свидетельствует, что герцогу Бургундскому не удалось его обмануть.
