— Сударыня, в моей свите состоят только люди чести, я даже помыслить не могу, что среди них может оказаться тот, кто способен на цареубийство. Французские дворяне привыкли проливать кровь за своих королей, они никогда их не убивают. Конечно, преступник всегда найдется, особенно тот, у кого есть убежище, куда он сможет скрыться; тот, кто возомнил власть свою выше королевской, может посчитать себя выше короля, но тот, кто защищает короля, кто сражается за него, тот его уважает и никогда не поднимет на него руку.
— Повторяю вам, сударь мой герцог, я не предлагаю вам стать цареубийцей, а прошу совершить героический поступок: я хочу видеть в вас не убийцу, но мужественного защитника; убийцу вы должны отыскать среди своих людей, только не посвящайте их заранее в свои планы, не говорите им: «Убейте дофина», а попросите принести клятву, что они станут защищать вас, если на вас будет совершено нападение, и устройте так, чтобы на вас напали.
— Вы будете довольны, сударыня, — ответил герцог. — И желаю вам в урочный час столь же легко найти мстителя за меня, как легко вы нашли мстителя во мне!
Это был последний разговор двух чудовищ, и, возможно, Небу не следовало его допускать; попрощавшись, герцог Бургундский вышел от королевы.
Мы предлагаем читателю свою версию событий в Монтеро, о которых рассказывают многие историки, и утверждаем, что именно она наиболее соответствует истине, иначе говоря, только что изложенному нами разговору.
Постоянно откладываемая встреча в Монтеро состоялась, как мы уже сказали, 10 сентября 1419 года.
С городом замок Монтеро соединяет мост. Войска герцога Бургундского заняли замок; войска дофина разместились в городе. На каждом конце моста стояли заграждения; через заграждение напротив городских ворот предстояло пройти дофину в сопровождении Танги Дюшателя, Нарбонна, Луве, Найака, Луара, Лайе, Фролье, Батая, Бутелье и Дюло.
Мы перечислили имена десяти дворян, выбранных сопровождать дофина. Все они принадлежали к партии арманьяков.
Через заставу, устроенную напротив замка, предстояло проехать герцогу Бургундскому в сопровождении Шарля Бурбонского, Ноайля, Фрибура, Нефшателя, Монтагю, де Вьенна, Вержи, Дотреи, Жиака и Ивре де Понтелье, иначе говоря, десяти дворянам, принадлежавшим к партии бургиньонов.
Люди герцога и дофина тщательно проверили опоры моста и поручились за их прочность.
На середине моста соорудили легкий шатер, где предстояло провести встречу.
Прежде чем пройти через заставы, вельможам с одной и с другой стороны велели расстаться с большей частью оружия; на мост им дозволили пройти только в легких кольчугах и со шпагами.
Дофин прибыл первым, следом за ним явился герцог Бургундский. Тотчас охрана заняла свои места напротив друг друга.
— Идите же, — обратился к герцогу один из вельмож дофина, — мой повелитель ждет вас.
— Я иду к нему, — ответил герцог и, приблизившись к дофину, почтительно опустился перед ним на одно колено.
Словно не замечая оказанного ему почтения, молодой принц довольно сухо обратился к нему:
— Я жду вас уже две недели, кузен; за это время воины наши обременяли постоем горожан, а англичане безнаказанно продвигались к Парижу.
Герцог внимал, не вставая с коленей, один из его вельмож шепнул ему:
— Встаньте же, монсеньор, не след вам так унижаться.
Герцог встал и сказал, что не мог ничего предпринять без согласия короля, теперь же им обоим следует явиться к монарху.
— Я сам знаю, когда мне идти к королю, — ответил дофин, — и пойду к нему, когда сочту нужным.
— Вы пойдете к нему немедленно, — произнес герцог, положив руку на эфес шпаги и схватив дофина за шиворот; быстро повернувшись, он делает знак своим людям.
Стремительно оценив ситуацию, Танги, оттолкнув герцога, освобождает дофина, дворяне стремительно уводят его с моста, а сам Дюшатель, снедаемый жаждой справедливой мести за оскорбление его государя, секирою наносит удар, пришедшийся герцогу на лицо и запястье
[26]; герцог падает на колени, убийцы окружают его и осыпают градом ударов; Бургундец падает замертво. Пользуясь тем, что на герцоге нет кольчуги, Лайе и Фролье разом вонзают в него шпаги. Ноайль, единственный из свиты герцога, кто вступил в бой, получил множество ран и от них вскоре скончался. Остальных бургиньонов схватили и бросили в тюрьму; чудом спастись удалось только Монтагю.
Вот так лучшие историки, и в частности Монстреле, описывают события того памятного дня; впрочем, принимая во внимание преданность Монстреле Бургундскому дому, безоговорочно доверять его рассказу не следует. Поэтому мы обратим внимание читателя на некоторые противоречия. Как могло случиться, что Танги ударил герцога секирой, в то время как сеньорам оставили всего-навсего шпаги? Как удалось ему спрятать секиру от проверяющих? Не следует ли из этого, что убийство готовилось заранее? Оправдывая Дюшателя, некоторые историки говорят о появлении на мосту темноволосого незнакомца, ударившего герцога тяжелым боевым мечом. Но это просто глупая сказка, ибо на мосту находилось всего два десятка дворян, имена коих мы указали выше; о незнакомце говорят, только чтобы обелить Танги. Но, на наш взгляд, лучше найти легитимную основу его поступку, нежели отрицать его, тем более что такая основа есть: он карал убийцу, мстил за своего короля — что может быть справедливее? Тем более что он уже действовал подобным образом: разве не он в 1424 году убил дофина Овернского в апартаментах того самого Карла, которому он только что оказал великую услугу на мосту Монтеро? Повторяем, лучше разъяснить мотивы поступка Дюшателя, нежели отрицать его.
Те, кто охранял мост за заставами, увидели, как на мосту завязалась схватка, но, не понимая, в чем дело, не двинулись с места.
От ужаса дофин чуть не потерял сознание; когда его несли, из глаз его текли слезы. Тело герцога лежало на мосту до тех пор, пока кюре Монтеро не забрал его, дабы отдать ему последний долг. Кюре отметил, что герцог лежал полуобнаженным.
Похоже, ни у кого не возникло сомнений, кто явился виновником убийства на мосту в Монтеро. Тем не менее обе партии решили провести расследование. Показания свидетелей оказались столь противоречивы, что истину так и не удалось извлечь; герцог Бургундский убит — это видели все, но кто нанес удар? Тем, кто не хотел признать решающим удар Танги, пришлось придумать массу нелепиц. Но когда речь зашла о секире, все согласились, что только у Танги была секира, он единственный посмел поднять руку на герцога и он один поздравил себя с тем, что отомстил за Орлеана: какие еще доказательства нужны?
Подозрение пало на Барбазана, но разве против него имелись столь же убедительные улики, как против Дюшателя? Во-первых, Барбазана не было на мосту, а во-вторых, он всегда утверждал, что это убийство не служит чести дофина, а, наоборот, позорит ег.
[27].
