Наконец в Аррасе полномочные представители англичан, французов и бургундцев подписали договор, ставший позором и несчастьем Франции.
Королева не захотела принять посланцев дофина, ибо считала его виновным в убийстве; дофин был неповинен в гибели герцога, но, если бы даже дело обстояло именно так, разве пристало матери мстить собственному сыну!
Ничто не могло остановить честолюбивую мачеху, мечтавшую обездолить сына и передать скипетр в руки короля Англии после того, как он женится на ее дочери, и герцог Бургундский слепо содействовал ей в исполнении всех ее опасных планов.
Вот каковы первые статьи Аррасского договора:
1. Английский король должен жениться на принцессе Екатерине.
2. Будучи тестем Генриха V, Карл VI продолжит править, но по причине его нездоровья Генрих станет при нем регентом.
3. Все государственные службы принесут регенту присягу на верность и согласятся признать в нем своего монарха сразу же после смерти его тестя.
За подписанием Аррасского договора последовало перемирие; дофина, как сторонника арманьяков, из числа договаривающихся сторон исключили; королева, герцог Бургундский и король Англии приняли решение поддерживать друг друга в войне против дофина.
В том же договоре записали, что один из братьев Генриха V женится на сестре герцога Бургундского. Как видите, подготовили все, чтобы окончательно поработить нашу несчастную отчизну. Чьи коварные руки ковали ей цепи? Той, чей священный долг обязывал ее соблюдать законы королевства и поддерживать его честь.
Вот к чему приводят страсти! Религия, гуманность, благотворительность, честь, слава, репутация, чувства, внушенные самой природой… — все было брошено на алтарь властолюбия!
Когда двор находился в Труа, туда прибыл герцог Бургундский; король принял его со всеми подобающими почестями: королева позаботилась ему о них напомнить.
Тем временем Генрих V, в сопровождении шестнадцати сотен солдат победоносно шествовал по Франции. Благородный герой остался в прошлом, теперь по французской земле двигался завоеватель, спешивший от победы к победе.
Когда английский король прибыл в Шарантон, жители встретили его изысканным подношением: редчайшими винами, но он принял дар с величайшим равнодушием.
Войдя в Провен, он послал королю, коего намеревался лишить трона, известие о своем приближении. Но, как всегда, в наиболее ответственное время Карл либо впадал в апатию, либо, напротив, пребывал в состоянии повышенного возбуждения, что заставляло опасаться за его умственные способности.
Воспользовавшись недугом супруга, Изабелла узурпировала право представлять монарха и разделила это право с герцогом Бургундским; так в силу документа, подписанного безумцем и переданного им в руки убийцы, преступление решило судьбу Франции.
Генрих прибыл в Труа 20 мая 1429 года. На следующий день утвердили основные пункты позорного соглашения, о котором мы только что рассказали.
Карл передал Генриху права регента, обязав тем самым все сословия принести ему присягу на верность. Со своей стороны англичанин пообещал сохранить права и привилегии всех жителей королевства, за исключением тех, кто откажется поддержать свершившиеся перемены.
Документ сей относится к истории Французского государства, нежели к истории частных лиц, поэтому мы коснемся только той его части, которая затрагивает Изабеллу; всех, кто интересуется подробностями данного договора, мы отсылаем к истории царствования Карла VI.
Мы скажем, что искомый документ противоречил самому себе уже в начальных своих статьях: в первой говорилось о слабоумии французского короля, вторая же подчеркивала, что, какой бы король ни оказался на троне Франции, он не имеет права лишать наследства законных сыновей монарха, и прежде всего сына, который волею природы первым предназначен взойти на трон, наследуя отцу. Более того: если бы даже Карл VI не оставил наследников вовсе, он бы не имел права распоряжаться скипетром Франции. Но чего только не сделает женщина, обуреваемая честолюбием, жадностью и мстительностью?!
Факел страстей, протянутый человеку слабому, напоминает факел путешественника, бредущего по катакомбам: едва свет гаснет, как путник остается один посреди трупов, а человек слабый погружается в море невидимых ужасов.
Наша героиня, поняв, что положение обеспечивает ей безнаказанность, начала совершать преступления, позабыв о существовании священных законов природы. И мы дерзаем утверждать, что она удостоилась не только ненависти современников, чьей снисходительностью злоупотребляла, но и презрения осудивших ее потомков.
На следующий день после подписания договора король Англии в присутствии Карла, его преступной супруги и герцога Бургундского, этого единственного прибывшего на церемонию принца крови, обручился с принцессой Екатериной; впрочем, бракосочетание почтили своим присутствием многие французские и английские дворяне. Граждане Труа, к стыду своему, первыми принесли преступную клятву, потребованную коварными предателями. Мы не сомневаемся, что за это клятвопреступление Изабелла дорого заплатила: чтобы француз пошел против своего короля, его надо соблазнить. Если бы он слушал только голос сердца, он не смог бы одновременно предать и государя, и отечество.
Свадьбу Генриха перенесли на 2 июня, и в урочный день епископ Санса совершил бракосочетание, многими приравненное к преступлению, ибо оно явилось залогом ужасной измены, которой коварная Изабелла опозорила свою дочь, дабы лишить королевства своего сына.
Вечером в день свадьбы одна из придворных дам королевы осмелилась поделиться соображениями по поводу поступков своей госпожи.
— Тому, кто, подобно вам, сударыня, не обладает возвышенными чувствами, не понять, в чем заключается гордость истинной королевы, — ответила Изабелла. — Дофин приказал убить герцога Бургундского; вонзив кинжал в грудь этого принца, он вонзил его в мою грудь, поэтому теперь я вижу в нем только палача. Филипп Бургундский мстит за отца, а дофин поступками своими убивает мать — с этого момента я считаю себя обязанной почитать и любить первого и помогать ему; не имея возможности задушить второго как неблагодарного сына и убийцу, я лишаю его престола и передаю права его в руки Генриха… государя, исполненного добродетелей и талантов как государственных, так и воинских. Таким образом, я лучше, чем кто-либо, служу французской нации, ибо вместо убийцы я даю ей в правители самого великого человека в Европе, героя вместо отцеубийцы и труса.
Таков парадокс, изобретенный королевой для прикрытия своих подлых дел… О добродетель, сколь сильно твое влияние, если даже порок старается нарядиться в твои одежды, оскорбляющие его своим ослепительным блеском!
Как бы сильно ни любил король Англии принцессу, взятую им в супруги, он всего день отдавал дань радостям Гименея, а затем отправился захватывать французские города, еще не признавшие его власть. Санс сдался без боя, Монтеро же пришлось брать штурмом; во время осады этого города французы почувствовали, как велика для них разница между скипетром монарха-соотечественника и скипетром иностранного государя. В ответ на отказ гарнизона замка Монтеро подчиниться англичане, захватив город, повесили на его стенах всех, кого им удалось взять в плен.
