–Стоять нах. Пароль.
–Реактор.
Пароль я прочитал в КПК Шатуна – видимо, командир отряда не отличался хорошей памятью и фиксировал нужную информацию в папке «Заметки».
–Это вчерашний пароль,– сказала голова.– Сегодняшний назови.
–Слышь, брат по оружию, не шелести особо,– слегка повысив голос, сказал я.– С задания иду, где связь ни хрена не ловит.
–А чо за задание?
–Секретное,– рыкнул я.– Если интересуешься, спроси у командования, может, расскажут популярно.
–Харе орать,– примирительно сказала голова.– Ну, допустим. А это кто с тобой?
–Братан мой. Наконец уговорил его в «Борг» вступить. Щас у кузнецов заказ заберем и на базу его отведу, в вербовочный пункт.
–Похоже, не брешет,– сказал второй голос снизу, похоже, принадлежавший пулеметчику, державшему нас на прицеле.– Морды у них одинаковые. Близнецы, что ли?
–Ага,– сказал я.– Однояйцевые.
За укрытием заржали.
–Чо, прям одно на двоих?
Иван, до этого молчавший, произнес, явно свирепея,– по ходу, его эта беседа достала:
–Я вот сейчас вам туда гостинчик закину, яичко ребристое да зеленое, так у вас своих вообще ни одного не останется.
–Ты это, говори, да не заговаривайся,– рассердился пулеметчик.– А то дерну за спуск случайно, на нервах, потом извиняться поздно будет.
–Ладно, Микола, не бесись,– хмыкнула голова в маске.– По базару понятно, что наши: какие еще психи под пулемет встанут и начнут права качать. Идите сюда.
Мы подошли ближе. Обладатель головы в маске, похоже, командир блокпоста, вышел навстречу.
–Наши-то наши, но чет я ваши рожи не припомню,– сказал он, прищурившись.– Какое подразделение и кто командир?
–Тебе не надоело?– поинтересовался я.– Шатун командир. Устраивает?
–Шатун?– напрягся борговец.– Я всех шатуновских пацанов знаю, а тебя, по ходу, первый раз вижу. Ну-ка, назвал номер подразделения…
Больше тянуть было нельзя, так как номер своего отряда Шатун, видимо, помнил и в папку с заметками не внес. То же, видимо, понял и Иван, так как, вскинув автоматы, мы выстрелили одновременно, вбив борговца двумя короткими очередями вглубь блокпоста. Конечно, он сильно ошибся, приказав нам подойти ближе,– тем самым мы вышли из зоны поражения пулеметов и, один за другим вбежав внутрь укрытия, положили из автоматов двух пулеметчиков и снайпера, вместо «калаша» рефлекторно схватившегося за винтовку, практически бесполезную на короткой дистанции.
–Ничо такой план ты придумал, грамотный,– сказал Иван, меняя пустой магазин на полный.– Гранату сэкономили, ага. И без крови обошлись, от слова совсем.
–Ну, я надеялся, что они нас пропустят,– слегка смутившись, проговорил я.
–Угу,– кивнул Иван.– Если б этот алкаш не ступил, нас бы из двух «Печенегов» на раз-два-три превратили в консервы с маслинами.
Внутри блокпоста над трупами и правда стоял крепкий запах перегара, замешанный на вони свежего дерьма – командиру первые две очереди прилетели от нас из положения автоматов снизу, в живот, разворотив кишечник в кашу.
–История не знает сослагательного наклонения,– сказал я.– К тому же у этого стрелка на винтовке тепловизионный прицел. Пока мы бы в сорняках пулеметчиков отстреливали через амбразуры, этот тип по тепловым пятнам нас бы отработал через малые бойницы.
–Ладно, проехали,– отмахнулся Иван, как и я, не любящий признавать, что был не прав.– Пополняем запас патронов и двинули через болото.
–Сэр, есть, сэр, разрешите метнуться?– усмехнулся я.
–Никогда не думал, что у меня настолько омерзительный характер,– проворчал Иван.
–Это да, со стороны-то оно всяко виднее,– согласился я.
* * *
Путь по болоту оказался делом неприятным. Гать то ли со временем просела вниз, то ли изначально была проложена так, чтобы доставить путешественнику максимум удовольствия. А может, ее вообще не было и вешки повтыкали по обеим сторонам более-менее подходящего прохода через трясину.
Идти пришлось через топь, с трудом продираясь через полужидкое месиво, которое было нам уже выше колена. На блокпосту мы позаимствовали длинные шесты для опоры и прощупывания пути впереди себя, но помогали они слабо. Щупай, не щупай, один хрен вот-вот погрузишься в вонючую жижу по самые не балуйся, и как опора эти палки тоже так себе – чуть больше на него вес перенесешь, и тут же шест начинает погружаться в болото. А выдирать его обратно – удовольствие то еще.
–Напомни-ка, мы зачем туда идем?– проговорил Иван.
Я молчал, с трудом протаскивая ноги через грязь, которая, казалось, с каждым шагом становилась все плотнее.
–То есть борги говорили о каких-то кузнецах,– продолжал мой двойник, который бесил меня все больше и больше.– Но никаких ударов молотками не слыхать, хотя мы, надеюсь, скоро уже доберемся до середины этого месива. Ладно, может, у них перерыв, перекус, или поспать завалились. Но я по своему миру помню – от рабочей кузни вонь стоит за километр каленым железом и жженым углем. По поверхности болота эта вонь должна особенно распространяться, смешиваясь с испарениями. А тут только торфяная вонь тухлыми яйцами, и еще мертвечиной тянет. Но то понятно почему.
Оно и правда было понятно. На поверхности болота лениво покачивались местные аномалии – вон там колония голубоватых огоньков, похожая на разлитую лужу «ведьмина студня». Чуть подальше – область марева, смахивающая на «жару», затаившуюся в ожидании добычи. А вон там, судя по равномерно просевшей книзу болотной тине, гравиконцентрат расположился…
И обычное дело: там, где есть аномалии, присутствуют и артефакты. И те и другие есть не что иное, как отходы вселенной «мусорщиков», которые они выбрасывают в наш мир, а точнее, на свалки, которые мы, люди, называем Зонами… Вон «кольцо» валяется, бери не хочу, при желании можно шестом дотянуться и забрать аккуратно. А если неаккуратно, взорвется оно не хуже ящика с гранатами. Почти рядом с ним – «зуда», артефакт в целом бесполезный, но дорогой, потому что если хочешь досадить соседям, лучше средства не найти. А соседей у нас все любят с особенной нежностью за музыкальные колонки, утренние перфораторы, ночные пьянки и неизменную отзывчивость, оттого и без того немалая цена этого артефакта продолжает постоянно расти…
А вон там, похоже, «проводник». Артефакт уникальнейший, их за всю историю нашей Зоны только два раза находили. Хотя нет. Если меня глаза не обманывают, то уже три. Кто-то из сталкеров, прельстившись уникальным артом, сошел с гати и попытался дотянуться до «проводника», стоимость которого определялась не цифрой, а формулой «денег хватит до конца жизни и еще останется полмешка».
И дотянулся!
Правда, навсегда остался в болоте, из которого теперь торчала лишь рука, на ладони которой лежал «проводник». Видимо, умирая, человек до самого конца выталкивал наверх артефакт, пытался спасти самое для него ценное – и это была не его жизнь… Оттого и мертвечиной тащило над трясиной, словно мы шли по старому полю боя, с которого никто не удосужился убрать трупы…
