—Чего ты так разозлился?— следовавший за Генрихом юный князь Анджей наконец перестал смеяться и спустился следом за другом во двор. Конюх завидев обоих господ подвел им оседланных жеребцов и с поклоном удалился прочь.
Генрих первым влетел в седло и оглянулся на Анджея. Тот забирался на коня неторопливо. Карие глаза насмешливо следили за князем Велке. В их глубине все еще таились искорки веселья.
Они были похожи, эти два молодых мужчины. Почти одного роста, темноволосые, кареглазые. Те, кто не знал их близко и видел впервые, мог бы предположить, что они родные братья, но это было совсем не так. Никакого родства, даже малейшего намека, что когда-либо корни рода Велке и рода Северин переплетались между собой, хотя родители обоих наследников и пытались найти хоть какую-то зацепку, чтобы оправдать подобную схожесть у своих детей.
Нет, конечно же, внешне мужчины отличались. Пан Генрих имел более крупные черты лица и казался более кряжистым. В отличие от него князь Северин казался утончённее, но при этом обладал немыслимой физической силой и, как и все в своем роде, имел силу магическую, намного сильнее той, которой владел его друг Велке.
Сегодня Генрих был не в духе. Ему представили ту, что должна будет стать его женой. Родители уже назначили день помолвки и решили показать, наконец, невесту ее будущему мужу.
То, что увидел Генрих, его раздосадовало и разозлило. И хотя на церемонии обручение он еще держался, пытаясь если не улыбаться, то по крайней мере не метать молнии ненавидящим взглядом, то сейчас дал волю вырвавшемуся раздражению. Он пришпорил своего скакуна и помчался через раскрытые ворота мимо кареты, которая привезла в замок его наречённую. Анджей только широко улыбнулся и понесся следом за другом, понимая, что вскоре гнев Генриха поутихнет и ему понадобится друг, чтобы высказать всю ту обиду, скопившуюся к Велке на своих родителей.
Дорога миновала парк и дальше вела мимо голых полей, с которых крестьяне уже давно собрали пшеницу. Теперь они стояли пустые, присыпанные сухими колосьями, оставшимися после сбора. А впереди темнел лес, раскинувшийся до самого горизонта.
Князь Северин нагнал Генриха у моста, переброшенного через тонкую ленту реки, что серебрясь и звеня колокольчиками, протекала в низине. К тому времени, как Анджей поравнялся с другом, тот пустил своего жеребца шагом и теперь покачивался в такт движениям лошади, положив крепкие руки на луку седла.
—Я не понимаю, чего ты так разозлился,— осторожно произнес Анджей и посмотрел на лицо друга. Велке продолжал хмурится.
—Ты не можешь понять моих чувств!— ответил Генрих с раздражением.— Твоя невеста одного с тобой возраста, а я своей на помолвку помимо колечка подарил куклу! Куклу, понимаешь!— зло выплюнул молодой князь.
Анджей с трудом сдержал смех, лишь карие глаза засветились весельем.
—Я не хочу тебя расстраивать, но твоя невеста подрастет и тогда, возможно, ты изменишь свое мнение,— попытался он подбодрить друга,— а пока наслаждайся свободой. У тебя есть еще лет десять, так что…
—Ты же ее видел,— отмахнулся Генрих,— мелкая толстуха, похожая на жабу и вряд ли она сильно похорошеет к восемнадцати годам.
—Не скажи!— качнул головой его спутник.— Мне она показалась милой и даже более чем. Одни глаза на пол лица… А полнота сойдет. Многие девочки в ее возрасте такие же пышки, а потом глаз не оторвать, какие становятся стройные и худенькие!
—Не с моим счастьем,— пробурчал Велке.
—Зато подумай о том, какую пользу принесет ваш брак роду Велке!— продолжал убеждать друга в необходимости этого брака Анджей.— Она же последняя дочь князя Биллевича, а князь ведет свой род от королевской семьи.
—Ага!— кивнул пан Велке.— Почти уговорил!
Анджей рассмеялся.
—Ладно, ну ее, эту девчонку, ты мне лучше расскажи, как идут приготовления к твоей свадьбе?— и посмотрел на друга. Тот сделал серьезное лицо, поспешив ответить:
—Будь на то моя воля, я бы лет до тридцати не женился, но ты знаешь моего отца,— молодой мужчина вздохнул,— ему не терпится обласкать тех, кого еще недавно наказал огнем и мечом!
—Во всей этой истории крайним остался ты,— поддакнул Генрих.
—Почему крайним?— удивился Северин.— Моя невеста хороша и богата. В чем печаль? Ну не люблю я ее, так отец тоже не любил мать до того, как они поженились. А после зажили душа в душу и так живут и по сей день!
Князь Веске пожал плечами.
—Лично я думаю так же, как и мой отец,— заявил он,— вам стоило не роднится с Гижицкими, а искоренить их род.
Северин вскинул брови.
—Да что может сделать одна девчонка да ее больная мать против моего отца и его войска? Они и так отрезаны от мира в своем доме…
Генрих остановил коня и пристально поглядел в лицо другу.
—Разве ты не знаешь, что Гижицкие сторонники черной магии, а невеста твоя и ее мамаша первосортные ведьмы!
Анджей прыснул со смеху.
—Я так могу сказать почти про всех своих знакомых панночек!
—Зря смеешься! Я дело говорю!— произнес тихо Генрих и толкнул коня в бока пятками. Жеребец прибавил ходу, сорвавшись с места. Северин помчался следом, подгоняя своего коня, и вот уже два друга неслись во весь опор по пыльной дороге, оставляя за собой клубы серой пыли, что гонимая ветром, оседала на полях.
Гостей провожали всем домом. Старый князь Велке и его жена спустились к карете, в которую забралась семья князя Биллевича. Они еще некоторое время стояли, обмениваясь любезностями, пока маленькая дочь Биллевичей играла своей новой куклой, подаренной ей сегодня на помолвке женихом. Золотое колечко — еще один подарок наследника рода Велке — сейчас висело на ее шее продетое в золотую цепочку, но девочку больше интересовала кукла, и она то и дело трогала вьющиеся кудряшки на фарфоровой голове, прикрытой модной шляпкой.
—Нам право, так неловко,— произнесла княгиня Велке,— Генрих обычно не так непочтителен!— она покосилась на мужа, словно умоляя его о поддержке, но тот только улыбался, не находя нужных слов, чтобы оправдать поведение своего наследника.
—Мы понимаем!— произнес князь Биллевич.— Он еще слишком молод и, конечно же, пока не воспринимает свою невесту как должно.
—Поглядим, что будет, когда она подрастет,— с тихим смехом пошутил старший Велке и покосился на мать девочки,— если она будет обладать хотя бы частицей вашей красоты, пани Клаудиа, то мой сын будет сражен.
Княгиня Биллевич покраснела.
—Непременно ждем вас на ужин на неделе,— поспешила произнести Лидия Велке, но княгиня Биллевич покачала головой и покосилась на мужа.
—Мне жаль,— сказала она,— мы бы с удовольствием, но завтра отправляемся к Ришарду в столицу.
Князья Велке переглянулись. Княгиня Клаудиа спокойно называла короля по имени, что было вполне объяснимо. Род Биллевичей и правящий королевский род Сапеги находились не только в близком кровном родстве, но еще и дружили семьями. Томаш Велке подозревал, что будь у Ришарда Сапеги сын вместо дочери, сейчас именно он обручился бы с маленькой княжной. Но судьба решила иначе, одарив два рода дочерями.
