—Я бы хотела взять с собой немного еды!— произнесла она.
—Конечно же, панна,— закивал хозяин.
Еся подождала, пока ей принесут котомку с куском сыра и теплой, еще пахнущим ароматами печи, краюхой хлеба. Туда же положили кусок кровяной колбасы и луковицу. Княжна расплатилась оставшимся медяком и попрощалась с Шлесицки.
—Не сворачивайте с дороги, панна!— донеслось вдогонку.— Помните о волках!
Еся кивнула не оборачиваясь и вышла на двор. В лицо дыхнуло морозом. За прошедшую ночь явно прибавилось снега. Парнишка, тот самый, что вчера занимался ее жеребцом, вместе с другими чернорабочими слугами чистил двор, но, заметив княжну, отбросил в сторону лопату и поспешил к ней.
—Доброе утро, милостивая панна!— проговорил он улыбаясь. Еся посмотрела на его лицо. Совсем еще зеленый, даже младше самой Еси, а уже трудится в поте лица с рассвета.
—Доброе утро,— ответила девушка и тоже улыбнулась.
—Вы уже уезжаете?— спросил парнишка.
—Да,— кивнула княжна.— Будь добр, приведи моего жеребца!
—Будет сделано!— сказал и побежал к конюшне. Еся проследила за ним взглядом. Вот он исчез за воротами и уже спустя несколько минут вышел, ведя под уздцы ее скакуна. Услужливо помог панне сесть в седло, а когда она наклонилась было поблагодарить его, внезапно тихо сказал:
—По дороге не едь. Как свернешь за поворот, увидишь широкую тропу, по ней и продолжи путь. Через час она выведет тебя обратно.
Есеслава нахмурила брови.
—Почему ты говоришь мне это?— спросила она так же тихо.
—Панне лучше послушать моего совета!— произнес парень.
—А волки?— зачем-то уточнила княжна.
—Волки и правда есть и нападают, только их еще встретить надо, а вот разбойники точно будут ждать!
Еся вздрогнула всем телом. Холодок пробежал по спине, сердце сжалось в тревоге и страхе.
—Почему ты мне это говоришь?— спросила она.
—Ты мне понравилась!— признался паренек.— Ты добрая,— и покраснел.
Еся распрямилась в седле.
—Спасибо тебе!— сказала от всей души и тронула коленями жеребца, направив его к выезду из ворот. А спустя несколько минут, обогнув первый поворот, скрывший от взгляда таверну, Есеслава увидела и тропинку, что уводила глубоко в лес. Она на мгновение задержала своего коня, поразмыслив над словами дворового парнишки, а затем уверенно направила его в лес.
Спустя какое-то время она различила чьи-то голоса. Казалось, их отголоски принес ветер и Есеслава напряглась, вслушиваясь в звеневшую тишину. Может быть, голоса просто померещились княжне, но жеребца Еся сразу же пустила шагом и проехала остаток пути стараясь не производить лишнего шума, хотя ей и казалось, что конь ступает слишком тяжело. Но вот впереди появилась дорога. Все, как и говорил парнишка из таверны. Значит, могли быть и разбойники.
Еся выбралась из леса и пустила жеребца в галоп. К вечеру она хотела уже оказаться в имении княжича, чтобы рассказать ему все, пока остатки храбрости не покинули ее окончательно.
Утро следующего дня мы встретили на той самой площадке, со всех сторон окруженной скалами. Я проснулась уже, когда Роланд готовил завтрак над огнем. Мой запасливый и мудрый спутник еще перед тем, как отправится в ущелье, набрал целую вязанку дров, благодаря которой мы поужинали горячим и смогли выпить с утра травяного чаю да согреться немного у огня, прежде чем снова сели в седла и продолжили свой путь.
К полудню тоннель вывел нас наконец на широкую поляну, за которой начинался лес. Мрак убежал вперед, игнорируя нас с ведьмаком. Он казался обиженным на то, что я больше не уделяла ему внимания. А я не могла и не хотела, считая это своего рода обманом. Роланд замечал то, что происходит, но вмешиваться не спешил.
На поляне мы немного передохнули и погрелись у костра. Молча пообедали сыром и хлебом, а после поехали дальше. Куда мы направляемся, я уже догадывалась, хотя ведьмак не сказал о цели нашего путешествия ни единого слова. Он только время от времени поглядывал на меня, но молчал. Лишь вздыхал непривычно тяжело и вел нас за собой по заснеженной лесной дороге.
Первая деревенька в несколько домиков, выросла перед нами уже перед самым закатом, когда солнце, окрасив небо алым, стало клонится к матери земле, предвещая на завтрашний день ветер и стужу.
Уже через час пути мы подъехали к первому дому и Роланд, спешившись, направился к крыльцу, намереваясь попросится на ночлег. Я осталась в седле. Мрак — рядом.
На стук Роланда открыл старик. Совсем древний, с белесыми глазами и желтой кожей. Он посмотрел куда-то мимо ведьмака, и я догадалась, что старый мужчина слеп.
—Кто?— только и спросил он, глядя перед собой бессмысленным взглядом.
—Мы путники и хотели попросится на постой,— ответил ведьмак.— Мы сутки провели в пути и хотели бы отогреться у вашего очага. Если нужны деньги, я заплачу!— добавил ведьмак и потянулся к кошелю. Услыхав звон монет, старик поморщился, а затем проговорил:
—Убери деньги, добрый человек. Я конечно же, впущу тебя. Но ты сказал мы! С кем ты путешествуешь?
—С помощницей!— и Роланд кивком головы велел мне слезать к лошади. Я послушно спрыгнула на снег. Старик услышал хруст наста и повернул голову на звук.
—Слышу, что женщина,— изрек он,— мужчина бы шумел сильнее, а она спешилась легко, словно пташка!
Я уронила взгляд себе под ноги. Лужа, затянутая толстым льдом была сейчас покрыта сетью трещинок и проломлена посередке.
«Ничего себе, пташка!— подумалось мне.— Корова так не наступила бы, как я!» — но вслух ничего не сказала.
—Оставьте своих лошадей в коровнике и заходите в дом!— проговорил старик.— Скоро вернутся мои сыновья и они помогут вам устроится!
—Спасибо, дед!— ответил Роланд и спустившись вниз, подхватил скакунов под уздцы, намереваясь отвести их туда, куда велел старый мужчина. Я осталась было стоять и дожидаться мужчину на дворе, когда хозяин дома позвал меня, приглашая зайти под крышу.
—Морозно!— коротко заявил он.— Пошли в дом, иначе застудишься. А еще никто не мог упрекнуть деда Стефана в отсутствии гостеприимства!
Я благодарно улыбнулась, на мгновение позабыв, что старик не может видеть, а затем спохватилась, когда он неловко ухватился за двери, открывая их передо мной.
—Милости просим!— произнес дед Стефан, и я первая переступила порог, еще не догадываясь о том, что принесет нам этот отдых в тепле и уюте.
—Девушку не видели?— обратившийся к подмастерью конюха был добротно одет и при оружии. Мацей окинул его пристальным взглядом, вспоминая госпожу, которая не так давно утром покинула двор. Память услужливо подбросила ему еще одну картинку, которую молодой парень вовсе не хотел держать в голове, но почему-то никак не мог выбросить из нее.
