—Какой женщиной?— спросила она.
—Явилась тут одна горбунья. Аккурат после того, как стражник принес тебя. Назвалась княгиней Пяст, только я вот думаю, какая с нее княгиня. Она и одета просто, хотя норов…
«Варвара!» — мелькнуло в голове Еси и сердце упало куда-то вниз, только каким-то чудом не разбившись на тысячу осколков.
—Потребовала к себе Зимовита. Мол говорить ей надо с ним. Что-то срочное,— покосилась на Есю,— как и у тебя!— заметила хитро прищурив глаза.
Есеслава легла на подушку и отвернулась от княгини. Зарылась лицом, спрятавшись от действительности.
«Опоздала!— сказала она себе с горечью.— А ведь чуяло сердце, что надо торопится!» — непрошенные слезы защипали глаза, но девушка попыталась сдержать их, чтобы Валеска не увидела ее горя.
—Я ухожу. Ты отдыхай. Мы пошлем человека сообщить Казимиру, где ты находишься,— княгиня встала с кровати и направилась к двери. Ее черный силуэт качнулся на стене, когда пламя свечи чуть вздрогнуло. В комнате словно повеяло прохладой.
—Зимовит придёт к тебе, как только поговорит с панной Пяст. Я прослежу! Отдыхай!— и дверь скрипнула, словно прощаясь. Шаги стихли.
Княгиня Валеска ушла и только теперь Есеслава позволила себе разрыдаться.
Глава 13
Зимовит сидел за столом и слушал. Женщина, которая сейчас сидела перед ним, уродливая горбунья с ужасными злыми глазами, говорила ему не менее ужасные вещи. Он слушал и отказывался верить в то, что слышит.
Где-то рядом находилась Есеслава. Он ощущал ее присутствие. Его сердце отзывалось на биение ее сердца. Так близко! Она спешила, чтобы опередить эту ведьму? Что она хотела рассказать ему?
А Варвара продолжала сеять черные зерна сомнения в душе молодого мужчины. Говорила, словно плевалась ядом. О том, как погубили отец и дочь ее сына Марека, чье тело даже не было погребено.
—Не девица она уже давно!— шипела пани Пяст, сверкая безумными глазами.— Весь город это знает, да вот скрывали, потому что боятся, что сложат голову, как и мой Марек. За правду, понимаете, князь? За правду.
Зимовит посмотрел в лицо старухи. Нахмурился.
—Марек был у нее не первым, я мать, я знаю. Он рассказывал мне, как она соблазнила его. Да и как мог не соблазниться молодой мужчина, если такая пригожая да ласковая девушка очаровывает, предлагает себя,— Варвара вздохнула.— А ведь мой Марек мечтал на ней женится. Влюбился, как мальчишка. Думал, будет семья, детишки.
Княжич сжал челюсти.
—А Есеслава и правда забеременела, да только от дитя избавилась. А когда Марек попытался разузнать, почему она так поступила с их ребенком, Казимир вызвал его на бой, обставив все так, словно это не его дочь, а мой сын, виноват. И убил моего мальчика!
Внутри Зимовита все перевернулось. Захотелось схватить горбунью за шиворот и трясти до тех пор, пока ее голова не оторвется, а глаза, горящие ненавистью к его невесте, не погаснут навек.
—Лжешь, старая!— вырвалось у мужчины.
—Не лгу!— обнажила зубы в усмешке Варвара.— Ты на мою спину посмотри! Что они сделали со мной, эти проклятые! Ненавижу!
И прежде чем Зимовит успел остановить уродливую княгиню, та поднялась из-за стола и одним резким движением задрала на спине рубаху. Мелькнули обвислые груди, прежде чем Варвара повернулась спиной, и княжич увидел ужасные шрамы, исходящие смрадом и сукровицей. Живое мясо на костях. Тошнота подкатила к горлу, но мужчина вытерпел ужасающее зрелище, произнес:
—Прикройся!
Варвара послушалась и, оправив одежду, села на лавку.
—Ты не возьмешь ее в жены!— сказала она.— Зачем тебе такая жена, чтобы каждый пальцем тыкал. А после найдутся и те, кто за твоей спиной шептаться станут, что были с ней, делили ложе,— старуха усмехнулась.— Люди не меняются. Это сейчас княжна такая милая и ласковая. А после снова возьмется за свое.
Зимовит напрягся. Рука непроизвольно дернулась, чтобы ударить клеветницу, но он удержался от удара.
Скрипнувшая дверь, впустила в комнату отца. Князь бросил хмурый взгляд на происходящее, спросил:
—Кто это?— указав на пани Пяст.
Старуха поднялась и открыла было рот, чтобы представиться, когда Зимовит ответил за нее.
—Пани уже покидает нас,— в голосе молодого мужчины прозвенела сталь. Княгиня хотела было возмутится, но взглянув в полные тьмы глаза Зимовита, только улыбнулась.
—Да, я уже ухожу!— закивала она.— Если мне дадут угол в этом доме…
—Я велю провести тебя до ворот,— Зимовит шагнул к двери и распахнул ее перед старухой.
—Но я проделала такой путь!— воскликнула Варвара.— Вы же не выставите меня, как самую последнюю побирушку?
Взгляд молодого княжича не предвещал ничего хорошего и, вздохнув, пани Пяст прошла к порогу. Князь-отец не вмешивался. Он видел, что сейчас творится с сыном и догадывался, что старая карга принесла ему очень страшные вести. Хотел бы князь все разузнать, да вот Зимовит, видимо, этого совсем не хочет.
«Пусть поступает по совести!» — решил отец и отвернулся, когда старая женщина оглянулась на него на пороге, словно умоляя позволить остаться.
«Хотя бы эту ночь!» — умоляли ее глаза.
—Иди же,— едва удержался княжич от того, чтобы не подтолкнуть княгиню.
С глубоким вздохом, старуха вышла, представляя себе, как на уставшей лошади, посреди морозной ночи будет возвращаться назад в таверну. Отчего-то так некстати вспомнились ей и разбойники на тракте, и волки, чей вой она слышала, когда спешила в имение, чтобы принести свои черные вести. В душе стало тоскливо и холодно. Что-то жуткой прошлось холодком по спине. Предчувствие или просто страх?
Зимовит вывел Варвару из дома. Передал с рук на руки стражникам и велел выпроводить за ворота, не желая более, чтобы она находилась с ним под одной крышей. Даже под одним небом, но тут он уже был не властен.
Мороз сковывал дыхание женщины, превращал в пар. Небо над головой стали затягивать тучи, обещая скорый снег. Погода совсем не благоприятствовала путешествию по пустой дороге, через лес. Варвара поежилась, когда ей помогли забраться на козлы. Подали в руки вожжи и открыли ворота, указывая на выход.
«Чертов идиот!» — подумала про себя Варвара, ругая Зимовита. Но, ей казалось, что дело свое она сделала. Она думала, что все прошло так, как она хотела. Вряд ли после такого рассказа, княжич захочет связать свою жизнь с Есеславой.
«Женщины ее проверят, осмотрят, и какой будет позор для Казимира, когда все подтвердится»,— она даже смогла улыбнутся от этих мыслей. Затем, взяла в руки хлыст и дернула поводья, заставляя уставшую лошадь отправится в путь.
Лошадь обреченно захрипела и потащила коляску в ночь.
С неба упала первая снежинка. Скрипнули, закрываясь ворота за спиной княгини. Впереди лежала только тьма, густая, сочившаяся сквозь деревья. Где-то вдалеке раздался вой. Он разнесся над лесом и затих.
