Обтерев лезвие о шкуру твари, ведьмак вернул меч назад в ножны, и только после этого позволил себе осмотреться в логове. Он знал, что вещи убитых верлиока обычно тащит к себе в подземелье, а значит, в этом месте можно было поживиться чем-то полезным или просто нужным.
Роланд прошелся по логову, оглядел все углы и закоулки, заглянул даже под широкую кровать, покрытую шкурами и какими-то старыми одеялами, и в итоге нашел несколько тюков с отсыревшей тканью и маленький железный ларчик, вскрыть который ему помешала занывшая рана и острое желание поскорее выбраться на свет.
«Мне нужно доказательство того, что тварь сдохла!» — Роланд отсек одну из рук чудовища, обмотал веревкой и привязал к поясу, а затем прошел в тоннель, за которым начинался выход на поверхность. Сперва наперво взял в руки ларец, раскачал в руках и швырнул вверх, выбросив из подземелья. Затем приблизился к стене и стал карабкаться наверх, намереваясь выбраться наружу.
Где-то там, над его головой выглядывало небо, начавшее сыпать крупными хлопьями. Внизу оставалось смрадное логово с телом убитого чудовища.
Если бы не Мрак, я бы не заметив перед собой провала, угодила бы прямо в него. Но волкодав выскочил вперед и преградив дорогу, заставил меня остановится.
—Что?— хотела было возмутиться, но тут пес отошел и моему взгляду открылась широкая дыра в земле, уводившая куда-то вниз.
—Он там?— догадалась я и тут, словно в ответ на мой вопрос, из-под земли вылетело нечто небольшое и тяжело упало в снег рядом с провалом. Я нахмурилась, а затем сделала шаг вперед, склонилась над подземным подарком и увидела какой-то ларец. Небольшой, обитый странными железными знаками на тяжелой крышке.
Опустившись на колени, села у края провала и посмотрела вниз, стараясь при этом быть осторожной и не свалится.
—Эй!— зачем-то крикнула я. В тоннеле что-то шевелилось. Мне показалось, что это сама темнота движется в мою сторону, и сама не знаю, почему, я не отпрянула. Страха не было, хотя я и догадывалась, что подо мной не что иное, как логово верлиоки.
«И он там!» — мелькнула мысль.
—Роланд!— крикнула срывающимся голосом.
Темнота приближалась и только сопела совсем как человек. А когда тот, кто поднимался ко мне из глубины, выбрался на полосу света, я с облегчением перевела дыхание, а затем протянула вниз руки, чтобы помочь ведьмаку выбраться наружу. Но он моей руки не принял. Сам взобрался на поверхность, тяжело перекатился по снегу и так и остался лежать, глядя в небо карим взглядом. Его грудь тяжело вздымалась, и я заметила рану на боку мужчины, как и огромную конечность на его поясе. Охнула и опустилась рядом, протягивая руку.
—Уля!— Роланд посмотрел на меня и улыбнулся.
—Ты убил его?— спросила я про чудовище.
—Да. Осталось лежать там, внизу, в своих владениях,— он усмехнулся,— уже навсегда.
—Но ты ранен!— прошептала тихо.
—Чёртов бок, кажется, совсем невезучий!— он сел и рассмеялся. Я потянулась к мужчине, обняла обеими руками.
—Я так боялась, что с тобой что-то случится!— произнесла и тут же опомнилась.— Почему ты не предупредил, что отправляешься на охоту? Почему не сказал мне?
—Что бы это изменило?— пожал плечами ведьмак.— Я не хотел, чтобы ты беспокоилась.
—Я должна была знать!— упрекнула я мужчину.
—Уля,— тихо прошептал он и покачал головой, а затем я увидела, как его лицо переменилось. Он в один миг нахмурился и тяжело поднявшись на ноги, стал стягивать свою куртку.
—Ты сумасшедшая ведьма!— вырвалось у Роланда, а я только сейчас поняла, как холодно в лесу. Мороз уже не то что щипал мою кожу, он грозился заморозить меня живьем. Когда бежала, спешила к своему ведьмаку, то совсем не чувствовала холода, а вот теперь он окружил меня и сжал в свои ледяные объятия.
—Надевай,— почти заставил меня просунуть руки в рукава своей куртки ведьмак.— Ничего что в крови, главное, чтобы ты не замерзла. Безумная женщина,— он покачал головой.
Я зачем-то оглянулась на Мрака. Волкодав стоял в нескольких шагах и, высунув язык, смотрел на нас преданными глазами в которых, как я с ужасом и некоторым удивлением заметила, стало меньше человеческого. Время поджимало. Роланд прав. Еще не хватало мне заболеть и задержаться в этой деревеньке. Ведь у Генриха остается все меньше времени. Он начинает срастаться со своим образом и если мы опоздаем, что собачья сущность поглотит человеческую и Генриха не станет как личности. У Роланда будет просто верный пес.
—Поспешим назад,— Роланд нагнувшись, подхватил ларчик. Я же только покосилась на страшную конечность на его поясе и промолчала.
—Идем!— продолжил ведьмак и кивнул Мраку.— Вперед, мой друг!
Вильнув длинным хвостом, пес побежал перед нами.
Мы возвращались той же тропой, протоптанной верлиокой. Роланд обхватил меня левой рукой, прижал к себе, делясь теплом тела. Я не протестовала, а только сама сильнее прижалась к нему. Пусть это и мешало идти быстрее, но данная близость была необходима нам обоим. Я шла и думала о том, что, возможно, Мара ошиблась, или это ошиблась я, решив, что нить принадлежит моему ведьмаку?
Сегодня я испугалась за него, посчитав, что больше не увижу живым. Перед глазами все время появлялось лицо Мары и нить в ее руках. Ее слова звучали в моих ушах и как не старалась, я не могла прогнать из сердца страх.
«Но ведь все обошлось!» — говорила я себе. Роланд жив, хоть и ранен, но эта рана пустячная. Он выпил зелье, а когда мы вернемся в дом, я зашью ее, обработаю как следует, так что и шрама не останется.
—А что за ларец ты нашел?— спросила у ведьмака, решив не думать о плохом.
Роланд чуть ослабил хватку. Отпустил мое плечо. Мы как раз проходили уже мимо поля, а вдали показались первые домишки.
«Скоро будем на месте»,— подумалось мне.
—Сам не знаю,— ответил мужчина.— Ларец эта тварь скорее всего взяла у кого-то, кто попал к нему в лапы. Меня заинтересовали рисунки на крышке. Кажется, там может находится нечто ценное!— Роланд посмотрел на меня.
—Но не об это я хотел с тобой поговорить!— продолжил он. Карий взгляд заставлял меня таять. Столько тепла и нежности было в нем, что я снова позабыла обо всем на свете. О нитях Мары, о холоде, что окружил нас, о том, что нам стоит торопиться и спешить, я забыла обо всем, кроме этих глаз и губ, таких близких и манящих. А когда Роланд притянул меня к себе, прижал к груди так, что внутри все сладко заныло от предвкушения, я сама прижалась своими губами к его губам. Позволила целовать себя, как еще никогда не позволяла ему. Сладко, немного грубо, властно. Роланд обхватил руками мое лицо, запрокинул к небу, глотая мои стоны, выпивая мою нежность.
—Я люблю тебя,— прошептал он спустя несколько долгих и таких сладких мгновений. Голова шла кругом. Я даже не заметила, когда он отпустил меня. Пошатнулась, силясь удержаться на ногах, а хотелось просто раскинуть руки и повалится в снег.
