А хлопья все падали и падали с темнеющего неба.
Мрак отошел в сторону и отвернулся, глядя на деревеньку, до которой оставалось несколько минут пути.
Темнеющее небо предвещало снежную бурю, но мы с Роландом не видели ничего. Кроме нас двоих сейчас в этом мире не существовало более никого.
«Что это?» — спросила я свое сердце.
«Это любовь!» — ответило оно.
—Ну и как, ты теперь довольна?— Казимир навис над дочерью, подобно грозовой туче, всматриваясь в ее опущенное лицо. Только с полчаса как вернулась, и отец сразу же потребовал ее к себе, не дав даже как следует отдохнуть с дороги. Княжна едва выпила горячего молока, как сразу же поспешила к князю и вот теперь уже битый час выслушивала его грозные речи.
—Скажи мне, Еся, чего ты добилась своим признанием?— продолжал говорить Казимир.— Теперь Зимовит откажется от тебя, более того, я боюсь, что о твоей выходке прознают все. Кто захочет взять в жены…— он осекся, когда дочь подняла на него глаза.
—Кого, отец? Порченый товар?— спросила Есеслава и усмехнулась.— Говори, как есть! Я и сейчас считаю, что поступила правильно. Не желаю начинать семью с обмана.
—Дура!— в сердцах выкрикнул князь и тяжело опустился на скамью напротив, прижав руку к груди.
—Может, вы и правы, отец,— произнесла девушка,— но иначе я поступить просто не могла. Ругайте меня сколько вам вздумается. Вы отец, я послушаю вас.
—Лучше бы сразу послушала, прежде чем из дома убегать!— вздохнул князь и покачал головой.— Теперь и осталось только ждать сокола от твоего жениха.
Есеслава снова опустила взгляд.
—Он пришлет ответ, я уверена,— сказала она,— и я готова к отказу!
—И что будешь делать после?— спросил отец.
—Пойду в город, обращусь в Круг, как советовал ведьмак. Пусть все сотрут из памяти. И Марека и…— она запнулась, прежде чем закончить,— и Зимовита.
—Ты уверена?— поинтересовался притихший отец.
—Получим ответ с соколом и приму решение,— отозвалась Есеслава и встала, направившись к двери.
—Я, с вашего позволения, отец, пойду отдохну. Дорога была нелегкая!— она потянулась к двери, а когда открыла ее и шагнула, переступив порог, оглянулась на князя. Легкая улыбка легла на девичьи губы, когда Еся увидела, как в действительности переживает ее отец. Он пытался не подать виду, но она разглядела скорбную морщинку у его бровей и складки у губ. Да и сам взгляд потускнел. Она хотела было рассказать отцу про Варвару, что встретила ее у Зимовита. Хотела объяснить, что была права, отправившись к жениху… Что бы подумал княжич, узнай правду только от панны Пяст?
«Было бы еще хуже и тяжелее!» — сказала себе Еся и, так и не решившись открыться отцу, покинула комнату. Только дверь печально скрипнула за ее спиной.
Глава 15
Мне кажется, сыновья Стефана были несколько удивлены, когда увидели возвращающегося ведьмака. Они так и застыли над колодой и дровами, уставились на конечность твари, которую Роланд швырнул им под ноги, как доказательство своей победы над монстром, а затем, не говоря ни единого слова, взял меня за руку и завел в дом.
Мрак забежал следом, отряхнулся в сенях. Я вернула ведьмаку его куртку, которую мужчина оставил тут же, повесив на крюк, и только после этого мы прошли в горницу.
Стефан сидел у окна, глядя белесым взглядом в никуда. Пусть за стеклом падал снег, старик не видел этого и только повернул голову, услышав наши шаги.
—Вернулся, да с победой!— произнес он.
Роланд отпустил мою руку, поклонился незрячему. Дед словно почувствовал проявление уважения. Улыбка тронула его губы, и он кивнул, отвечая на поклон.
—Я чувствую запах крови. Ты ранен?
—Это не только моя кровь,— ответил ведьмак.
—Думаю, победа далась тебе нелегко!— заметил Стефан.
—Пойдем, я обработаю и зашью твою рану,— попросила я Роланда.
—Идите, дети!— проговорил старик и снова повернулся к окну, словно мог что-то разглядеть своими мертвыми глазами.
Уже в комнатке, усевшись на лавку и глядя, как ведьмак снимает рубаху, я косилась на ларец, что стоял на полу. Мне было любопытно, что может скрывать от нас его глубина.
—Откроем,— заметив мой взгляд, произнес Роланд,— мне и самому интересно, что там!
—Только сперва я залатаю твой многострадальный бок,— я даже позволила себе улыбнуться, прежде чем взялась за рану. Некоторое время провозилась с ней, вычищая, затем потянулась за иглой. Все это время мужчина мужественно терпел мою помощь, не издав ни единого звука. Только смотрел ласково, да так, что душу пробирало.
—Как ты ухитрился пропороть так глубоко свое тело?— спросила, штопая кожу.
—Напоролся на осколок кости!— ответил Роланд, глядя на мою работу.— У верлиоки все логово было посыпано костями, а я неудачно упал,— он улыбнулся, глядя, как я перерезаю нить.
—Вот и все!— рана заживала слишком быстро. К утру от нее не останется и следа. Так уж устроены ведьмаки. Сильные и живучие. И Роланд живое тому подтверждение. Я вспомнила то, что писалось в книгах о ведьмаках, и не могла не признать, что многое было неправдой. Даже не просто многое — почти все, за исключением их удивительной силы и регенерации. Здесь книги не лгали.
—Ладно, хватит обо мне!— и Роланд взял в руки ларец, дожидавшийся своего часа. Повертел в руках с легкостью, хотя весил тот весьма прилично, а затем попробовал открыть. Крышка не поддалась.
—Хм,— только и произнес он и передал мне в руки ларец,— попробуй ты, здесь ведьминские символы. Если не удастся, придется применить силу,— Роланд усмехнулся и встал на ноги, пока я держала на весу эту тяжесть.
—Я постараюсь,— пробормотала и опустила ларец на колени, хотя в действительности не могла себе даже представить, что мне надо делать. Повертела ларец, как это до меня сделал ведьмак, только с меньшей легкостью. Внутри явно что-то лежало, потому что, стоило мне наклонить ларец на бок, как нечто тяжелое гулко стукало о стены.
—Хм!— я закусила губу, повторив возглас Роланда и поставила ларец ровно. Посмотрела на ведьмака, который приготовил нож, чтобы вскрыть ларец, как раковину, затем снова опустила глаза на крышку ларца и провела пальцами по поверхности замысловатых узоров, сложившихся в чужой язык. Странное тепло полилось из кончиков пальцев, а затем тишину комнаты нарушил тихий щелчок, и мы с Роландом переглянулись.
—Так просто?— удивилась я.— Быть такого не может! Не с нашим счастьем!
—Открывай!— Роланд опустился на корточки у моих ног и впился взглядом в ларец, словно ожидая, что оттуда выскочит нечто ужасное. Затем заставил меня повернуть ларец так, чтобы тот открывался на него и велел откинуть крышку. Я повиновалась.
Ларчик скрипнул едва слышно. Я сдержалась, чтобы не зажмурится, но ничего не произошло. Изнутри не повалил дым, не вылетели черные мошки, ничего не случилось, только на лице Роланда, который первым взглянул на содержимое, сменилась гамма эмоций. От ожидания неприятности, до удивления и неверия собственному счастью и удаче.
