Арон отпустил мои руки, но прежде чем он успел дать ответ, за него это сделала моя мать.
- Хорошо жили, - сказала она. – Пока ты не появилась!
Я посмотрела через плечо Арона на пани Каревич. Она стояла подле мужа и смотрела на меня глазами полными страха.
- Мама! – только и сказала я.
- Кто это с тобой? – подал голос отец.
- Мои друзья! – ответила я.
- Друзья? – его голос оттенила злость. – Уж не те ли самые друзья, которые забрали тебя и двух других девушек в проклятый замок?
- Мама, ты не понимаешь! – отозвалась я. – Позволь нам войти в дом, и я расскажу тебе, почему вернулась.
Она рассмеялась почти диким, безумным смехом. Но отец внезапно взял ее за руку и сказал, обращаясь ко мне:
- Хорошо! Ты можешь зайти, но одна, - и кивнул на моих спутников, - без своих друзей.
- Вы что, боитесь меня? – спросила я.
Мать продолжала смотреть на меня и в ее глазах отразились все возможные эмоции, только не любовь. А я неожиданно подумала о том, любила ли она меня вообще? Или только бабушка была единственной, кто действительно был искренне добр ко мне.
Я пыталась списать все на страх, решив, что она невероятно напугана, но получалось плохо. Если бы ко мне вернулась дочь, которую я считала потерянной навсегда, разве так я проявляла бы свои материнские чувства?
- Я не пойду без своих друзей! – проговорила упрямо.
Вацлав подошел со спины и положил на мое плечо свою руку.
- Не надо, Валеска! – сказал он. – Иди без нас. Времени слишком мало. Уже этой ночью все произойдет…
- Что он тебе нашептывает? – прошипела мать.
- Перестань, - упрекнул ее отец. – Нам надо выслушать ее! Это ведь наша дочь!
Мать как-то странно посмотрела на отца и внутри у меня на мгновение шевельнулось сомнение. Этот взгляд матери… И как-то сразу вспомнились детские годы, когда мне всегда доставалось меньше ее любви, чем Стефе. А я-то думала, все потому, что я – старшая! А что, если причина кроется вовсе не в старшинстве? Что, если я совсем не дочь своей матери?
- Пойдем в дом! Я вижу, у тебя что-то важное, - отец поманил меня к себе.
Я кивнула. А у самой сердце не на месте. Но в дом пошла и даже смогла не оглянуться на князя, оставшегося во дворе.
Внутри ничего не переменилось. Обстановка осталась прежней, разве что переставили стол да лавки: теперь они стояли у окна и трапезничая, можно было наблюдать за двором. Именно туда и направился отец. Мы сели за столом. Родители по одну сторону, мы с Ароном – под другую. Я нервно сглотнула и огляделась, выискивая сестру взглядом.
- А где Стефка? – не удержалась я.
Мать и отец переглянулись. Кажется, они не спешили делиться со мной последними новостями, но Арон решил иначе.
- Скоро ей рожать! – сказал он. – Сейчас она в дальней комнате…поплохело с самого утра, вот мы все и сами не свои.
- Поплохело, говорите! – произнесла я задумчиво. – Мне бы взглянуть на нее…
- Не надо! – слишком резко ответила мать. – Не стоит ее тревожить. Говори, зачем явилась, а потом уезжай.
Я посмотрела на нее, не скрывая обиды во взгляде. Теперь, когда нас не слышал ни Вацлав, ни Трайлетан, я могла говорить откровенно, не стыдясь своей семьи. Никогда бы не подумала, что стану их стыдиться, но после такого холодного приема, мне было неловко перед своим мужчиной и его другом. Создавалось впечатление, что родные забыли обо мне и попросту вычеркнули из своей жизни. Я представляла себе несколько иначе нашу встречу, после долгой разлуки. Не могли же они измениться так споро! Чтобы забыть кого-то требуются годы, а тут…
- Я вернулась из-за сестры, - решила не допытываться сейчас у родителей, что произошло и почему они не скрывают, - потому что ей грозит беда!
- Что? – первым отреагировал Арон, а затем и родители переглянулись.
- Неужели….снова… - пробормотала мать, намекая на Трайлетана, оставшегося на дворе.
- Намного хуже, - я вздохнула. Объяснять, что да к чему, не было времени. Вацлав дал мне четкие указания, прежде чем мы отправились сюда. Стефу необходимо забрать из дома и перевезти в укромное место, о существовании которого знали лишь сам князь и всадник. Только как уговорить родителей отдать дочь, если они, а я это вижу по глазам, бояться меня и не верят мне.
- Если не поможете мне сейчас, со Стефой будет беда! – проговорила я.
- Какая беда? – испугалась матушка.
- Она умрет? – удивительно спокойным голосом спросил Арон. Я посмотрела на свояка и увидела, что под внешним спокойствием в нем разрастается страх и только огромная сила воли не дает ему сорваться в эту минуту.
Я уже было открыла рот, чтобы дать ответ, когда услышала тихие шаги и в дверном проеме, ведущем в соседнюю комнату, упала тень.
- Валеска!
Прозвучавший голос был таким слабым, что у меня сжалось от жалости сердце и я подняла взгляд.
Стефания стояла, опираясь на дверной косяк. На ее личике не было ни кровинки. Одетая в простую рубашку, с растрепанной косой, она смотрела на меня круглыми от удивления, глазами, казавшимися просто огромными на похудевшем лице. Но тут я опустила взгляд и увидела ее живот, такой огромный, распиравший сорочку до треска.
- О, боги! – только и смогла произнести я.
Сестра улыбнулась и прошаркала в нашем направлении. Я стала из-за стола, мать тоже. Она бросила на меня предостерегающий взгляд, а затем поспешила к дочери и, подхватив ее под руку, подвела к столу, чтобы усадить на скамью подле Арона.
- Как ты? – обратилась она ко мне.
Я обрадовалась неожиданному теплу, прозвучавшему в ее голосе. Кажется, сестра была единственной, кто не испугался меня.
- Я помню! – неожиданно проговорила Стефа.
Мои брови приподнялись в удивлении.
- Что?
- Как ты пошла вместо меня, - закончила она.
- Стефа… - я запнулась, не зная, как именно и как лучше объяснить ей, что, отправившись тогда вместо нее в Крыло, я вероятно сделала только хуже. Но время действительно, поджимало, и мне стоило поспешить и поговорить с ней.
- Я не просто так вернулась, - решилась я.
- То есть? – ответил за сестру Арон.
- Она принесла в наш дом очередную беду! – прошептала мать и в ее голосе была только обида и злость. – Ведьма… Я всегда говорила, от этого не стоит ждать хорошего!
- Пусть она расскажет! – неожиданно резко сказала Стефа и я удивилась перемене ее характера. Сколько мы не виделись? Два месяца с лишним, а с младшей панной семьи Каревич произошли такие разительные перемены. Может быть, беременность сделала ее такой? Я не узнавала сестру. Она стала взрослее и решительнее. Что ж, мне это только на руку.
