—Площадь… приказ князя явиться всем,— вот что услышала я и оглянулась на ведьмака, идущего позади. Наши глаза встретились, и он прочитал в моем взгляде интерес.
—Хочешь пойти туда?— спросил мужчина тихо, и я кивнула. Что угодно, только чтобы отвлечься от мыслей, которые не даю покоя, разрывая голову на части. Умом отказ Агнешки поняла и приняла. А сердцем, кажется, нет.
—Не думаю, что это хорошая идея,— добавил Роланд, но в итоге согласился сопроводить меня в центр, и мы влились в толпу, спешащую на площадь. «Определенно там намечается нечто интересное»,— подумалось мне. Может князь решил на радостях от спасения дочери устроить гуляния? А может Ярмарка раскинулась в самом центре города? А может…
Тут я осеклась, прервав поток собственных мыслей. Лица людей, что обтекали нас с Роландом с обеих сторон рекой, казались не такими уж и веселыми. Нас немного сторонились, поглядывали на ведьмака и его огромного пса, а я внезапно догадалась, что может быть причина, по которой все жители так спешат на площадь, не такая уж и радостная?
—Вижу, ты догадалась, зачем они идут туда?— спросил Роланд, заметив перемену на моем лице.
—Быть такого не может,— произнесла и было остановилась, но толпа, продолжавшая идти, увлекла вперед, заставила плыть по течению не позволяя уйти и вырваться на волю. Людей становилось все больше и больше, и я понимала, что больше не хочу никуда идти. Внезапное желание вернуться в таверну заставило меня развернуться и попытаться противостоять этому потоку любопытных. Но как оказалось было уже поздно.
Площадь, на которую нас вынес поток любопытных, была широка. Очевидно, именно здесь устраивались разные увеселительные празднества. Тут я не прогадала в своих предположениях, но вот сегодня мрачная давящая атмосфера говорила о том, что веселья не будет. Пришедшие люди зашептались в ожидании жуткого зрелища. А у меня сердце едва не ушло в пятки.
Роланд протянул свою руку и прикоснулся ко мне. Мрак толкнулся в ноги. Он тоже чувствовал себя неуютно и, кажется, понимал больше, чем мы с ведьмаком вместе взятые.
—Я же говорил тебе, что это не самая лучшая идея,— произнес ведьмак и тут я подняла взгляд. Толпа вышла на площадь, и взоры присутствующих устремились к высокому позорному столбу на помосте, что словно указующий перст поднимался к синему небу. К столбу была привязана женщина. Длинные распущенные волосы, свесившись вниз, скрывали ее лицо. Стоящий за спиной здоровенный детина в короткой кожаной безрукавке надетой поверх рубахи, держал в мощных руках длинную плеть. Толпа остановилась, заключив помост в круг, а когда стихли голоса, я увидела князя Казимира, поднимавшегося по ступеням наверх. За ним следом, опустив голову, шла юная княжна.
—Пошли отсюда,— Роланд дернул меня на себя.
—Они что…забьют ее до смерти?— мои глаза расширились от ужаса.
—Может и так, но тебе это видеть не обязательно!— он притянул меня к себе, но я, уперев ладони в широкую мужскую грудь, с силой оттолкнула от себя Роланда.
—Как же так?— произнесла с надрывом.— На глазах у всех…
—Девка из-за ее подлости едва не умерла,— прошептал в ответ ведьмак,— ты жалеешь старую каргу?
—Нет,— неловко качнула головой и на миг призадумалась. Жалела ли я сейчас Варвару? Скорее всего нет…или да?
—Князь и слушать тебя не станет, даже если ты и сможешь пробраться к нему через эту толпу!— сказал Роланд.— Не советую это делать.
—Но он может послушать тебя,— предположила тихо.
—Даже не думай,— мужчина чуть качнул головой,— мы уходим! Зря я послушал тебя. Надо было сразу же возвращаться в таверну.
Не удержавшись, снова посмотрела на помост. Варвара подняла голову. Ее взгляд скользнул по перешептывающимся лицам горожан. Рядом с мужчиной, державшим хлыст, стоял князь: угрюмый, мрачный, холодный, как лед на реке в самую студеную зиму. Юная княжна, видимо, тоже не могла перенести зрелище растрепанной, связанной тетки и спряталась за спину отца. Она цеплялась за руку князя и что-то тихо говорила ему, отчего лицо Казимира становилось все мрачнее и мрачнее. И вдруг я поняла, что не уйду, пока не услышу приговор. Вряд ли мне конечно станет от этого легче, но я должна знать.
—Мы остаемся,— решительно сказала Роланду и замерла, заметив, что князь поднял руки, призывая подданных к тишине. Почти сразу же стих гомон и вскоре зычный голос Казимира поднялся над толпой горожан.
—Я благодарю всех, кто оставил свои дела и заботы и пришел на мой зов,— произнес князь. Голос у него был зычный, сильный. Он поднимался над толпой, доносился до самых крайних рядов.— Сегодня на площади вам предстоит стать свидетелями не княжьей милости, а гнева княжьего.— Князь выразительно посмотрел на Варвару. Старая женщина дернулась в путах, словно пытаясь вырваться, но лишь напрасно потратила время. Обессилев, она обмякла, и ее голова упала на грудь. Длинные волосы свесились вниз, скрыв лицо.
Казимир протянул руку и, схватив родственницу за густые седые пряди, запрокинул ее голову так, чтобы всем присутствующим стало видно, кто именно привязан у столба.
—Госпожа Варвара Пяст совершила преступление против своей семьи, против моего рода. Пошла на поводу у собственной алчности и злобы,— произнес князь,— и я хочу, чтобы вы все видели, что княжеская справедливость касается всех, кто преступил законы одинаково, как для простого крестьянина, так и…— он сделал паузу,— так и для моей родни.
Он снова замолчал и обвел взглядом толпу.
—Госпожа Варвара Пяст, урожденная княгиня Лихновская, моя свояченица, сестра моей покойной жены, приговаривается…
—Отец,— крикнула княжна и со всей силы потянула на себя руку Казимира.
Он замер, а затем смерил ее недовольным взглядом.
—Я умоляю тебя, прошу!— проговорила девушка. Мне даже показалось, что в опустившейся зловещей тишине слышу каждый стук ее сердца, каждый рваный вздох, грозящий перейти в горестные рыдания.
Несколько минут отец и дочь просто смотрели друг на друга, а затем он вздохнул. Что-то погасло в глазах князя, ушло безвозвратно. Ярость? Боль? Или это был гнев и жажда мести?
Так или иначе, но княжне удалось умилостивить отца. Думается мне, ее должны были забить плетями насмерть. Но Есеслава сохранила жизнь той, которая так гадко поступила с ней.
Возможно, зря.
—Хорошо. Пусть будет так,— сказал Казимир и снова устремил свой взгляд в толпу, после чего озвучил приговор. Голос его надтреснул, прозвучал уже не так ярко. Не так гордо.
Роланд подхватил меня за талию, почти поднял над землей и, прижав к себе, вынес из толпы, продираясь через застывшие в предвкушении расправы фигуры. Когда воздух разрезал свист плети и Варвара закричала в первый раз, я уткнулась в плечо мужчины, и, сама того не понимая, обхватила его шею своими руками, прижалась тесно-тесно, вдыхая запах мужчины.
А спустя несколько минут мы покинули площадь.
