Сидя в таверне, я пила вино. Роланд расположился напротив пристально глядя на мое лицо. Его брови были сдвинуты, выражая недовольство, а руки переплетены на груди.
- Пей,— велел он и кивком указал на кружку в моих руках.
—Я вот думаю о Есеславе,— проговорила тихо. В связи с тем, что сейчас происходило на главной площади города, зал в таверне Бруша был пуст, и мы с Роландом оказались едва ли не единственными его посетителями. Сам хозяин возился у прилавка и не обращал на нас никакого внимания. Мне было интересно, почему Бруш не пошел вместе со всеми на площадь, но спросить не решилась. В ушах все еще звучал свист плетки и крики старой панны Пяст, от которых по спине пробегала дрожь. Будто это не ее, а меня сейчас бьют там, на виду у всего города.
—А что думать,— усмехнулся Роланд, отвечая на мой вопрос,— добрая она и глупая.
—Почему?— удивилась я.— Потому что простила тетку?
—Потому что просила за нее. Варвара вернется в свое имение и затаит злобу. Князь хотел, чтобы ее забили плетьми насмерть и был прав, а так, боюсь у Казимира и его дочери еще будут проблемы из-за этой карги. Она хуже чудовища.
Я вздохнула.
—Ты пей, пей,— он расплел руки и обновил мою кружку, плеснув туда вина,— тебе надо расслабиться. Не думал, что живя с Зофией ты осталась такой сердобольной, хотя…— он хмыкнул,— первая встреча многое о тебе рассказала.
—Что именно?— спросила и снова пригубила вина, сделав большой глоток.
—После расскажу!— ответил мужчина.
Я опустила взгляд на Мрака, разлегшегося под столом у наших ног. Пес, казалось, дремал, но это только на первый взгляд. Он, как и его хозяин, следил за мной.
—Лучше расскажи, что произошло в Круге?— сменил тему Роланд.
—В Круге,— повторила слова мужчины. События, произошедшие на площади почти полностью вытеснили собственные переживания и огорчения по поводу моей несбывшейся мечты. Передавать слова Агнешки мне по-прежнему не хотелось. Я промолчала, а Роланд, со свойственной ему тактичностью, больше с расспросами не приставал. Понял, что мне неприятно обсуждать эту тему.
Сделав еще один глоток резко поднялась из-за стола. Но едва сделала это, как зал поплыл перед глазами. Роланд дернулся в мою сторону и, спустя секунду, я почувствовала прикосновение его руки к своему плечу.
—Я, кажется, слишком много выпила,— проговорила медленно.
—Это хорошо,— ответил мужчина. Его руки сместились на мою талию, помогли выбраться из-за стола, а затем мои ноги подкосились и была вынуждена ухватиться за плечи ведьмака, чтобы позорно не сползти к его ногам пьяным кулем.
—Надо же,— хмыкнул Роланд,— не пошло вино.
—Не пошло,— кивнула я, чувствуя, как все вокруг продолжает вращаться. Вот ведь как бывает. Пока сидела пила, все было хорошо. Но стоило только встать на ноги, как выпитое дало о себе знать. Я раньше вино всего-то пару раз пробовала у тетки на именинах, а вот сегодня целых две кружки осилила, да еще и крепленого. Немудрено, что оно меня свалило с ног!
—Позволь, я тебя провожу,— предложил ведьмак и, не дожидаясь моего согласия, легко, словно бы я ничего не весила, подхватил на руки.
—Все в порядке?— донесся до моего слуха голос Бруша.
—Ей надо отдохнуть,— ответил Роланд и я услышала слова хозяина таверны, прозвучавшие слишком задорно.
—Ну, ну,— произнес он,— это теперь так называется!— и тихо рассмеялся.
—Не обращай на него внимания,— шепнул мне Роланд и, чуть подкинув, устроил поудобнее на своих руках, скомандовав Мраку идти вперед.
—Ага,— кивнула сама себе, опустив голову на крепкое плечо.
Когда он ступил на лестницу, я уже почти спала.
В покоях Агнешки царил привычный полумрак. Старая ведьма лежала на диване, откинувшись на подушки и, чуть прикрыв глаза, смотрела на пламя в камине, когда дверь в комнату открылась и на пороге возникла Ева. В руках средней сестры был поднос, на котором, под серебряными крышками томился ужин для Старшей Ведьмы.
Ева поклонилась Агнешке и с ловкостью перенесла все тарелки на круглый столик, а затем застыла у деревянного кресла, ожидая, пока ведьма соизволит встать со своего места и подойти к столу.
—Налей вина, Эвка,— Агнешка одним плавным движением опустилась в кресло. Длинные руки с ухоженными ногтями развернули салфетку и расстелили ее на коленях, пока пани Возняк наливала из хрустального графина алого, словно кровь, вина, в бокал.
—Мне можно спросить?— проговорила она, когда Агнешка подняла первую крышку с блюда и отложила ее в сторону.
—Спрашивай,— кивнула женщина,— только не жди, что я отвечу, если мне не понравится вопрос.
Ева распрямила спину, поставив на столик графин. Посмотрела на ведьму, склонившуюся над ужином с вилкой в руках.
—Девушка, которая приходила сегодня,— тихо начала средняя сестра,— она и правда так слаба, что вы выгнали ее?
Агнешка подняла взгляд на сестру.
—Какое тебе дело до молодой ведьмочки?— спросила холодно.— Я уж не стала тебя пытать о том, зачем письма ее рекомендательные Ядвиге сжечь велела, но ты сама начала этот разговор.
—Это не моя тайна,— ответила Ева,— я помогала нашей сестре.
—Это Зоське, что ли?— усмехнулась пани Агнешка и отодвинула от себя тарелку, положив руки на поверхность стола, еще хранившую тепло.— Зофия не та ведьма, к просьбам которой тебе стоит прислушиваться Ева,— продолжила главная ведьма.— Я знаю, что ты сделала, но не наказала тебя по одной простой причине.
Лицо пани Возняк вытянулось в ожидании дальнейших слов Агнешки, но старшая ведьма не спешила их произнести.
—А, впрочем, это ведь не твое дело, Эвка,— проговорила Агнешка и улыбнулась, увидев, как исказилось от раздражения лицо более молодой ведьмы.
—Когда-то я думала, что ты станешь мне достойной заменой,— продолжила глава Круга,— но теперь вижу, что ошибалась.
—Что вы такое говорите, госпожа?— суетливость стерла с лица Евы все признаки гнева, нацепив взамен маску смирения.
—Иди прочь,— махнула рукой Агнешка,— и подумай над моими словами. Магия — это сила, и у тебя ее предостаточно, но иногда одной силы бывает мало, чтобы удержать то, что я строила столько веков. Здесь надо нечто большее…
—Что вы имеете ввиду?— спросила Ева хмуро.
—Надо иметь сердце,— ответила Агнешка и приступила к ужину, давая понять, что более не намерена разговаривать.
Эвка отошла к двери, но прежде чем выйти, бросила взгляд на старую ведьму и скривила губы.
«Откуда у ведьмы может быть сердце?» — подумала она и вышла, закрыв за собой дверь.
Роланд уложил девушку на кровать сняв только обувь, и, накрыв одеялом, на мгновение застыл над спящей. Лицо Ульяны во сне расслабилось. Ушло грустное выражение, которое он наблюдал в последние часы их общения. Она показалась ему в этот миг такой нежной и беззащитной, что он не удержался и, протянув руку, прикоснулся к нежной коже на ее щеке.
