—Как у вас обстоят дела?— спросил он.
—Все отлично, благодаря тебе,— улыбнулся пан Тадеуш и пригласил гостя к столу.
Я покосилась на Роланда, тихо прокашлялась, привлекая к себе внимание.
—Мне бы руки вымыть,— произнесла, когда он посмотрел на меня своим чудесным карим взглядом, в котором сейчас было так много теплоты, что мое сердце невольно сжалось, оказавшись под властью этих чар.
—Давайте я вас провожу,— спохватился хозяин дома,— у нас все удобства на дворе. Панна, конечно, к подобному не привыкла…
Я с готовностью шагнула за высокой фигурой Щенкевича.
На улице стало холодно. Дневное тепло покинуло землю вместе с последними солнечными лучами. Вода в умывальнике показалась почти ледяной. И все же я вымыла руки и вытерла их полотенцем, тем, что висело рядом на дереве, на вбитом под толстую кору крючке, а затем обернулась к пану Тадеушу. Мужчина снова пристально смотрел на меня, не стесняясь своего интереса, а внутри опять всколыхнулось это непонятное ощущение, исходящее от хозяина дома темными волнами.
—Пойдемте в дом, пани,— произнес он,— Граська уже, наверное, закончила накрывать на стол.
Согласно кивнув, прошла к двери, чувствуя на спине чужой взгляд. Мне было неприятно, что Тадеуш идет следом, и я искренне обрадовалась, когда оказалась снова в доме и увидела Роланда, разговаривающего с Гражиной. Ведьмак поднял на меня взгляд, и наши глаза встретились. Заметив во мне затаенный страх, он подвинулся на скамье, освобождая место рядом с собой. Я благодарно улыбнулась, присаживаясь к нему, и оказалась настолько неловкой, что пошатнулась. Роланд успел подставить мне свои руки, приобняв и не позволяя упасть.
—Устала?— спросил он и тут же ответил за меня.— Конечно, устала. Целые сутки провести в седле без сноровки…
—Пустое,— мягко улыбнувшись, покачала головой, но мне было приятно внимание мужчины.
Пан Тадеуш и его малочисленное семейство сели напротив нас на вторую лавку, которую предварительно освободили от вещей, переложив их на лежанку на печи. Я заметила, как Гражина хмуро покосилась на меня, но не придала этому внимания. Детская ревность такая забавная. Было видно, что девчушка души не чает в Роланде, так что в словах крестьян была доля правды. Решив не обращать внимания на странных хозяев, с готовностью приступила к еде, тем более, что голод уже напомнил о себе недовольным бормотанием в животе.
Как оказалось, девочка готовила отменно. Я ела да нахваливала, но мои похвалы для малышки были пустым звуком, а один лишь довольный взгляд Роланда и Гражина улыбалась так широко, что я стала всерьез опасаться, как бы не треснул ее рот. Пан Тадеуш на дочкино поведение хмурился, а ведьмак только пожимал плечами, словно хотел сказать нам: что вы хотите, она еще ребенок.
—Как дела в столице?— обратился к Роланду Щенкевич, когда Гражена и Януш начали убирать со стола. От моей помощи снова отказались, объяснив это тем, что я гостья в доме. А гостям не положено руки белые марать. Спорить не стала. Тем более, что девочка явно сторонилась меня и моя помощь была бы ей не в радость.
—Все по-старому,— ответил ведьмак, сыто улыбаясь.— Я там не был много лет и с тех пор ничего не изменилось. Люди там не такие, как в деревнях и на окраинах.
Пан Тадеуш кивнул и посмотрел на меня.
—Я не могу никак понять, как вы сработались,— произнес он.
Я вскинула брови в удивлении, а после поняла смысл его фразы. Конечно же, между ведьмаками и ведьмами давнее противостояние, которое не исчезло даже после объявленного перемирия. Напряжение все равно ощущалось. Оно витало в воздухе, потрескивая, словно воздух перед грозой, дышало чем-то опасным.
—Она не из Круга,— кивнул на меня Роланд,— самоучка и, кстати, очень талантлива.
Гражина занесла в комнату кружки, расставила на столе. Януш водрузил деревянное блюдо с оладьями и крынку сметаны.
—Угощайтесь,— с улыбкой указал на оладьи хозяин дома. Гражина принесла кувшин с отваром из трав и разлила его по кружкам, при этом чуть не пролив на меня горячий напиток. Я успела вовремя отодвинуться, когда девочка плеснула мимо кружки как раз на то самое место, где секунду назад находились мои колени.
—Грася?— в голосе Тадеуша прозвучали стальные нотки и девочка, побледнев, поставила кувшин на стол. Сверкнув испуганно глазищами, она пробормотала, опустив голову:
—Простите, панна, я не нарочно!
И чего же мне показалось, что она лжет? Но вслух произнесла совсем другое:
—Ничего, бывает. Все ведь обошлось.
Девочка подняла глаза и закивала.
—Граська,— покачал головой Роланд, а когда малышка вытерла лавку, придвинулся ближе ко мне, явно охраняя.
Когда ужин подошел к концу, Щенкевич оставил нас, удалившись в смежную комнату. Вернулся он быстро. В руках мужчины я увидела одеяла и толстые шкуры.
—Я постелил панне на своей кровати,— произнес мужчина.— Дети лягут на печи, а мы с тобой, Роланд, на полу. Нам ведь не привыкать.
Гражина, убиравшая кружки, покосилась на отца, затем мазнула по мне странным взглядом, от которого по спине пробежали мурашки. Мне отчего-то очень сильно не захотелось спать в постели хозяина дома. Но сказать об этом было неудобно. Он, как настоящий мужчина, уступал мне лучшее место, как тут откажешь? Но на выручку неожиданно пришел Роланд. Ведьмак пристально посмотрел мне в глаза и, увидев в них тревогу, потянулся к одеялам, забрав их из рук Тадеуша.
—Спасибо,— произнес он,— но мне кажется, панна Ульяна предпочтет спать рядом со мной и Мраком. Да и надо ей привыкать, что не всегда в пути постель будет мягкая и удобная.
Я облегченно выдохнула, а пан Щенкевич поочередно посмотрел на нас, своих гостей, но перечить не стал, хотя в его глазах застыл немой вопрос.
—Да,— торопливо проговорила я,— мне пора привыкать,— и шагнула к одной из лавок. Тадеуш обогнал меня и легко подняв мое будущее место для сна, поставил его к стене, чтобы было удобнее.
—Как прикажете, милостивая госпожа,— он поклонился мне и отошел на шаг, пока я застилала шкурами лавку. Находиться в одной комнате с Роландом было не так страшно, чем рядом с той малявкой, что смотрела волком. От нее можно было ожидать подлянки, а я ведь и ответить не смогу. Еще не хватало, чтобы я с дитем воевала, да и чего ради, если завтра мы уже покинем деревню?
—Спокойного сна,— пожелал нам пан Тадеуш и вышел из комнаты. Роланд приблизился и принялся устраиваться рядом с лавкой. Недоуменно посмотрев на мужчину, свела брови, не совсем понимая, что это означает, а когда к нам подошел еще и Мрак, улегшись на полу в моих ногах, все встало на свои места.
—Кто они?— придвинувшись к Роланду, тихо спросила я.
—А ты разве сама еще не догадалась,— он криво улыбнулся и вздохнул,— чутье у тебя отменное, знания теоретические есть, а вот практики и опыта нет совсем.
