Увидев взявшегося из ниоткуда разъярённого ягуара, бизоны подняли раскатистый рев и бросились бежать. Радостно смеясь я бросилась за ними. Мне нравилась собственная скорость, которая позволяла видеть окружающее в замедленной съемке: я могла отчетливо видеть, как развевается их тяжелая бурая шерстка; нравилось слушать тяжелый топот огромных животных, которые так боялись меня. Иногда я игриво догоняла одну из них и глядела в их перепуганные огромные глаза.
Я гнала их на возвышенность, контур которой словно делил землю и небо пополам. Мне казалось, что мы бежим к горизонту, и я смогу дотронуться до солнца!
Я была увлечена игрой, что даже не заметила, как животные замедлили бег. Медленно с ними я тоже остановилась. Отчего-то земля под ногами задрожала будто при землетрясении. И тут из-за горизонта выбежали сотни бизонов, которые сносили своих сородичей в диком беге.
Я развернулась и бросилась бежать. Теперь игра приняла обратный поворот: я уже не была «водой». Теперь охотились на меня.
—Ангелина, сворачивай!— разрывал мой мозг крик Виктора.— Сворачивай, дура!
Но я не могла. Стадо распределилось по ширине так, что я не имела возможности отбиться в сторону.
Сколько их было? Что случилось? Неужели люди опять начали охоту?
Я обернулась, чтобы хотя бы мельком увидеть причину бега, и это стоило мне секунды. Я споткнулась и покатилась по земле. В следующий миг копыта особо крупного животного должны были проломить мне череп, как огромная бурая тень закрыла небо.
Я свернулась клубочком под животом Виктора, который подобно скале накрыл меня, защищая от лавины бизонов. Животные проносились мимо, жестоко задевая оборотня рогами. Каждый раз Виктор вздрагивал от ударов, но стойко терпел и лишь ниже пригибался к земле.
—Виктор, боже… прости меня…— тихо скулила я, жмурясь каждый раз, когда очередное животное наталкивалось на трехметровое тело друга и сдвигало нас на несколько сантиметров.
—Заткнись, Ангелина!— рычал в ответ Виктор и со скрежетом сжимал зубы, чтобы побороть натиск тел.
Когда, наконец, топот начал стихать, Виктор резко обратился в человека и обессилев рухнул на меня. Все его тело было искорежено ранами и кровоточащими синяками. Я обняла друга и посмотрела в сторону удаляющегося стада… я прижала ко рту ладонь: одним за другим они сбрасывались с обрыва.
История знает немало примеров загадочных самоубийств животных. Например, хорошо известны «самоубийства леммингов» — не являясь общественными животными, эти зверьки внезапно сбиваются в крупные стада и беспорядочно движутся, пока не натыкаются на водную преграду. Пытаясь ее переплыть, множество леммингов гибнет.
В июле 2005 года полторы тысячи овец в Турции бросились в пропасть, треть из них разбилась насмерть. Потрясенные пастухи рассказали, что все стадо побежало за одной спрыгнувшей с обрыва овцой. А в 1982г на один из пляжей западного побережья США выбросилось более ста акул. Известны случаи массовых самоубийств морских львов и тюленей — например, в 2000 году на побережье Каспийского моря погибло около 10000 этих животных, что стало чудовищной экологической катастрофой.
И теперь опять… Боже, что происходит?!
Я хотела оттащить друга в сторону и побежать за Дайя, но сильные руки подняли оборотня и понесли в сторону лагеря. Мой муж не проронил ни единого слова, таща на себе раненого Виктора.
—Ты все видел?— робко спросила я.
Он лишь кивнул. Он также молча отошел в сторону, когда я принялась ухаживать за оборотнем, обмывая его раны. К вечеру его раны стали заживать и молодой человек быстро поправился.
А я решила больше не играть в опасные игры.
Глава 7. «Не беспокоить»
Предают только свои.
Французское изречение
К утру шестого дня, как и предполагал Виктор, мы дошли до населенного пункта и под фальшивыми именами сняли комнаты.
—Ну что, дайте я, наконец, погляжу на криптекс,— потребовал Виктор, развалившись на нашей с Дайя кровати.— Сегодня надо уже окончательно с ним разобраться, а то мы больше никуда не двинем.
Всю эту неделю пока мы с Виктором проходили курс обучения, Дайя продолжал ломать голову над загадкой криптекса. Мы не спешили вводить оборотня в курс дела, но после решили, что он своим поведением заслужил доверия.
Нехотя Дайя протянул тому криптекс. Оборотень скептически оглядел цилиндр и потряс его.
—Слышь, не советую так его дергать. Внутри бомба, которая может взорваться,— посоветовал Дайя.— А тебе явно жить еще не надоело.
Виктор пропустил напутствие мимо ушей, но трясти головоломку перестал. Я села рядом с ним и взяла криптекс.
—Здесь пять знаков. Комбинаций миллионы. У тебя есть какие-нибудь предположения?
—Я поверхностно знаком с твоим Маратом.
—Он не мой,— встряла я.
—Неважно. Короче, я думаю, твой дружок не слишком силен в умственном плане, поэтому паролем поставит что-нибудь уж редкостно банальное. Я бы предположил, что это дата его рождения или что-то еще, но раз тут еще и буквы…— Виктор развернул криптекс и внезапно хлопнул себя по лбу:— Точно! Этот Марат помешан на собственной семье. Ты знаешь что-нибудь про его семью?
—Знаю,— кивнула я.
—Не пробовала свести пароль к имени его родственников?
Еще бы не пробовали. Марат оберегал семью как никто другой. Дайя сел рядом со мной. Я оказалась зажатой между двумя мужчинами. Крайне странно. С одним меня связывали раньше непонятные отношения, другому я прихожусь женой.
Куда катится этот мир.
—Ты думаешь, мы вообще тупые что ли?— разозлился почему-то Дайя.— Мы бьемся над криптексом уже месяц! Думаешь, без твоей подсказки не додумались бы? Тут дело в другом!
—Да неужели?— хмыкнул Виктор.— А в чем же? Что же мешает такому мегамозгу раскрыть криптекс? Неуверенность в себе и подростковые комплексы?
—Не нарывайся, оборотень,— предупредил Дайя, сжав кулаки. Именно, что предупредил. Мой муж никогда не угрожает.
—Все, спокойно! От ваших перепалок у меня мозги вкрутую уже!— накричала я на парней, которые по-мальчишечьи уже нахохлились, готовые к драке.— У меня есть на примете один наиболее вероятный пароль. Но проблема в том, что даже с шифром криптекс не открывается.
—Какой еще пароль?— воскликнули хором Виктор и Дайя, позабыв о перепалке.
Я не ответила. Аккуратно, но вместе с тем уверенно, а принялась набирать имя, которым меня окрестил когда-то Марат. Виктор не сводил глаз с моих рук и громко прочитал:
—«K@tt4»… Весьма оригинально. Он тебя называл Катта? Это хоть что значит?
—Неважно,— отмахнулась я. Пусть это будет нашим маленьким секретом.— Пароль есть, но криптекс все равно не открывается.
