—Так значит… Юра извинился? Сказал что-нибудь еще?— поинтересовалась Захарова, тщательно наматывая прядь волос на утюжок.
—Нет, за хвост только дернул.
По комнате разлетелся звонкий смех.
—А Стас как тебе?
Подруга задумчиво улыбнулась.
—Если честно, то поживем увидим. Он милый, с ним как-то спокойно, есть о чем поговорить, интересно, да и в целом комфортно…
—Но?
—Нет никакого “но”, просто для всего, в том числе и для любого чувства, нужно время. Любовь не нагрянет нежданно-негаданно, не упадет с неба, это все приходит со временем.
Саша была не согласна, она считала, что любовь приходит тогда, когда ее меньше всего ждешь, однако спорить не стала.
Через полтора часа девушки уже были собраны. Саша надела светлое, молочного цвета легкое платье, локоны рассыпала по плечам, что придавало ее образу легкую небрежность и шарм. Немного подумав и покрутив красную помаду в руках, Захарова, покраснев, не стала красить. Ее голову целиком и полностью захватили мысли о возможных поцелуях, и ей не хотелось, чтобы что-то могло помешать или как-либо отвлечь.
Ярослава надела черное блестящее платье комбинацию с вырезом-лодочкой, на тонких бретелях, красиво открывающее ее спину. Подруга явно собралась кого-то поразить. Волосы она так и оставила нетронутыми, зато надела массивные серебряные сережки, которые визуально удлиняли ее шею и добавляли всему образу утонченность и женственность.
Созвонившись несколько раз со всеми своими родными и полюбовавшись собой, девушки направились к двери. У Саши вдруг неожиданно зазвонил телефон, на экране высветился незнакомый номер, она остановилась, чтобы ответить, предчувствуя неладное, а Яра уже вышла в коридор, как резко отлетела в сторону от двери, а та с громким стуком захлопнулась, оставляя после себя лишь давящую тишину, далекие голоса людей за окном и крик подруги:
—Дура, ты что наделала?!— за дверью послышалась возня.
Захарова подергала за ручку, пытаясь открыть, однако все тщетно. Во воспоминаниях всплыл голос администратора: “Дверями не стучите! Они могут захлопнуться, и тогда только выламывать!”.
—Саша, тут эта овца дверь специально захлопнула!— послышался возглас полный ужаса Яры.
А девушка осознала, что осталась одна в комнате в новогоднюю ночь.
Глава 7. Загадывая желание под бой курантов
Девушка оцепенела на несколько секунд и с новыми силами попыталась открыть дверь, но та не поддавалась. Щеколда намертво прилипла к деревяшке и наотрез отказывалась сдвинуться с места.
—Саша, я позову на помощь,— она услышала голос Яры и удаляющиеся шаги подруги.
Настроение медленно покидало Сашу, на ее место пришла невыносимая тоска по дому, она вдруг почувствовала себя совершенно одинокой в незнакомом месте.
—Что я вообще здесь делаю?— шепотом спросила она саму себя, прислонившись затылком к прохладной поверхности двери.
Вскоре она услышала голос администратора Наташи.
—Чем я могу помочь? Я предупреждала вас при заезде, чтобы вы дверями не хлопали. Четыре часа до новогодней ночи, никто не поедет к нам на помощь, чтобы открыть дверь.
—Должно же быть у вас хоть что-то!— набросилась Яра.— Топор, пила, отмычка, ножовка, дрель…
—Дрель-то чем поможет,— хмыкнула Наташа.
—Чтобы твою голову просверлить! Может быть, умные мысли в нее залетели бы!
За дверью послышался еще один хмык.
—А ты чего смеешься? Сам со всем этим разбирайся,— и по коридору послышались звуки удаляющихся каблуков.
—Саша?— позвал Юра за дверью.— У тебя с твоей стороны никак не получится задвижку отодвинуть? Тут просто ничего даже между невозможно просунуть.
—Нет,— слабым голосом откликнулась та, вяло ковыряя в щели между дверью и косяком.
—Сашуля, не расстраивайся, пожалуйста, я что-нибудь придумаю!— пыталась подбодрить подруга.— А если топором вырубить?
—У нас его нет, здесь, если честно, вообще инструментов нет. Раз в неделю приезжает слесарь-плотник, который чинит все необходимое.
—А если ее с петель снять?
Послышалось невнятное бормотание. Саша поняла, что уже даже прислушиваться не хочет к их голосам. Она облокотилась об дверь и сползла вниз. Мысль о том, что мама сейчас готовит оливье, а папа ей мешает, воруя колбасу из салата, по телевизору идет “Ирония судьбы или с легким паром”, Лукашина в миллионный раз отправляют в Ленинград вместо Павлика, Киркоров поет на вечернем Голубом огоньке, а за окнами во дворе пускают салюты, болью отдалась в груди и заныла на том месте, где находилось сердце девушки.
Юра, видимо, пытался выкрутить шурупы из ручки, но безрезультатно, со стороны Саши все равно это было невозможно, потому что никакой отвертки у нее в сумочке не завалялось.
—Может попробовать выбить?— с надеждой в голосе послышался голос подруги.
Послышался громкий удар по двери, отчего она жалобно скрипнула, но устояла. За этим ударом последовали еще и еще, однако силы парня иссякали, а вот дверь стойко принимала их.
Наступила давящая тишина.
—Саша… Не переживай, я что-нибудь придумаю, позвоню в МЧС… а может ты по простыне спустишься вниз?
—Не надо. Все хорошо, Яра, пожалуйста, ничего не надо делать.
—Тогда… Я останусь здесь и просижу с тобой, чтобы ты не была одна.
—Спасибо тебе, но не стоит. Иди,— голос Саши звучал глухо. Она из последних сил старалась держаться, и последнее, чего хотела, чтобы ее подруга стоя за дверью слышала ее плач.— Я в порядке, правда.
—Сейчас все вино мира окажется на Алене, я тебе клянусь! Пойду вырву ей волосы! Скоро приду!
Разъяренные шаги, а иначе и не назовешь топот, который издавала Яра, удалились и на Сашу навалилась давящая тишина.
Ей казалось, что она не слышит саму себя, свои движения. Вся комната качалась, а воздуха максимально не хватало, грудь сдавливало, словно тисками. Она не сразу поняла, что у нее началась паническая атака. Осознала, когда стало казаться, что стены сдвигаются вокруг нее, ком встал в горле, не давая вдохнуть.
Саша сняла туфли и поползла к балкону, чтобы набрать в грудь больше спасительного воздуха. Мороз ворвался в комнату, отчего у девушки вырвалось облачко пара, однако сразу стало легче. Холодок немного придал сил, и она смогла подняться и лечь на кровать, свернувшись клубочком. Слезы катились по щекам нескончаемым потоком, печаль ныла глубоко в груди, голоса приближались и удалялись, она слышала, как кто-то ее звал, стучал, но не подавала голос.
Захарова не знала, сколько прошло времени, возможно, она задремала, но очнулась от прикосновения холодной ладони к своей щеке. Она распахнула заплаканные глаза, насколько это было возможно, потому что ресницы до невозможности слиплись, и обнаружила, что над ней склонился Миша. Девушка кинула взгляд на дверь, она была все также закрыта.
