Даг полагал, что такой подход они собирались использовать лишь до определенного момента. Постепенно заселяя маленькие провинциальные города и деревушки (например те, где на целый округ работает единственный шериф, и где можно поселиться вдали от посторонних глаз), они могли бы понемногу продвигаться в центр. Как вирусная инфекция, которая остается незаметной для иммунной системы, пока не заразит практически весь организм и уже не станет слишком поздно.
В случае с вирусами человечество изобрело прививки, чтобы организм мог вычислить врага на ранних стадиях заражения. Однако Даг, кое-что зная о тварях, проникших в его собственный город, не имел возможности предупредить кого бы то ни было о нависшей угрозе. Без доказательств ему никто не желал верить. Эти твари были слишком осторожны, они знали, что делают! Из-за этого и погиб Дони, у него в лаборатории хранилась не просто улика по делу об убийстве, это было настоящее доказательство их вторжения!
Незадолго до свой отставки, Даг отправил несколько писем в службы, которые могли бы принять необходимые меры, но вместо ответа получил выговор от администрации — им доложили о выходке шерифа и велели «разобраться с этим полоумным». Тогда-то там и пришли к выводу, что у Дага нервный срыв или что-то вроде того.
К сожалению, Даг не в силах был в одиночку противостоять инопланетному вторжению, однако он вполне мог затаиться и наблюдать. Отсюда и его одержимость некрологами и уголовной хроникой. Меган он говорил, что собирает информацию для нового, более подробного отчета, в который могли бы поверить власти, на самом же деле, он преследовал иную цель. Когда у Дага наберется достаточно оснований, чтобы предположить, что в одном из соседних городов действительно завелись эти твари, он отправится туда за доказательствами — биоматериалом, как сказал бы Дони! Потому что только так ему могли поверить.
Основной изъян его плана заключался в том, что если сам он знал о своем враге лишь немногое, то враг знал о нем практически все. Самое главное, твари знали, где он живет. Даг не сомневался, что за ним наблюдают, пусть и издалека. И стоит им заподозрить, что бывший шериф что-то замышляет, как за ним и за Мегги обязательно придут. Поэтому у Дага будет только один шанс и прежде чем нанести свой удар, он должен быть абсолютно уверен. В этом смысле, открытие собственного кафе, было прекрасным прикрытием, для его подпольного расследования, особенно после отставки. Со стороны могло показаться, что он начал новую жизнь и теперь далек от прежних дел.
Впрочем, Даг полагал, что это лишь вопрос времени, когда твари явятся за ними. Сейчас они осторожничают, потому что находятся в начале своего пути и положение у них еще очень шаткое. Кроме того, они и без того наделали в Вудвилле много шуму со всеми этими убийствами. Однако, со временем, как следует укрепившись на новом месте, они, наверняка вспомнят, об оставшихся в живых свидетелях.
***
—По-моему, ей и в самом деле стало лучше.— произнесла Меган, отпив кофе из картонного стаканчика.
—Очень на это надеюсь.— отозвался Даг.
—Ты это здорово придумал, милый, перевезти миссис Мартинес обратно домой! Я, честно говоря, не рассчитывала, что она так скоро пойдет на поправку.— поставив кофе в подстаканник, Мегги откинулась на спинку сидения и повернулась к окну, за которым расстилался утренний лес. Солнце плясало в сосновых кронах, весело перепрыгивая с ветки на ветку, словно наперегонки с их автомобилем.
—Да, я тоже.
—Похоже, мы приняли верное решение.
—Посмотрим, время покажет.
Он от всей души надеялся, что так оно и есть. С тех пор, как Рики погиб, Даг старался принимать больше участия в жизни его матери. Навещал в больнице каждую неделю, читал ей, приносил с собой фильмы, которые медсестры включали, после его ухода. Однако, день ото дня, состояние Анны Мартинес ухудшалось. Она стала хуже питаться, теряла в весе, на вопросы отвечала через раз, перестала проявлять какой-либо интерес к внешнему миру. Моргание и без того не лучший способ передать свои чувства, но без него миссис Мартинес и вовсе стала походить на живой труп. Даг полагал, если бы это было в ее власти, она покончила бы с собой. По сути, именно это и происходило, просто миссис Мартинес использовала единственный доступный в ее состоянии способ.
Даг поделился своими опасениями с ее лечащим врачом, и та предположила, что эмоциональное состояние пациентки, возможно, усугубляется сильной дезориентацией. Ее ведь буквально вырвали из привычной обстановки. Сын — единственная связь с внешним миром, погиб; дом, в котором она прожила пол жизни, пришлось покинуть; уже знакомую сиделку сменил персонал больницы. Миссис Мартинес просто не за что было зацепиться, чтобы выйти из депрессии.
Слова доктора запали Дагу в душу и всю следующую неделю он раздумывал над тем, как помочь матери Рики вернуться домой, однако, ничего путного на ум не приходило. Как-то вечером, уже лежа в постели, он решил обсудить эту проблему с Меган. Ей идея Дага понравилась и она тут же спросила, почему он не обратится к прежней сиделке миссис Мартинес. Она могла бы переехать в дом своей бывшей нанимательницы и обеспечить ей необходимый уход. Это разом решило бы две проблемы — во-первых, миссис Мартинес вернулась бы в привычную обстановку и во-вторых, частично восстановила бы свое прежнее окружение. Разумеется, ее старой сиделке нужно будет как-то платить, но и этот вопрос можно решить.
—В конце концов,— с воодушевлением рассуждала Мегги, усевшись в постели и сложив ноги по-турецки,— разве миссис Мартинес не полагаются выплаты за то, что ее сын погиб при исполнении? Кроме того, у нее и у самой должно быть пособие по инвалидности, не так ли? Даже если этого не хватит, мы с тобой могли бы добавить недостающую сумму.— Зачем ей проводить остаток жизни в больничных стенах, если можно вернуться в собственный дом?
—Дело не в деньгах, милая — у ее прежней сиделки, миссис Лосано, есть семья. Я еле уговорил ее остаться на ночь, когда пропал Рики, а тут речь идет о постоянном проживании. Она наверняка откажется.
—Что ж, очень жаль, если так. В таком случае, мы можем подыскать миссис Мартинес новую помощницу. Может, поговорить с кем-то из персонала больницы?
—Даже не знаю, Мег. Миссис Мартинес совершенно беспомощна. Как можно доверить ее жизнь постороннему человеку? Она ведь даже пожаловаться не сможет, в случае чего.
—Ну во-первых сможет — сейчас же ты с ней как-то общаешься? Просто надо навещать ее время от времени и с глазу на глаз узнавать, не обижают ли ее. Это же тебя беспокоит? Если уж ты никому не доверяешь, то почему так уверен, что с ней хорошо обращаются в больнице.
—А я и не уверен. Но там полно персонала, который отвечает за ее благополучие, а тут…
—А тут нам придется взять всю ответственность на себя?
—В общем, да.
—Честно говоря, Даг, я не думаю, что ей может стать намного хуже, чем сейчас. Ты видел, в каком она состоянии? Она же, буквально, тает на глазах!
Даг смотрел в лучистые глаза Меган и удивлялся, откуда в ней столько решимости. Она всегда с готовностью приходит на помощь другим, сама же, оказавшись в сложной ситуации, сбежала куда глаза глядят, лишь бы не обременить своего парня. Наверное, потому Мег и прожила с Миллером так долго. Помнила, каким он был в юности, и несмотря на то, что алкоголь буквально на глазах разрушал его личность, превращая в полного отморозка, жалела того прежнего парня, за которого когда-то вышла замуж. Впрочем, это по версии Мегги ее бывшего погубил алкоголь, сам Даг придерживался мнения, что он всегда был с дерьмецом, а алкоголь лишь помог раскрыть эту часть его личности. Просто в восемнадцать лет мало кто выглядит настоящим ублюдком, а Мегги всегда видела в людях только хорошее… наверное это одна из причин, по которой Даг так сильно ее любил.
