—Да, мистер Мёрфи, тут, очевидно, сказывается профессиональная привычка. Зря вы так. Я кончено не очень долго знаю миссис Лосано, но мне она показалась приятной женщиной, по-моему, она искренне привязана к своей подопечной, и самое главное, она сказала вам чистую правду, я действительно предупреждала ее о возможных приступах. После того как Анна Мартинес попала в наш центр у нее было три подобных эпизода. Это реакция на сильное потрясение плюс необратимые повреждения мозга после инсульта. В спокойной обстановке эти приступы должны стать реже, но к сожалению, совсем исключить их мы не можем, сами понимаете у миссис Мартинес поврежден мозг. Просто это не похоже на… как вы выразились «обычный припадок» в классическом представлении, потому что пациентка от шеи парализована и конвульсии проявляются только на лице, а это действительно выглядит довольно необычно для человека непосвященного.
—Но разве не должна была она… не знаю… голову что ли запрокинуть или что там еще бывает в таких случаях?
—Это зависит от обстоятельств. Во время приступа она находилась в своем кресле?
—Да.
—Тогда не должна была. Голова у нее, скорее всего была зафиксирована, в сидячем положении она ведь не может ее держать. Не переживайте вы так, мистер Мёрфи, на мой взгляд, миссис Мартинес в надежных руках. По крайней мере, судя по стабильному набору веса я могу сделать вывод об отменном аппетите, но если бы ее что-то тревожило, вы правда думаете, что она так быстро пошла бы на поправку? Вы же сами видели ее состояние несколько месяцев тому назад.
—Тут вы наверное правы, сейчас она действительно выглядит намного лучше. Но, доктор Кэнтон, насколько опасны такие приступы? Может, нам не стоило забирать ее из больницы?
—Если бы это было так, я никогда не дала бы своего согласия на выписку, мистер Мёрфи. Главное, чтобы у сиделки в аптечке всегда был выписанный мной препарат, а где миссис Мартинес сделают укол, дома или в больнице, значения не имеет.
—Что ж, спасибо вам, доктор Кэнтон, вы меня успокоили. Сами понимаете, я чувствую свою ответственность за миссис Мартинес. Это ведь была моя идея — перевезти ее домой.
—Прекрасно вас понимаю, мистер Мёрфи, я ведь эту идею поддержала и поставила свою подпись в документах на выписку. Не стоит так волноваться, вы же сами каждый месяц привозите миссис Мартинес ко мне на осмотр, если что-то будет не так, я это обязательно увижу, даже не сомневайтесь. И, разумеется, если что-то покажется мне подозрительным, я сразу дам вам знать. Ну что, удалось мне развеять ваши опасения?
—Да, доктор Кэнтон, большое спасибо!
—Не за что, мистер Мёрфи, рада была вас слышать и всего доброго!
—Доктор Кэнтон, еще кое-что…
—Да?
—Если можно, я бы предпочел, чтобы этот разговор остался между нами.
—Разумеется, я все понимаю.
Глава XIX
Тссс!
Дверь в спальню распахнулась и в комнату вошла Мария Лосано. Зажав подмышкой принесенную аптечку, она склонилась над постелью миссис Мартинес и потрясла спящую женщину за плечо, но та никак не отреагировала. Шумно втянув ноздрями воздух, сиделка отвесила своей подопечной звонкую оплеуху. Миссис Мартинес распахнула глаза и растерянно заморгала.
—Проснулась наконец-то? Есть разговор.— Лосано придвинула к кровати стоявший у стены стул и села напротив миссис Мартинес так, чтобы видеть ее глаза. Взгляд женщины отчаянно заметался по комнате, в то время как все ее тело оставалось абсолютно неподвижным.
—Ищешь шерифа и его подружку? Они уехали три часа назад.— сухо сообщила Лосано.
Теперь взгляд миссис Мартинес застыл в одной точке, вперившись в часы, висевшие на стене.
—Да-да, милая, ты проспала целых три часа — спасибо твоему лечащему врачу за транквилизаторы, которыми она меня снабдила!— Лосано улыбнулась и помолчав немного продолжила.— Вот уж не ожидала от тебя подобных выходок! Мне-то казалось, такая славная пожилая леди должна знать, как вести себя в обществе, особенно после того, как ей в деталях расписали последствия опрометчивых поступков…— Лосано покачала головой и с укоризной взглянула на миссис Мартинес.— Мы ведь так давно знакомы, милая, я думала, что могу на тебя положиться!
Задумчиво потерев подбородок, словно что-то прикидывая в уме, Лосано спросила:
—Когда, то бишь, твой сын нанял меня в сиделки… года полтора назад, кажется, или немного поменьше? Если вычесть вынужденный перерыв, когда тебе увезли в приют, в общей сложности, я ухаживаю за тобой десять месяцев! Десять! Кормлю тебя, умываю, одеваю… подтираю твой вонючий старый зад! И что я получаю за все это, вместо благодарности?!
Лосано вздохнула и, покачав головой, продолжила свой монолог:
—Да, ты узнала обо мне кое-что новое, но разве же это имеет значение? Не думала я, что ты такая узколобая шовинистка!
Миссис Мартинес отчаянно заморгала.
—А-а, кажется, я понимаю. Ты, вероятно, винишь меня в гибели своего сына? Малыша Рики, пусть земля ему будет пухом!
Миссис Мартинес моргнула один раз, по морщинистой щеке медленно скатилась слеза. Лосано пожала плечами и равнодушно произнесла:
—Зря, ты так, милая, я его не убивала. Если интересно, могу подсказать, кто это сделал, чтобы ты, наконец, угомонилась. Вряд ли тебе что-то даст это имя, особенно учитывая, что оно не настоящее, но я все-таки назову его тебе: убийцу твоего сына звали Миа Томас.
Анна Мартинес устремила на Лосано внимательный взгляд.
—Да-да, ты не ослышалась, я сказала «звали». Миа Томас уже год, как мертва! Можешь благодарить за это своего любимчика шерифа, он ее застрелил! Не скажу, что я этому рада, но возможно, для нее так было и лучше… Бедная девочка! Как вспомню, что ей пришлось пережить перед смертью, внутри все переворачивается! Даже подумать о таком страшно!
Лосано прижала к животу аптечку, которая все это время лежала у нее на коленях.
—Вот уж неудачная вышла инвазия!— добавила она.— Однако, для тебя это должны быть приятные новости. Надеюсь, теперь ты успокоишься, и инцидентов, подобных, сегодняшнему, больше не повторится. Нам с тобой нечего делить, так что давай договоримся, милая: никаких больше тайных сигналов, морганий и прочих попыток предупредить шерифа или кого бы то ни было. Я, как и раньше, буду за тобой ухаживать и жить с дочерями в этом доме, а если ты еще хоть раз попытаешься все испортить… -
Лосано содрогнулась всем телом, практически все ее суставы пришли в движение с омерзительным хрустом перекатываясь под туго натянутой кожей. Внешность женщины стала меняться, она все еще напоминала саму себя, однако в чертах появилась уродливая угловатость. Наверное, именно это и было в ней самым страшным — в этом хищном облике все еще проглядывал человек.
Миссис Мартинес, неспособная не то что убежать, но даже отвернуться от воплощения своего худшего ночного кошмара, зажмурилась, что есть мочи и пролежала так по меньшей мере минуты три. Когда же, наконец, открыла глаза, перед ней вновь возникло привычное лицо Марии Лосано.
