У мастерской затормозила машина и внутрь влетели Хансен с друганом Боргером, сегодня была их очередь дежурить:
—Что здесь? Кто посмел? Всем стоять бояться!
—Молодцы,— буркнул Роман Николаевич,— похоже, нам с вами пора заводить и нормальную полицию, и пожарных. А тушить здесь нечего, оно уже сгорело.
Хансен с Боргером обошли развороченный блок, и Боргер принюхался.
—Знакомый запах… Но какой-то другой.
—Мне кажется, он напоминает…
—И мне…
Они обменялись взглядами.
—Ну?— нетерпеливо спросил Роман Николаевич.
—Не, показалось, не может быть,— помотал головой Хансен. Боргер впал в задумчивость.
—Ладно, вспоминайте,— велел Роман Николаевич, чтобы сохранить видимость лидерства. И вынул из кармана телефон.
—Илья,— набрал он номер племянника,— подъезжай к отцу, а? Нет, ничего не случилось, вернее у отца ничего не случилось, тут у этого… как его… у Дюбуа что-то рвануло и хочу, чтоб ты выяснил, что это было. Приедешь? Отлично, жду.
—Так,— повернулся Роман Николаевич,— ждем, сторожим эту байду. Илья приедет, заберет.
—Убежит?— хохотнул Боргер.
—Хозяин убежал? Значит, и она может. Не сама, конечно.
Тут Хансен с Боргером согласились. Что угодно может убежать, если ему приделать ноги.
—Может, вспомните, что это было?— сердито посмотрел он на друзей, но те только мялись.
Роман Николаевич был недоволен. То их не заткнешь, а то клещами все приходится вытаскивать.
—А вот, кстати, насчет полиции,— исподлобья взглянул Боргер.— Я согласен возглавить.
—Внезапно!— изумился Роман Николаевич.
—Бросишь наше дело?— возмущенно спросил Хансен.
—Ну почему брошу? Буду иногда тебе помогать. Насколько позволят обязанности, да? Кто-то должен следить за порядком.— Боргер расправил плечи, демонстрируя Роману Николаевичу, что в его-то руках порядок наступит немедленно. И ни один злоумышленник никуда не уйдет.
—Все это прекрасно,— задумчиво сказал Роман Николаевич.— Раз такое дело, скажи, как думаешь, где искать нашего Дюбуа и кто там еще с ним был?
Глава 10
Утро я решил посвятить изготовлению артефакта для чистки вещей. Базовый механизм я вспомнил, трубки, вентиляторы и пленку, из которой планировал сделать фильтр, уже купил. Лишние фирродиски у моих запасливых друзей тоже нашлись. Вроде ничего не забыл. Я планировал создать усеченную версию девайса, потому что преобразующего кристалла у меня не было, а, значит, мое устройство утилизировать грязь не сможет, а просто будет ее забирать, пропускать ее в трубку и там собирать. А я буду вытряхивать. Морока, но лучше, чем все время стирать.
Контролировать артефакт придется вручную, чтобы он не сжирал пуговицы и не пытался уничтожить рисунок на ткани, потому что контролирующего кристалла у меня тоже не было.
Все пошло не так с самого начала. Акация оказалась не та, что была мне знакома, и я убил целый час, пытаясь преобразовать ее из обычной липучки в фильтр. Она норовила просто намотать грязь на себя. Но ради этого не стоило бы городить артефакт. Тогда я от пленки отказался, собрал девайс только из трубок, фирродисков и вещего слова, проложил силовые линии, и натравил его на рубашку и штаны.
Проблема изготовления несерийного артефакта в том, что фактически ты делаешь живую вещь, которая должна тебя понять и принять. И слушаться она должна тебя не потому, что у нее нет своего мнения, а потому что оно совпадает с твоим. А вот если она идет в серию, то должна идеально слушаться других. Такие вещи всегда попроще, конечно.
Конструкция пока что не желала подчиняться и насмерть вцепилась в пуговицы. Я запретил. Тогда она перестала уничтожать любую неорганику и оставила на штанах всю глину. Я шипел, ругался, вернул в конструкцию пленку, прочистил девайсу мозги, и в конце концов добился приемлемых результатов. Пуговицы она жрать перестала, а пятничная одежда приобрела почти исходный вид. Артефакт имел несколько избыточную мощность, потому что я вставил туда целых два фирродиска.
* * *
—И что, ты будешь с ним встречаться?— изводила Жулиа младшую сестру с самого утра.
—Не знаю пока, отстань,— отбивалась Ана, пытаясь решить вечную женскую проблему: что надеть вечером. Ведь надо, чтобы красиво, и удобно тусить на улице, есть еду и не переживать, что кусочек упадет.
—Он же никакущий,— продолжала давить Жулиа,— толстенький, рыжий, ресниц как будто и нет. Или тебе нравится, что он потомок римлян? Но нос у него совершенно не римский!
—Твой Хансен, конечно, гораздо лучше. Тут соглашусь. На нем столько написано, что, если ночью скучно, можно читать вместо книги. Подсвечивая фонариком.
Жулиа потеряла дар речи. Постояв некоторое время в поисках достойного ответа, она так и не нашла что сказать и вышла из комнаты. Хотела хлопнуть дверью, но не вышло, хозяйственный Лима-старший везде поставил доводчики, чтобы экспрессивное семейство не разнесло весь дом — и дверь тихо прикрылась сама собой. Так что пришлось Жулии уйти по-английски, хотя она рассчитывала на больший эффект.
Старшие Лимы были не в курсе развернувшейся драмы и радовались перспективе поболтать с новым человеком. Когда живешь на краю мира и плотно варишься в своих проблемах, начинаешь ценить собеседников со свежим опытом. Да еще и с таким интересным. Среди близких знакомых у них не еще было ни одного артефактора, а теперь будет. Лимы постеснялись принять участие в битве за место в очереди на копья, но ведь ничто не мешает узнать о них побольше на будущее? Тем более, что у них спешки нет, их собственная пещера была одна из самых спокойных. Последнюю тварь они видели у себя месяц назад, и не тварь, а тварюшку — маленького червяка, который хлопнулся со стены в лужу с водой и исчез, в него не пришлось даже палить из Термита. Производительность пещеры их вполне устраивала, как и заработок, который удавалось получать.
Они переехали с Меркатора на Домино три года назад после целой серии неудач. Сначала разорилась страховая компания, в которой работала старшая Лима, Мария, агрохолдинг, где работал старший Лима, Виктор, провел оптимизацию и выгнал на мороз, точнее в их случае на жару, треть сотрудников. В том числе и Виктора. Потом заболела Жулиа, и дохода от их бухгалтерской фирмы, которая только вышла в плюс, опять перестало хватать, а потом они узнали, что на Домино есть и подходящий климат, и заработки. Абсурд, конечно, жить в мире с лучшей медициной, где в конце концов решением проблемы оказывается климат. Как будто мы на какой-то Земле, честное слово, возмущалась Мария.
Но все это было давно, а сейчас партия фиррия, досыхающая в формах, была законтрактована, банковский счет преодолел размер подушки безопасности и намекал на возможность инвестиций, Жулиа выздоровела и нашла себе друга, а Ана перестала угрожать отъездом. Вот вчера и перестала.
