Суп получился совершенно замечательным, каждому досталось по большой тарелке и еще осталось полкастрюли на завтра. Воспользовавшись тем, что все были в сборе, я решил порасспросить про Хондра.
Хондр прибыл с Бодайбо, как и Бульдегомы, и лет десять до отъезда с неизменным успехом выступал в жанре скульптора-левитатора — есть у них там такой вид искусства, когда соревнующиеся создают тяжелые многоэтажные конструкции, которые потом плавают в воздухе по кругу, а зрители смотрят и голосуют за лучшую. Почему тяжелые, потому что что делаются в основном из местного камня. Получается красиво и надежно, потом их используют в качестве павильонов, арт-объектов или летних домов. Все шло прекрасно, пока какое-то ушлое молодое дарование, не решило сменить технологию и сделать свой проект из легкого пластичного материала, что позволило ему, конечно, изобразить гораздо более сложную и высокую конструкцию. Перед началом конкурса Хонгр уже понимал, что проиграет, но то, что произошло потом, оказалось во много раз хуже. Тяжелые конструкции никогда не отклонялись от заданной траектории и всегда плыли по кругу, поворачиваясь вокруг своей оси, чтобы зрители, могли их рассмотреть. А легкое строение молодого конкурсанта такой устойчивостью не обладало, и первый же порыв ветра сорвал его с заданного пути и швырнул в соседнюю. Соседней оказалась конструкция Хонгра. На такое воздействие она рассчитана не была и с траектории слетела. Никто из организаторов не успел отреагировать, конструкция Хонгра врезалась в следующую, и они вместе упали на трибуну. Пострадало тогда две дюжины человек — переломы, ссадины, ушибы, два сотрясения мозга,— и было бы гораздо хуже, если бы люди на Бодайбо не умели бы выставлять базовые щиты.
Несмотря на то, что вины Хонгра в этом событии не было никакой, он оставил карьеру скульптора и ушел в медики. Друзьям он сказал, что пока не сможет помочь такому же количеству людей, чем получили травмы на конкурсе, он не успокоится. Но сначала он помог двум дюжинам, потом четырем, потом шести… Друзья замучили его вопросами, когда же он вернется, а Хонгр взял и уехал с Бодайбо. Теперь живет здесь.
—И поднять человека в коконе для него вообще не усилие,— пояснил Драк.— Я иногда думаю, что он мог бы поднять в воздух весь набитый людьми бар Октора, если б захотел.
—Но он человек серьезный, и никакими перфомансами больше не занимается,— закончил Котий.
Вот какая история. Я потрогал бок, кажется, уже все прошло.
Мы закончили обедать, Драк с Котием ушли к себе, я остался мыть посуду, а Уфф — сидеть на подоконнике. И когда я закончил вытирать тарелки, заметил, что Уфф пытается разглядывать свое отражение в воде.
—Уфф, что ты делаешь,— спросил я на всякий случай.— Хочешь понять, похож ли ты на Рапануита? Так похож.
—Ну… да…— замялся Уфф.
—Пойдем,— я подхватил его и отнес его в ванную комнату и посадил перед зеркалом.— Здесь будет видно гораздо лучше.
Уфф был настолько очарован зеркалом, что даже решил пока остаться в ванной. Я его предупредил, что зеркала бьются легко и чтобы он тут не скакал. Новость его расстроила, он думал, что зеркала такие же каменные, как и он. Мама дорогая, уж не познакомиться ли с зеркалом он решил? Ну пусть разбирается. Я бросил Уффа в ванной, а сам пошел делать записи по артехрану, чтобы сделать следующий как положено, а не как получится.
Я понял, что мне нужно очень четко контролировать свои мысли, когда я планирую артехран. Коготь Котия, который мне удалось сохранить и изъять из остатков артефакта, создает достаточный объем. От шкафчиков надо избавиться, скорее всего, они-то и вносили сумятицу, когда я тренировал артефакт отдавать мне именно то, что нужно. Ох, я только что понял, что внутри осталось не только ловчее кольцо, которое Драк сорвал со своей морды, но и мой Термит. Копье я вынул еще до входа в дом, и мы его потом нашли в углу, но ружье осталось внутри артехрана.
Так. Начнем с начала. Я записал свои мысли. Нарисовал схему артехрана, которую хочу получить, с креплениями на стенах для развески нужного. Но теперь надо восстановить артехран в предыдущем виде, чтобы вытащить оттуда все, что там застряло. И нож тоже там, а ведь и он пригодится.
Остаток вечера я потратил на восстановление устройства, а потом позвал Драка с Уффом проводить испытания. Сначала мы выяснили, что артехран работает более-менее нормально: забирает предметы и отдает. Потом Уфф вызвался сходить внутрь. Тоже все прошло нормально. Когда я его оттуда изъял, он сообщил, что нашел ружье и кучу мусора. Тогда я отдал артефакт Драку, удостоверился, что и у него на руке все работает, и залез туда сам. Забрал ружье, обломки ловчего кольца, нашел нож, пачку земных денег (у землян выпали) и какую-то плоскую коробку. Больше ничего ценного там не нашлось, и, пока я думал, стоит ли задержаться и провести уборку, Драк выудил меня обратно. Интересно, что внутри я находился совершенно спокойно, даже когда Драк, по его словам, потряс рукой с кольцом, чтобы достать меня побыстрее. Значит, болтанка тогда возникла, потому что из-за драки и огня была нарушена целостность. Теперь надо все переделать, ремонтировать артефакт изнутри смысла нет.
Я отвел на на это завтрашний день, но тут позвонил Роман Николаевич и потребовал прямо с утра прибыть к нему. Вместе с Уффом.
Глава 21
К Управлению мы подъехали, когда оттуда выходила очередная партия туристо-инвесторов, жизнерадостных людей с небольшими деньгами, которые вроде как хотели бы вступить в дело, но в реальности приехали поучаствовать в аттракционе. Группу возглавляли Лимы,— Виктор с Аной,— мы только и успели улыбнуться друг другу, как из-за угла выскочил Боргер и заревел:
—А вот и наши герои! Жду вас смотреть запись!
Но в проеме двери появился Роман Николаевич и строго сказал:
—Сначала ко мне.
Боргер состроил рожу:
—Но потом ко мне!
Мы кивнули, интересно же, что там записалось, и, главное, откуда такой подарок, но от Романа Николаевича так просто не уйдешь.
Расположились в том самом кабинете, где Роман Николаевич разбирался со мной. Все, кроме Уффа, приняли человеческий вид, камень ограничился глазами, выглядывающими у меня кармана.
—Ну рассказывайте,— наш управляющий устроил руки на столе и уставился на нас.
—Что рассказывать?— невинно спросил Котий.
—Откуда у вас все берется?
Тут мы растерянно посмотрели друг на друга. Какое всё?
—Сначала Марк, потом — вот этот молодой человек.
—Так пещера же, Роман Николаевич. Вот такие сбои дает. У нас и активность тварей возросла, вероятно, как-то связано,— объяснил Драк.— Сами понимаете, известно мало что, оно все само.
—Само, говорите,— управляющий покрутил большими пальцами.
—Ну да,— сказали мы хором и преданно уставились на него.
—А теперь по порядку,— велел он.
Я изложил ему продуманную легенду, но на середине он прервал меня, указал на Уффа и велел камню самому о себе рассказывать. Я высадил Уффа на стол, тот оставил себе форму овального лица с подставкой, и бодро оттарабанил всю историю с начала: как жил на зеленом острове, о который бьются огромные волны, как стоял в общем кругу, как однажды научился перемещаться и добрался до пещеры. А потом попал к нам.
