—Убери засобой, инехай тут харкаться,— смотрю нанего сверху вниз.
—Аточё?
Может, мызря такой биомусор неблагодарный спасаем?
—Атосейчас обратно вниз полетишь,— отвечаю спокойно, ноуже примеряюсь, как быосуществить свою угрозу.
Не, нуачто? Наглядный пример, онвсегда лучше голословных просьб. Тем более некоторые индивиды только грубую силу понимают.
—Аздоровья-то хватит?— закусил удила чудак, набукву «М».— Тывообще кто такой? Непомню, чтобы видел тебя раньше среди четких пацанов.
—Я, мать его, ужас, летящий накрыльях ночи! Ястрах, пронзающий ночь! Ядесница судьбы! Я…
—Дэн, нестоит,— обрывает мой спич Доцент, покачивая головой.— Делай, что онсказал,— это онуже говорливому.— Аиначе яему даже помогу.
—Датычё, Доцент, моришь, что ли?— зэк оглядывается посторонам, ноподдержки явно ненаходит.— Нуихрен свами!— стирает свой харчок подошвой иисподлобья смотрит наменя.— Всё?
—Угу. Больше так неделай, недома. Дома тоже так неделай.
—Неуспеют,— тихо отмечает Доцент, глядя навыбегающих наплощадь гоблинов.
—Угу,— имбыеще минуту-другую.
—Надо помочь,— идальше громко остальным.— Тащите камни, будем ихобстреливать.
Идея, впринципе, неплохая, вот только сомневаюсь, что это сильно поможет ещё незабравшимся наверх.
Кххрр.
Бум.
—Аааааа.
Одна изверевок невыдержала нагрузку ипорвалась. Шансы наспасение для запертых вловушку зэков только что сократились натреть.
—Эх, надеюсь, яобэтом непожалею!— подхожу ккраю, перелажу через перила иговорю мужику, который держит обрывок веревки вруках инедоуменно рассматривает уже встающее тело внизу.— Держи крепко! Уронишь меня— вернусь иуроню уже тебя. Понял?
—Ога. Да, да. Держу,— кивает онкак болванчик.
—Дэн, тыкуда?— кричит мне Доцент.
—Я? Туда,— киваю вниз.— Нуатыдержи, держи,— хлопаю зэка поплечу, хватаюсь заверевку исоскальзываю вниз доместа обрыва.
Насекунду зависаю, после чего отталкиваюсь ногами отстены иотпускаю конец веревки. Секунда полета ияплавно приземляюсь накаменную поверхность.
—Вечер вхату!— улыбаюсь ошарашенно смотрящим наменя бандитос.
Сверху так жеошарашенно смотрит наменя Доцент. Машу ему ручкой иразматываю цепь.
—Поквитаться пришел?— напряженно смотрит наменя Пахан.
Бугай тут как тут. Словно верный пёсель встаёт сбоку отсвоего босса искалит зубы. Выглядит онпохуже, чем впрошлый раз. Видно, что ему тоже досталось.
—Хотел быпоквитаться— непришёл бы,— отвечаю придурку, направляясь всторону гоблинов.— Вату некатайте ипошевеливайтесь лучше.
Пока остальные группы гоблинов досюда недобрались, надо пользоваться моментом.
Где яещё вближайшее время смогу качнуться? Так что бегу навстречу самым шустрым гоблинам, предвкушая почти халявный опыт.
Зэки уменя заспиной моего энтузиазма неоценили, покрутили пальцами увиска ипродолжили снетерпением ждать своей очереди. Авот гоблины мне рады.
Сразу видно, гостеприимные ребята. Бегут, улыбаются, улюлюкают, руками размахивают. Правда, вруках уних тыкалки-резалки всякие, нудаэто детали.
Вжух. Грузик влетает вскалящуюся пасть гоблина вместе сзубами.
—Кха!— давится онинородным предметом.
Рывок цепи насебя итут жеудар внутренней острой частью крюка пошее. Кровь вырывается фонтаном, нонаменя непопадает, так как яуже бегу дальше.
—Торопыга был голодный, проглотил утюг холодный!
При всей своей браваде, слегка нервничаю, отчего вголову приходит всякая ерунда и, незадерживаясь, выплескивается вмир посредством вербальных конструкций.
Видимо, общение сДоцентом наменя плохо влияет.
Вследующую парочку летят ментальная игла иментальный диск.
Гоблин, вкоторого попала игла, замирает наместе, иобзаводится незапланированным разрезом вобласти шеи. Минус один. Диск срабатывает лучше.
Гоблин просто падает, как подкошенный иначинает дергаться, словно вэпилептическом припадке. Удар грузиков взатылок прерывает его мучения изаодно жалкую жизнь.
Начинаю забирать вбок, чтобы, сделав круг почета, вернуться обратно кбалкону. Надеюсь, имхватит времени, чтобы забраться.
Загоблинов дают сущие копейки, 4–6ОР. Ничтожно мало, нозато почти без напряга. Лучше косить траву, чем траха… заниматься процессом совокупления сбаобабом.
Поэтому бегаю иизбавляю этот мир отсамых инициативных гоблинов. Сопротивления они практически неоказывают.
Ичего, спрашивается, бандитос отних убегали? Нашли быукрытие какое иперемололи бызадохликов. Явот уже сдесяток отправил наперерождение идаже невспотел.
—Ууууу!— вой раздался внезапно идовольно близко.
Яотнеожиданности даже удар смазал. Пришлось добивать беднягу.
Атоходил быдоконца жизни свмятой скулой. Итак неособо симпатичный сам посебе, атут ещё такое украшение. Ниодна уважающая себя гоблинша натакого «красавчика», прости Господи, невзглянет.
Что довоя, есть внем нотки ментальной атаки, нодовизгунов им, конечно, ещё далеко.
Оглядываюсь назад— процесс эвакуации почти завершен. Остались только Бугай сПаханом.
Очередного зэка только что затянули наверх исбросили вниз веревку. Стоп. Апочему она одна? Смотрю настену ивижу жалкий обрывок, свисающий наместе одной изверевок.
Ещё один обрывок, тот, при помощи которого яспустился вниз, наместе, как идержащий еёзэк. Хех, ответственный какой.
Брфуум!
Поворачиваюсь, ивижу, как вдесятке метров отменя возникает трещина встене дома. Видимо, кто-то неслышал про предназначение улиц идорог. Или слышал, ноплевать хотел.
Нам стакими типами непопути, так что ходу, ходу!
Бегу обратно, тем более что игоблины как-то присмирели иперестали проявлять избыточную активность. Бугая тащат наверх и, судя поскорости подъема, тащат внесколько рук.
Вот оннаверху, иверевка летит вниз. Пахан оглядывается наменя, хватается заверевку, ночего-то ждет.
Брфуум! Бах!
Вэтот раз шум громче. Бросаю взгляд через плечо ивижу торчащую впроломе морду жука. Непонял…
Ноиэто ещё невсе. Наспине жука восседает… гоблин скостяным рогом!
Это что, зеленые коротышки заделались вдрессировщиков? Новедь раньше…
Стоп. Неужели все дело втом, что яубил матку жуков? Если так, тоугоблов скоро возникнут крупные проблемы.
Одно дело— драться сгоблинами, другое, сдрессированными жуками. Хотя, что мешает гоблам поступить так же?
Все эти мысли молнией пронеслись вголове, ипринялся аккуратно отступать кнашей башне.
